Тогда вероятность забыть резко снижается. Главное, научиться избегать не—даже мысленно.

Кстати. Вы знаете, что люди могут просыпаться в нужное время без будильника? Ах, да вы и сами так делаете? Тем лучше.

А как вы это делаете? Просто уверенно говорите сами себе—проснуться в шесть тридцать, настраиваетесь на это—и срабатывает? Ясно. У меня примерно также.

Разумно и эффективно. Куда лучше, чем сказать себе—не забыть проснуться в шесть тридцать.

Знаете, автор, а это интересно. Ваши слова меня заинтересовали. Пожалуй, я сам попробую. Вот только какое отношение всё это имеет к детям?

Самое прямое.

Не плачь. Не стесняйся. Не капризничай. Не ори. Не бойся. Не кричи. Не психуй. Не дерись. Не переживай. Не ломай. Не кривляйся. Не волнуйся. Не огрызайся. Узнаёте?

Да, это именно то, что говорят детям. Постоянно. Каждый день. Год за годом.

Год за годом детей учат—плачь. Стесняйся. Капризничай. Ори. Бойся. И так далее. Год за годом вся эта чушь вбивается в головы малышам.

Повёл я однажды свою четырёхлетнюю малышку гулять на детскую площадку. Катается она на качелях и горках, лазит по разным лесенкам. Наблюдаю за ней и по сторонам поглядываю тоже. Вижу мальчугана лет пяти или, более вероятно, четырёх, который захотел скатиться с одной горки.

Горка достаточно высокая. И устроена довольно хитро. Чтобы до неё добраться, нужно подняться с основной площадки по небольшой лестнице, а потом по другой лесенке—спуститься вниз, к самой горке. Тут-то, на спуске, мальчуган и застрял.

И хочется ему спуститься вниз, к горке, и страшновато. Стоит, набирается решительности. И я вижу—ещё немного, и преодолеет боязнь, решится. Чуть-чуть осталось.

Мать мальчика тоже наблюдает за ним. Стоит на земле в нескольких метрах от меня. И хочет помочь сыну.

–Иди, не бойся!

Результат—просто поразительный. Мальчуган, который уже почти решился идти вниз, мгновенно весь зажимается. Видно, как ему стало страшно. Видно, как желание идти вниз, к горке, в одно мгновение сметено страхом. А дальше—малыш пятится назад. И слезает на землю.

Мать расстроена. Малыш испытал страх. Вот до чего могут довести две буквы.

Для такого малыша мама—авторитет номер один. Почти всегда. Папы-дедушки-бабушки-тёти-дяди и так далее—авторитеты меньшего ранга. Исключения бывают редко.

Посмотрим на эту ситуацию с точки зрения мальчика. Авторитет номер один вслух говорит—не бойся. А в подсознание ребёнка уже основательно вбито за четыре-пять лет—бойся. Вот оно и сработало. И вы думаете, мальчуган поймёт, что здесь его вины нет?

Он чувствует, что ему стало страшно. Он видит, что мама расстроена. У него упало настроение.

Что во всём этом можно найти хорошего? По-моему, ничего.

Или вот ещё один случай. Рассказывал мне один знакомый.

Передаю его рассказ достаточно близко к тексту.

Было ему тогда лет пять. Жил он тогда в деревне вместе с бабкой. Надо ей было однажды уйти. Она ему сказала—не трогай спички! И пошла.

А он как раз думал—чем ему заняться? Спички! Бабка про спички сказала! Надо их найти.

Нашёл он их быстро. И занялся ими.

На полу там ещё кипа газет лежала. Кончилось тем, что газеты начали гореть, а он испугался и залез на печь. Хорошо, что бабка что-то забыла и вернулась в хату как раз вовремя.

Ну да, автор, такие вещи я тоже знаю. Действительно, скажи ребёнку—не трогай что-нибудь, и можно быть уверенным, что именно этим он и займётся.

Кстати, то, что подсознание игнорирует частицу «не», хорошо известно психологам. И они настаивают, что данная частица при аутотренинге совершенно лишняя. Вот что пишет психолог о формулах аутотренинга:

Отрицание крайне нежелательно. Слово «нет» строго запрещено! Частица «не» допустима только там, где без нее нельзя обойтись. Сравните, например, формулы: «Окружающие звуки меня не волнуют…» и «Окружающие звуки безразличны мне…» или «Я отгораживаюсь от окружающих звуков..,».

Тут я могу только добавить, что при всех своих знаниях психологи остаются обычными людьми. И также подвержены воздействию этой вредной привычки—использованию «не». И что в этом удивительного, если данная привычка вырабатывается с самого раннего детства?

Но ведь есть ещё и сознание! Автор, нельзя же сводить всё к подсознанию!

Согласен, нельзя. А разве я свожу?

Я говорю о том, что есть сознание, а есть подсознание. Сознание реагирует так, а подсознание—иначе. И это надо учитывать. А то часто получается—подсознание тянет в одну сторону, а сознание в другую. Прямо иллюстрация к басне «Лебедь, рак и щука» получается.

Мама говорит сыну. Жена говорит мужу—я столько раз говорила тебе, не делай так! Я столько лет говорю тебе—не делай это!

Просто поразительно, с каким старанием вбивается в голову—делай так! Делай это!

Слушайте, а ведь можно сесть и подумать. Если столько раз, столько лет делаешь что-то, а результата всё нет и нет, результат получается отрицательный, то можно допустить, что где-то тут ошибка? Что нужно что-то изменить? Что-то сделать по-другому?

За наши решения отвечают сознание и подсознание. А в каком соотношении?

Например, один психолог пишет, что сознание отвечает примерно за пять процентов принятых решений, а за остальные 95 процентов ответственно подсознание. Сознание потом просто задним числом придумывает «объяснения» выбранным решениям.

Вот только сказанное выше относится ко взрослым. У детей же доля сознания ещё меньше.

А теперь подумайте, как будут вести себя дети, в подсознание которых каждый день вбивают—Бойся! Стесняйся! Волнуйся! Капризничай!

Представили? А ведь это маленькая часть того, что вбивают в головы детям.

Теперь мне всё понятно. Я понял, что мне нужно делать. Я прямо сейчас отказываюсь от «не». Я полностью откажусь от него в своей жизни. Я на самом деле полностью перестану использовать это маленькое, но вредное слово.

Мне нравится ваша решительность, уважаемый читатель. Но, честно говоря, я сомневаюсь, что вам полностью удастся избавиться от «не». Да и нужно ли?

Пожалуй, всё-таки нужно. Вот только вряд ли получится. Когда с самого раннего детства привыкаешь говорить, активно используя данную частицу, избавиться от неё полностью очень трудно.

А ещё надо учесть, что окружающие вас люди будут по-прежнему активно использовать «не». В таких условиях полностью освободиться от привычного двухбуквенного слова получится либо у гения, либо у человека, фанатично желающего это сделать.

Я, например, продолжаю использовать «не». Но—меньше, чем раньше. И—самое главное—перестал вбивать своим детям в подсознание разную ерунду вроде—бойся, стесняйся, капризничай, переживай, волнуйся и прочего.

И вы можете это сделать, если действительно захотите. Уменьшить употребление «не» в пять, десять, двадцать, тридцать, пятьдесят раз. Да хоть в сто, если получится. Во сколько сможете, во столько и уменьшайте. Главное, что польза будет. И для вас, и для детей.

Глава 6.

Еда.

Ага. Еда. Ясненько.

Ох. Еда. Это же такая проблема.

Кормишь его, кормишь. Заставляешь. Уговариваешь. И силой действуешь и хитростью. Ни в какую. Отказывается есть. И что делать? Все нервы вымотает, паршивец, пока наконец доест.

Но это только одна проблема, хоть и самая главная. А есть ещё и другие. Более мелкие, но в сумме нервы помотать могут ещё больше.

Супы есть отказывается. Каши есть не заставишь. Котлетами прямо давится. От овощей нос воротит. Проблема на проблеме.

И ведь всё это постоянно. Не еда, а мучение. Бедные родители. Это ж сколько сил и нервов нужно потратить, чтобы заставить детей есть.

Но вот что интересно. Есть родители, у которых никаких проблем с едой у детей нет. Дети едят сами. С аппетитом.

Их заставляют? Нет. Уговаривают? Опять нет.

Счастливые—горько вздохнут очень многие отцы и матери.

Но как всё это объяснить? Очень многие родители изо всех сил добиваются, чтобы их детишки ели. А у других с этим—ну никаких проблем.