Что заставляет Илью бросить вопросительный взгляд на Константина, судя по его с концентрированному вниманию, то он тоже в курсе впереди происходящего. О чём он и говорит, повернувшись к Илье. – Спешить не нужно. Мы точно никуда не опоздаем. Хоть это и не наш путь.
Здесь Илья из внутреннего непостоянства или наоборот, своей постоянной неустроенности, хотел задаться всё тем же вопросом, на который он раз за разом получал не устраивающий его ответ: «А кто решил, что это не наш путь?», но его что-то остановило и они молча добрались до следующего поворота в новую нишу местной действительности в виде всё такого же замызганного нахождением на задворках жизни двора, являющимся внутренним дворовым пространством для жителей окрестных домов, старающихся сидеть у себя дома по вечерам, небезосновательно считая, что их в тёмное время суток ничего хорошо в этой темноте не встретит. В чём сейчас начали убеждаться Константин с Ильёй, по выходу из-за угла наткнувшись на такое, на что Илье нет никаких сил спокойно смотреть и бездействовать.
А именно и в частности на жёсткое, с помощью насилия подавление каким-то громилой самосознания и личности в такой с виду беззащитной девушки, вон как раздето, потеряно и подавлено выглядящей против всего тут присутствующего. Где этот громила, как выразитель всей сущности этого жестокого и грязного мира вокруг, не определяющего жизнь сантиментами, а он расчётлив, циничен и подл до предела, не просто словесно и внушаемо давит на прижатую к стенке и таким образом поставленную в тупик девушку, кто вся дрожит и вон как ей холодно не от одного того, что она так не по погоде несколько раздето одета, а тут одного убийственного взгляда на тебя этого громилы мурашками и оцепенениям изойдёшься, а этот громила ещё давит на эту бедняжку, принуждая её к послушности и податливости действиями на публику в виде ударов своими кулачищами по стене рядом с этой бедняжкой.
И вот при виде всего этого, Илья в одно мгновение в себе вскипел праведным гневом, считая невозможным пройти мимо этого не просто преступления против личности, а здесь происходит нечто такое противоестественное, что у него внутри всё корёжится и переворачивается от невозможности понять, как так можно делать и пугать таких беззащитных и сама трогательность девушек. И Илья, как само возмездие, чьим карающим инструментом он сейчас будет, плевать на то, что ему противостоит такой громила, судя по внешним и физическим характеристикам, не уступающим самым известным атлетическим гигантам, то не ровня Илье, без оглядки на всё то в себе, что он может противопоставить этому громиле, явно душевному хлюпику и слабаку, раз он так относится к людям настолько к нему слабым, бросается с кулаками наперевес и …не может никак сдвинуться с места, удерживаемый неведомой силой, ухватившей его за воротник куртки.
Илья, мало что понимая в таком взбешённом состоянии, да и обстоятельства происходящего требуют немедленных объяснений, пока он из куртки самопроизвольно не вылетел по инерции, оборачивается в ту сторону, где он удерживается некой силой и вот что там видит. А видит он лицо Константина, с упорством, с укоризной и с каким-то нравоучительным посылом на него смотрящее. – Мол, ты чего тут Илья дёргаешься. Ты что, совсем забыл о чём тебе уже столько раз было сказано. – Примерно что-то такое доводило до ума Ильи в этом укоризненном взгляде на него Константина.
– Но-о-о … – протяжно заскулил Илья, головой кивая в сторону громилы и его безвольной жертвы.
– Ещё раз повторяю, – придвинувшись к Илье в упор, говорит Константин, – это не наш путь. Мы не имеем право вмешиваться.
– Но не вмешиваясь, мы тем самым всё равно вмешиваемся. – Илья не пробиваем, и он продолжает настаивать на своём.
– Ты так и не понял. – Со вздохом говорит Константин, отпуская Илью, в результате чего, тот под воздействием сил инерции, – он всё это время не переставал перетягивать на себя свою куртку, – отскакивает от Константина, и только благодаря умению всё-таки держать равновесие не заваливается на бок, упав.
Отсюда и из этого положения не полной уравновешенности, Илья смотрит в упор на Константина, и как бы ждёт от него таких железобетонных аргументов, оправдывающих их преступное бездействие и равнодушие, чтобы он, наконец-то, заткнулся и больше не лез на рожон.
– Если тебя это не устраивает, то тогда попробуй включить голову. – Вот на такие хитрости пускается Константин, и как бы насчёт него и его слов сказали умудрённые опытом и ловкостью ума люди, то Константин давит на самые слабые и больные точки в Илье, что в данном случае относилось бы к любому. Ведь когда человек руководствуется эмоциями, то в нём самое слабое место это его голова.
– Ты это про что? – нервно задаётся вопросом Илья.
– А ты не задался вопросом: Что здесь делает эта девушка, с виду только сама беззащитность и нетронутость? – вот такую каверзу и явную провокацию запускает Константин, вынуждая начать ещё сильней нервничать Илью, в себе в тот же момент отвергнувший все эти инсинуации ума Константина насчёт этой девушки, кою он записал в уличные девки лишь по одной только причине – доказать свою правоту, тогда как всё не так, как сердцем чувствует Илья, которое в отличие от разума, образно головы, всеми этими вывертами ума не обманешь. Оно умеет зрить в корень и видеть, чистоту или загрязнённость помыслов человека.
И хотя Илья всё уже решил за себя и за эту девушку, которой, и это очевидно, нужна экстренная помощь, всё же он посчитал необходимым показать Константину, что и его точка зрения имеет право на рассмотрение и итоговую ошибку. И тогда он, прежде чем следовать зову сердца, наивернейшему геолокатору определения значения событий (не зря на измерении сердечного ритма строится работа полиграфа), ещё раз взглянет на то, что там происходит и насколько всё соответствует его или Константина варианту описания происходящего.
И вот Илья, повернувшись в сторону громилы и его жертвы, такой хрупкой и беззащитной в сравнении с ним девушке, начинает внимательно на них смотреть и разглядывать. И если насчёт громилы у Ильи никаких изменений в своём взгляде на него не произошло, – как есть подонок, – то вот девушку ему стало ещё жальче, так она была подавлена и зажата всеми этими обстоятельствами встречи с громилой, требующий от неё того, что она не могла ни при каких вариантах и обстоятельствах дать. Свою девственную чистоту души и сердца. А всё потому, что…Но до причин такой неуступчивости этой девушки Илье не успелось докопаться, а всё потому, что Константин, – вечно он так, – его на этом месте перебил.
– Посмотри туда. – Говорит Константин, кивая в сторону громилы и его жертвы, но при этом давая понять обернувшемуся на него Илье, что он указывает не на них, а на что-то там другое. Илья же ещё и с первым вопросом тут не разобрался, – его вдруг тут что-то встревожило, – а тут его буквально перенаправляют наблюдать другое событие. Которое из слов Константина как бы собой затмевает всё то, что происходит между девушкой и громилой. И Илья не за что бы туда не посмотрел, если бы не был подчинён своим рефлексам. Перед которыми вывесили красную тряпку в виде любопытства, и ты тут уже ничего не поделаешь, и тебе приходиться следовать за ними.
И Илья поворачивает свою голову по направлению кивка Константина и…ничего особенного там не видит. Выходящие во двор тёмные окна зданий и на этом всё…Хотя нет, не всё. А только Илья бросил свой взгляд на эти ряды тёмных окон, как одно из окон, на самом верхнем этаже, взяло и осветилось светом. Но только на мгновение. И окно, подмигнув Илье, как ему почему-то показалось, вновь потемнело. На этом месте Илья хотел было сделать фиксированную паузу, но тут из-за затянувших было небо облаков выходит как-то уж неожиданно для Ильи Луна, и всё это происходит в такой, хоть и неполноценной связке, что Илье приходит на ум, что Луна перехватила у этого окна эстафетную палочку света. Что спустя мгновение получило своё подтверждение. Луна вновь затягивается облачностью, в результате чего вся вокруг местность погружается в сумерки, и в тот же момент то самое окно освещается светом. И опять на то самое мгновение, чтобы передать эстафетную палочку Луне.
