Имена, использовавшиеся для богов в разных традициях, могут преподнести сюрпризы. В одной очень устойчивой валлийской традиции используется имя Диана для Богини и Пан – для Бога. Вот только Диана была римской богиней, а Пан – греческим богом! Как они связаны с Уэльсом – это, должно быть, одна из загадок!
Ведьмовство – это природная религия, как скажет любая ведьма. Везде в природе встречаются мужское и женское начало, и оба необходимы (я еще ни разу не встречал человека, у которого не было бы отца или матери). Из этого следует, что Бог и Богиня одинаково важны и должны почитаться в равной мере. Должно быть равновесие. Но, к сожалению, оно отсутствует в большинстве традиций Ремесла точно так же, как и в христианстве.
Каждый человек состоит из мужских и женских качеств. У самого крутого мужчины-мачо есть женственные черты, так же как у самой традиционно женственной женщины есть мужские аспекты. То же относится и к божествам. У Бога есть женские черты в дополнение к мужским, а у Богини – мужские в дополнение к женским. Я рассмотрю это более подробно в одном из дальнейших уроков.
То, какие имена вы используете для своих богов – вопрос личных предпочтений. В саксонском ведьмовстве Богу дается имя Воден (Woden); в гарднерианском используется латинское имя Кернуннос (Cernunnos); в шотландском – Девла (Dev’la).6 В каждой традиции свои имена. Но имена – это всего лишь ярлыки, способы идентификации. Поэтому следует идентифицировать божество, используя имя, с которым совершенно комфортно. Поскольку религия в конце концов – это нечто исключительно личное по своей сути, и для достижения реальной цели с ней нужно устанавливать связь на наиболее личном уровне. Это справедливо по отношению к вам, даже если вы присоединяетесь к сложившейся традиции. Найдите ту традицию, которая кажется вам подходящей (как мы обсуждали в уроке 1), но… при необходимости не бойтесь изменять ее, чтобы она ощущалась абсолютно подходящей именно вам. Если имя, используемое для называния Бога в выбранной традиции, например Кернуннос, вызывает у вас затруднения, выберите другое и используйте его. Иными словами, проявляйте уважение к имени Кернунноса в групповых обрядах и во всех делах ковена, но у себя в голове – и в личных ритуалах – не колеблясь заменяйте его на Пан, или Мананна7, или Лиф8, или любое другое. Имя, как я уже говорил, – это ярлык. Сам Бог знает, что вы говорите с ним; он не перепутает! (Все это, разумеется, относится и к Богине.)
Возможно, именно по вышеназванной причине имя Кернуннос встречается во многих ветвях Ремесла. Как я уже упоминал, это просто латинское слово, означающее «Рогатый». Поэтому добавление личных идентификаций никак не вступает с ним в конфликт.
Традиционно темная половина года (см. рис. 2.1) ассоциируется с Богом. Но это не значит (или не должно значить), что он мертв или не отзывается в светлую половину года (то же относится к Богине). Во время светлой половины года он полностью активен в своем женском аспекте, так же как Богиня активна в темную половину в своем мужском аспекте. Таким образом, оба божества активны в течение всего года, несмотря на то, что в определенные периоды одно почитается больше другого.
В мифах о смерти и воскресении по всему миру встречается общая тема. Символизм часто продолжается в нисхождении в загробный мир, а потом – в возвращении из него. Мы видим этот сюжет в нисхождении Иштар9 и ее поисках Таммуза;10 в истории Сиф11 и потери ее золотых локонов; в потере золотых яблок Идунн;12 в смерти и воскресении Иисуса; в смерти и воскресении Шивы13 и многих других историях. По сути, все они отражают наступление осени и зимы, за которым следует возвращение весны и лета; ведущая фигура воплощает дух растительности. В ведьмовстве это отражается в «Мифе о Богине», который встречается в гарднерианской и саксонской Викке.
Б. никогда еще не знала любви, но в силах была раскрыть любые тайны, в том числе и тайну Смерти, и потому отправилась в иной мир. Стражи врат остановили ее. «Совлеки одежды твои, сними украшения, ибо ничто из них не дозволено тебе взять с собою в наши земли», – сказали они.
И совлекла она одежды свои, и сняла украшения, и была связана, как и все, кто вступает в земли Смерти, могущественного владыки.
И такова была ее красота, что даже Смерть преклонил перед нею колена и облобызал стопы, говоря: «Благословенны да будут ноги твои, принесшие тебя на пути эти. Живи со мною, дай положить ледяную ладонь мою тебе на сердце».
И отвечала она: «Не люб ты мне. Почему заставляешь ты все, что я люблю и чем наслаждаюсь, вянуть и умирать?»
«Госпожа, – говорил ей Смерть, – то судьба и старость, супротив которых я бессилен. Старость изнашивает все, но когда люди умирают в конце своего срока, я даю им мир и покой и возвращаю силу, чтобы могли они вернуться. Но ты так прекрасна. Не возвращайся, останься со мною».
Но отвечала она: «Я не люблю тебя».
И сказал Смерть: «Если не хочешь ты принять руку мою себе на сердце, придется тебе принять кару Смерти».
«Если такова судьба, тем лучше», – промолвила в ответ она и преклонила колена. И бичевал ее Смерть, и вскричала она: «О, познала я муки любви!»
И сказал ей Смерть: «Будь же благословенна!» – и даровал ей пятикратное лобзание, говоря такие слова: «Лишь так могла ты обрести радость и знание».
И открыл он ей все тайны, и любили они, и были едины; и научил он ее всей магии.
Ибо есть три великих события в жизни каждого человека: любовь, смерть и воскресение в новом теле – и магии подвластны все они. Дабы обрести любовь, должен ты вернуться в том же времени и месте, что и возлюбленный твой, и должен вспомнить и полюбить его или ее снова. Но чтобы возродиться, ты должен умереть и подготовиться к новому телу; чтобы умереть, ты должен родиться; без любви ты не сможешь родиться, и это – вся магия.14
«Значение ведовства»
Джеральд Б. Гарднер
Aquarian Press, London, 1959
Весь день Фрейя, прекраснейшая из богинь, играла и резвилась в полях. Потом она прилегла отдохнуть.
И пока она спала, искусный Локи, озорник, проказник богов, усмотрел мерцание Брисингамена, сплетенного из гальдра, ее постоянного спутника. Бесшумный, как ночь, Локи подкрался к спящей богине и пальцами, веками обретавшими легкость, снял серебряный обруч с ее белоснежной шеи.
Немедленно Фрейя проснулась, ощутив потерю. Хотя он мчался со скоростью ветра, но она заметила Локи, когда он стремительно удалялся из вида в Холм, который ведет к Дрююну.
Тогда Фрейя погрузилась в отчаяние. Темнота сгустилась вокруг нее, дабы спрятать ее слезы. Велико было ее горе. Весь свет, вся жизнь, все создания присоединились к ней в горевании.
Во все концы света были отправлены Искатели в поисках Локи; однако знали они, что не найдут его. Потому что сколько спускалось в Дрююн и сколько возвращалось из него?
За исключением самого бога и, увы, хитроумного Локи.
И потому, все еще ослабевшая от печали, Фрейя сама решилась спуститься туда в поисках Брисингамена. В порталах Холма заступили ей путь, но узнали и пропустили.
Множество душ под ним восклицали радостно, видя ее, однако она не могла медлить в поисках своего потерянного света.
Бесчестный Локи не оставил следа, однако видели его повсюду. Всякий, с кем говорила Фрейя, отвечал ей, что у Локи не было с собой камня, когда он проходил мимо.
