Невысказанные собственные слова и чувства женщины бурлили внутри неё. И однажды настал тот день, когда, закончив домашние дела, Виктория села на кухне, подвинула к себе поближе специально купленную тетрадь и после вывела слова, что давно жгли её душу она больше не могла держать их внутри себя:
Всё труднее было мне стерпеть
Послушанье, собственных родителей;
Но быть подвластной им всю жизнь я не могла, но быть собой, чтобы время не терять —
С противной лживостью я больше жить так не могла и не хотела потому — что с детства пообещала никогда не врать... И наконец стальные нервы затрещали в моей душе:
Ударом времени которому не было, счёта спина болела, ныла как укус змеи, подняв глаза наполненные слёз я не отрывала таинственного взгляда, от тиканья часов когда стрелка наконец указала ровно пять –
Сплошное мучение, и в доме в котором я живу нет того крыла который смог бы меня уберечь.
Но такой была моя уверенность в себе что дана богом мне:
На лживых кровососах отдыхает бог возня им мечь стальной прямо в сердце убегает прочь, чтобы поскорее во скреститься из тёмного царства там где живёт бог в заточениях мучаясь на прикованных цепях, от жажды он умирает проливая кровь.
Я потрясена обрывками забытых фраз на душе у меня такая-же мука, словно я не в своём мире я существую там где когда-то всё ещё совсем недавно начиналась жизнь.
Слышу отчётливый жуткий хохот безумца:
Пускай мне не суждено было уберечь ангельские крылья, мне было суждено жить дальше.
Зато я проклят, навечно мне не удастся выбраться из длинных когтистых лап я обречена навечно скитаться в поисках выхода, чтобы вернуться в свой мир!
Виктория горько плакала взахлёб, над неровными строчками которые она написала чернилами...
Это было необъяснимо!
На сердце было тревожно, и Виктория не пыталась взять в руку гусиное перо и что-то исправить она знала, что написала именно то что чувствует сейчас!
Это была ложь чистой воды, и сейчас женщина отчетливо ощущала в себе ту самую ложь которую сказала десять лет назад...
Она хотела бы, очень хотела, чтобы в её жизни случилось всё как написано в этих строчках! Чтобы эти стихи были именно про неё, про её, Виктории, чтобы она наконец смогла заключить перемирие добра со злом. Чтобы та не упала на колени, опуская крылья на землю! Если всё можно было бы вернуть назад! Но — нет то... То время о котором она так сильно мечтала уже давно угасло в стенах её жилища.
Женщина сдалась, в своём мире она не жила, а только — лишь временно существовала, когда-то она растворилась в своей боли, пропустив через пространство и время все те возможности, что подарил ей мир при рождении. Одиннадцать сидений в пыльной школьной столовой, одиннадцать лет слитых в неизвестность...
Кому стало хоть на каплю легче от этого?!
Зато в стихах, она смогла выплеснуть то что так давно пыталось вырваться наружу, боязнь, стать лучше, умнее, и смелее. Сейчас, в этом бушующем мире, есть только мгновения за которые держится она... В её душе всё перевернулось скитавшая женщина познавшая муку и глубокие страдания, поставила жирную точку в мире равновесия...
Разговор, который никто не мог услышать даже люди. Разговор, который вёлся не словами, а смыслами о жизни. Разговор, о котором можно было только догадываться.
— Ты видишь? Ты это видишь?! Если не сейчас, то свеча снова потухнет...
— Кристофер ты как всегда прав. Ей уже пора отправляться в назначенный путь...
Похоронами занималась Амалия Малинская. Похороны были очень скромными - после кладбища покойная ни с кем не особо не общалась, так она и осталась для людей тихой непонятной соседкой. Только вот тетрадь с кухонного стола, в которой нашли такие яркие стихотворения, слегка нарушал образ.
Тетрадь со стихотворением Амалия Малинская отдала младшему сынишке, который, неожиданно для всего поселения, оказался наследником Виктории Викторовны. Все невеликие свои нажитые богатства женщина завещала именно сыну. Только он, будучи убежденным атеистом, раз в год ходил в храм и ставил свечку в память о матери.
Именно её написанное стихотворение заставило мальчишку в своё время переругаться с матерью и пойти учиться не на педагога, а туда, куда хотел он.
Многими годами ранее, уже будучи на вершине своей развивающейся карьеры, он однажды произнес на своём собственном юбилее странный тост:
— Я хочу выпить за родного мне человека, который научил меня быть самим собой. Пусть будет земля вам пухом, Виктория Викторовна.
Не прошло и года когда Александр снова вспомнил о ней...
