— У меня нет проблем с мужчинами, — ответила Лекси, — но со мной всё в порядке. Было мило с вашей стороны проявить беспокойство.

— Закусочная находится прямо по соседству. У них отличный пирог, — проговорил я, желая, чтобы она сказала «да», но я не собирался давить на неё, особенно если ей причинили боль или угрожали, ей это было не нужно. Итак, я стоял в стороне и ждал.

— Мне нравится пирог, — согласилась она. — Думаю, у меня есть время на одну чашку кофе. Я пока не спешу возвращаться домой. У меня был долгий день.

— Отлично, — сказал я.

Я ухмыльнулся. Я ничего не мог с этим поделать. Я знал, что это был просто бизнес, что я интересовался тем, что она надеялась получить от занятий по самообороне, как помочь ей адаптировать свой образ жизни для повышения её безопасности. Но я почувствовал прилив возбуждения, как будто только что подцепил действительно хорошенькую девушку.

— Я встречу вас там. Мне просто нужно забежать сюда на секунду, — сказала она, указывая на женскую раздевалку.

Я вошёл в соседнюю дверь от Лекси и занял кабинку, откуда мне была видна дверь. Я держал перед собой ламинированное меню, как будто действительно читал его, хотя последние несколько лет ел там по крайней мере два раза в неделю. Когда Лекси вошла в дверь, я встал, поднял руку, чтобы помахать. Она увидела меня и подошла к кабинке. Её волосы были распущены. Этот тугой конский хвост исчез, и на его месте было облако мягких, блестящих тёмных волос, рассыпавшихся по её плечам. Я не мог отвести от них глаз. Это казалось почти неприличным, как будто я видел что-то очень личное.

Она взяла меню и просмотрела его:

— Я сегодня толком не обедала, так что умираю с голоду.

— Ну, вы сказали, что это был долгий день. Вы, наверное, были слишком заняты, чтобы проголодаться, — сказал я.

— Не совсем. Я просто была… не в том настроении, чтобы что-нибудь есть.

Подошёл официант и принял наш заказ. Я пил кофе с пирогом, а Лекси ела котлету с беконом. Дополнительный картофель фри. Я восхищался её заказом, поддерживал беседу.

— Думаю, если бы вы пришли сюда и просто заказали чай или салат, я бы посоветовал вам съесть немного белка, чтобы вы могли окрепнуть в целях самообороны, — произнёс я.

— Об этом должен позаботиться бекон. Бекон делает нас сильными, верно? Или это был шпинат? — пошутила она.

— Я думаю, это капуста, — сказал я.

— Я ненавижу капусту. Моя начальница на работе готовит дома чипсы из капусты и приносит их, чтобы поделиться, как будто это какое-то большое лакомство. Я хочу знать, кто тот шутник, которому пришла в голову эта идея. Например, как насчёт того, чтобы испечь немного салата и посмотреть, съест ли его кто-нибудь? — сказала Лекси.

Я рассмеялся. Она была забавной. Я рассказала ей, как заинтересовался обучением самообороне, когда нам принесли еду. Лекси кивнула вместе слушая мой рассказ, откусывая огромный кусок от своего бургера. Я схватил солёную картошку фри, прежде чем она успела запротестовать с набитым ртом.

— Вы знаете, именно поэтому я хочу выучить этот удар в нос на уроке. Так я смогу расправиться с любым, кто попытается украсть мою картошку фри.

— Вы очень бережно относитесь к своим углеводам.

— Да, не пытайтесь говорить о диете при мне. Я люблю картошку. И хлеб.

— Расслабьтесь, я не пытаюсь отобрать у вас крахмал.

— Вы личный тренер. Я так и думала, что вы всерьёз отнесётесь к протеиновому порошку и суперпродуктам.

— Эй. Я ем пирог, — сказал я, указывая на свою тарелку.

— Может быть, вы пытаетесь заманить меня с помощью наживки и подмены. Скажите мне, что я могу есть пирог в любое время, пока я слежу за тренировками, а потом, как только я запишусь на миллион тренировок, вы скажете мне, что я могу есть только сырую чернику и спельту.

— Спельта?

— Да, это разновидность муки, используемой для выпечки хлеба. Я видела такое по телевизору. Звучало здорово и скучно.

— Я не пытаюсь заставить вас подписаться на что-либо, не волнуйтесь. Я просто думаю, что при моей работе лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Я хотел поговорить с вами и узнать, что побудило вас прийти на урок сегодня вечером.

— Ситуация на работе. Раньше тоже было трудно, но сегодня стало немного напряжённо. Я подумала, как вы сказали, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

— Есть ли кто-нибудь, с кем вы можете поговорить на работе? Вытащить вас из этой ситуации?

— Не совсем. Я поговорила со своей начальницей. Она великолепна, но у нас с самого начала не хватает персонала, а теперь ещё одна работница ушла в декретный отпуск, так что мы разрываемся. Я не могу просто свалить своё дело на коллегу.

— Вы доктор? Помощница?

— Социальный работник. Я люблю свою работу, не поймите меня неправильно. Я просто…

— Я полагаю, вы имеете дело с самыми разными людьми. Некоторые лучше других.

— Да, как и на любой работе, за исключением того, что это с самого начала большой стресс, потому что я работаю в агентстве, которое забрало их детей. Так что трудно не прослыть врагом.

— Итак, это родитель?

— Я определённо не могу это обсуждать. Законы о неприкосновенности частной жизни, — сказала она, делая глоток воды.

— Хорошо, тогда я задам правильные вопросы, а вы можете просто сказать «да» или «нет». Кто-нибудь угрожал вам физической расправой?

— Да.

— Чёрт. Ладно. Это довольно явная опасность. Мы говорим о прямой угрозе? Человек сказал, что он или она сделает с вами что-то физическое?

— Да. Надерёт мне задницу, — добавила она, поедая картошку фри. Лекси пыталась произнести это сухо, как будто это была забавная история, но её рука немного дрожала.

Я хотел обнять её.

Но это было бы очень непрофессионально. Ничего такого, о чём я бы никогда не подумал сделать. Почему я вообще подумал об этом? То, как она смотрела на меня с такой решимостью быть спокойной, казаться в порядке. Я хотел сказать ей, что она не должна была вести себя так решительно, что это нормально — бояться и просить о помощи. Я хотел сказать ей, что её начальница должна что-то сделать, чтобы обеспечить её безопасность. Например, возможно, прострелить парню обе его чёртовы ноги.

Я потянулся через стол туда, где её рука лежала рядом с тарелкой. Я почти взял её за руку. В последнюю секунду я свернул и украл ещё одну картошку фри. Это было опасно. Я хотел заверить Лекси, что она может доверять мне, что я буду оберегать её, как если бы я знал её, как если бы она была моей, кого я должен был защищать.

Я перевёл разговор в более спокойное русло, рассказал ей о своих тренировках по самообороне, о том, насколько тяжёлым является полное имитационное снаряжение и сколько ударов я получил, прежде чем признал, что мне нужно надеть снаряжение. Она рассмеялась, совершенно непринуждённо. Было удивительно, как хорошо мы ладили, как легко было с ней разговаривать, смешить друг друга.

Когда я посмотрел на свой телефон, я был удивлён, увидев, что мы пробыли там два часа. Я сказал ей, который час. Лекси тоже была шокирована.

— Вы шутите. Как будто мы только что пришли сюда. Я бывала на свиданиях, где полчаса казались намного дольше, чем это. Не то чтобы это было свидание, — сказала она, покраснев и казавшись немного взволнованной.

— Нет. Я точно знаю, что вы имеете в виду. Это было весело. Могу я проводить вас домой? Убедиться, что вы доберётесь туда в целости и сохранности?

— Я за рулём, спасибо. Однако, если вы хотите проявить большую защиту, вы можете проводить меня до моей машины, — сказала она.

Мы оба встали, и я последовал за ней на улицу и дальше по кварталу. Она открыла маленькую «Тойоту» и забралась внутрь. Она завела её и опустила окно.

— Спасибо за сегодняшний вечер. Я чувствую себя немного лучше.

— Приятно это слышать, Лекси, — сказал я, произнося её имя просто потому, что мне этого хотелось.

— Эй, увидимся в пятницу на занятиях, хорошо?

— Тогда увидимся, — ответил я. Я хотел сказать что-то ещё, сказать ей, чтобы она была осторожна или заперла свои двери, но это показалось навязчивым, поскольку мы едва знали друг друга.