Пока дочка посещала животных в сеульском зоопарке, я стал обладателем пачки акций. Тем более, что за три дня, пока меня не было, курс упал до 20 долларов за штуку. Теперь нужно купить квартиру в Каннам-Гу. Где здесь торгуют квартирами?

Через час просмотра различных объявлений я остановил свой выбор на однокомнатном варианте.

Гостиная

Спальня.

Кухня.

Стоила она почти миллион долларов. Позвонил продавцу. Договорились быстро. Поехал по указанному адресу. Мда! Двадцать третий этаж. Здесь, в отличие от Таиланда, никаких проволочек не было. Поэтому, как только Лалиса вернулась в отель, я её обрадовал переездом в нашу собственную квартиру. Прямо рядом с нашим домом было кафе, три супермаркета, и, примерно в полу километре находился какой-то большой торговый молл. Купили мы продукты, и поднялись на лифте, прямо к дверям нашего нового дома. Лалиса радостно бегала и осматривала все закоулки небольшой квартиры, а я готовил праздничный обед. После еды я позвонил Читип в Бангкок:

- Чити! Твоя дочурка побежала купаться в собственной ванне!

- Какой ещё ванне? – Не поняла жена.

- В обычной чугунной ванне, которая стоит в нашей новой квартире на Каннам-Гу!

- Ты, что, квартиру так быстро купил?

- Здесь быстро и просто, только плати деньги. Так что, если надумаешь присоединиться к своему Марко, апартаменты для тебя готовы! – Я переслал Читип фотографии нашей жилплощади, а потом пошёл мыться, как только дочка вылезла из санузла…

Все три дня до переезда Лалисы в общежитие лэйбла, девочка тренировалась в корейской речи. В этом ей помогал телевизор в спальне. Она слушала корейские новости, смотрела какие-то передачи. Я кормил Лалису корейскими блюдами, пусть привыкает.

Для начала я попробовал угостить дочь кимчи.

Оно Лалисе не очень понравилось, но я предупредил дочь, что ей придётся приспособиться, так как корейцы едят большую часть еды именно с кимчи.

Следующим блюдом, которое я подал дочери, оказалось «пянсе» - паровые пирожки с капустой.

- Папа, ты что, решил меня кроликом сделать? – Насупилась дочь.

Я ей молча пододвинул Ттоки.

Лалиса подозрительно посмотрела на них, зачем-то понюхала, затем, осторожно попробовала. На её лице расплылась улыбка:

- Слава Будде, они с рисом!

Кормил я дочку и тайской едой – овощными рагу и салатами. Мы прогулялись в молл, и я купил Лалисе новый телефон и планшет - он ей понадобится, когда надо будет учить танцевальные движения…

Наконец, позвонили из лэйбла. Сегодня я отвезу дочку в общежитие. Мне тоже сообщили, что приёмный день у Ян Сока завтра, и я могу подойти к 11.00 по местному времени.

К зданию, где будет жить дочь, подъехали в десять утра. Тут уже были машины родителей, подвёзших свои чада к дверям общежития. Девочек встречал менеджер с бейджиком "Стафф Пак Шин Хан". Все трейни несли на плечах небольшие рюкзаки. Лалиса обняла меня, печально улыбнулась, и исчезла в дверях здания, вслед за другими девчонками. В её жизни начинался новый, самый трудный этап. Я то знал, что она его преодолеет, но сердце всё равно защемило от тревоги…

Домой я вернулся через час. Теперь подведём итоги. Пока я потратил семь миллионов из наследства. У меня есть ресторан в Бангкоке, госпиталь, а в Сеуле – квартира и пачка акций «ЯГ Интертеймент». Пока я не смотрел, как открыть точку общепита в Сеуле. Ничего, займусь этим после разговора с Ян Соком. Дочери золотую карту я дал, там лежит двести тысяч вечнозелёных баксов. Но она этого не знает, поэтому будет экономить.

На следующий день. Офис музыкального агентства «ЯГ Интертеймент».

Прибыл к зданию лэйбла вовремя, хоть и час стоял в пробке. Меня встретила какая-то молодая кореянка с бейджиком на груди: «Стафф Ли Джи Со».

Иду с ней по коридорам встречные корейцы почему-то настороженно смотрят на меня, некоторые даже делают полупоклон. Непонятно! Что происходит? И только потом мне в голову приходит мысль, что я ведь для них иностранец, вегугин! Тем более, европеец! Пока в Южной Корее иностранцев не так много, основной наплыв будет после 2014 года. Поэтому, моё появление в коридоре лэйбла воспринимается корейцами, как экзотика. Мы сворачиваем с Ли Джи Со в одно из ответвлений коридора, и навстречу нам попадается размахивающий руками и что-то кричащий мужчина. Я сразу узнаю это лицо.

Но что ПСИ здесь делает? И только потом вспоминаю, он ведь сотрудничает с «ЯГ Интертеймент». Пока никто его не знает, ведь сейчас на календаре апрель 2011 года, а до триумфа «Гангам стайла» остался целый год. Сопровождающая меня девушка ладошкой закрывает рот, чтобы не засмеяться. Интересно, что там вопит ПСИ? Я ведь корейского не пони…

- Проклятый эксплуататор! Пьяницей сам себя обзывай! – Разъяренный ПСИ пробегает мимо нас, не забыв по пути кивнуть головой и произнести:

- Аньён!

Это что? Неужели, я стал понимать языки, как пишут в романах про попаданцев? Не может быть! Но тут же слышу, как моя сопровождающая спрашивает у стоящей в коридоре женщины:

- Сонбэ, они что, снова поругались?

- Да, сонбэ! Уже третий раз за два дня!

Интересно, а говорить я по-корейски могу? Или читать их Хангыль? Надо будет проверить…

Мы дошли до кабинета, на котором сияет надпись:

«Генеральный директор».

Мда! Значит, читать я умею. Пока секретарша зашла докладывать Ян Соку о моём прибытии, достаю телефон, и начинаю искать тайский текст. Вот, посмотрим, я ведь не мог читать его:

«Сегодня в Бангкоке 21 градус тепла…».

Очень хорошо! Потом ещё посмотрю. О, уже зовут в кабинет к Ян Соку. Захожу. Секретарша закрывает дверь, выйдя из комнаты. Ян Сок сидит в своей кепке, на столе у него куча бумаг, рядом стоит декстоп с монитором и принтером.

- Аньён, господин директор! – Неожиданно для себя произношу фразу на корейском языке.

- Аньён… - Как-то неуверенно отвечает мне кореец, но потом берёт себя в руки (вот она, выучка айдола!), и предлагает сесть на свободный стул. - Извините, господин…

- Можете звать меня Марко! Я отец одной из трейни, которых вы отобрали для создания новой группы…

В глазах Ян Сока недоверие. По-моему, он пытается понять, у какой из новых трейни, может, быть отец вегугин. Очевидно, потуги корейца ни к чему не привели, поэтому он вопросительно уставился на меня.

- Господин директор, я отец трейни из Таиланда, Лалисы Манобан.

В глазах Ян Сока появляется неприязнь, очевидно, он думает, что я буду просить делать моей дочери поблажки. А вот и не угадал!

- Но я не по этому поводу. Как мне стало известно, ваше агентство переживает нелёгкие времена. Скандал, падение курса акций…

А хорошо этот бывший айдол владеет собой! Даже не поморщился, хотя в глазах у него появился странный блеск. Продолжим.