– Только вы можете… – начала женщина, но осеклась. – Нет, не так. Вам одному я поверю!

– Почему именно мне, сударыня? Чему обязан такой честью?

– Я слышала, что с мёртвыми может говорить только тот, кто сам… – женщина закусила губу.

Повисло молчание.

– Не верьте слухам, сударыня, – проговорил, наконец, Эл, и было что-то в его голосе такое, что тонкие пальцы на рукаве охотника разжались. – Многие это умеют.

– Умоляю…!

Эл хотел уйти, он должен был. Но не тронулся с места.

– С кем вы так отчаянно жаждете установить контакт?

– С Нивеллом, моим сыном!

– Когда он умер?

– Около двух месяцев назад. Чуть больше. Если точно…

– Не надо. Зачем вы хотите с ним поговорить? К чему тревожить душу… – Эл мельком взглянул из-под амигасы на женщину, чтобы определить её примерный возраст, – мальчика?

– Я должна знать… Знать, как он. Что с ним сделали. И… помнит ли он меня. Спокойна ли его душа.

Губы собеседницы задрожали, но она не заплакала, хотя глаза блестели, словно капли воды на солнце.

– Объясните, – нахмурился Эл. – Кто и что мог с ним сделать?

Женщина судорожно сглотнула.

– Хорошо… Хотя об этом тяжело говорить. Мой Нивелл… Его похитили стригои. Думаю, теперь он стал одним из них.

– Сколько вашему сыну лет?

– Шесть. Он был таким славным мальчиком. Может, его не стали обращать? Он ведь совсем крошка! И потом, мой муж – жрец Укадара. Способны ли вампиры обращать в себе подобных детей жрецов?

Эл поправил амигасу, хотя в этом не было никакой необходимости. Значит, к нему обратилась супруга Сарадана. Ясное дело, без ведома мужа. Тот, конечно, не пришёл бы в восторг, узнав, какие дела пытается устроить его благоверная с мерзким Легионером, отказавшимся принять священное помазание. Наверное, женщина рисковала, начав этот диалог, но, увы, демоноборец не был в силах ей помочь.

– Сударыня, вы обратились не по адресу. И дело не в моём нежелании беспокоить мёртвых, а в том, что ваш сын не умер, и по этой причине я никак не могу связаться с его душой.

– То есть, как?! – опешила женщина. – Он жив?! Но… откуда вы знаете?!

Она снова попыталась схватить демоноборца за рукав, но тот был начеку и отступил. Бледные пальцы скользнули по воздуху.

– Увы, сударыня, мне не хотелось вселять в вас ложную надежду. Вы неправильно меня поняли. Ваш сын, если его похитили стригои, безусловно обращён. Однако дело в том, что упыри вовсе не мертвы. Их души, хотя и омрачённые после трансформации злом, пребывают в телах, а не отлетают в Нижний мир. Пока колья не пронзят их сердца, разумеется. Так что, боюсь, вам придётся подождать, пока душа вашего сына присоединится к другим упокоившимся.

Не дав возможности собеседнице ответить, Эл поспешно зашагал прочь, таким образом, закончив разговор. Но он чувствовал спиной взгляд несчастной матери, даже когда вскочил в седло циклопарда и направил мутанта в сторону «Тявкай-не-тявкай».

Несомненно, кто бы, окутанный облаком пыли, ни приближался по тракту к Годару, он рано или поздно должен был оказаться в трактире. А демоноборец хотел поглядеть на новоприбывших.

Когда он проехал мимо игравших на дороге детей, те прервали своё занятие и проводили всадника долгими взглядами.

– Я бы попал в него даже с такого расстояния, – проговорил вихрастый мальчишка с серыми глазами и покрытым веснушками лицом, взвешивая в ладони булыжник. – Точно попал бы!

Он сказал это, когда охотник был уже далеко и не мог его слышать.

– Нет, не попал бы, – покачал головой другой пацан, с длинными каштановыми путаными лохмами, падавшими на прыщавый лоб. – Ни за что не попал бы.

– Да легко!

– А ты попробуй, – предложила девочка в синем платье и стоптанных башмаках. – Чего попусту бахвалиться? Давай, докажи, какой ты меткий.

– И смелый, – прибавил лохматый, усмехнувшись.

– В фигуру попадаешь три раза из пяти, а до мертвяка докинешь, значит? – девочка состроила рожицу. – Ну, давай, Керли, валяй! Мы ждём.

– Да пошли вы! – разозлившись, веснушчатый швырнул камень в стену ближайшего дома и, сунув руки в глубокие карманы слишком свободных штанов, зашагал прочь.

– Ну, конечно, сделай вид, что обиделся! – крикнула девчонка, присовокупив смачное ругательство.

Обернувшись, вихрастый показал непристойный жест и продолжил отступление.

– Придурок! – выкрикнула девочка.

Лохматый беззлобно рассмеялся.

– А я бы точно попал, – сказал он, убрав со лба засаленную прядь. – Прямо в башку.

Глава 14

Возле трактира сидели старики, две бабы и братья Кройны. Эл прошёл мимо них, делая вид, что не замечает.

– Эй! – окликнул Трик. – Слышишь, дохляк, я с тобой разговариваю!

Мигом стихли все звуки. Даже дед перестал лузгать семечки. Шелуха от последней так и повисла у него на нижней губе, когда он вытаращился на безумного мародёра, осмелившегося так задирать Легионера.

Эл притормозил, но не остановился.

– Смотрю, твой брат уже оклемался. Да и вы подлатались. Как головы, не болят? Хотя чему там болеть, верно?

Трик встал с ящика, на котором сидел, вразвалку сделал несколько шагов, сплюнул в пыль и оглянулся на Нейда и Бинки, словно ища поддержки.

– Ты просто засунул под солому своей дурацкой шляпы сталь, – проговорил он с нарочитым презрением. – Грязный трюк, дохляк.

– Конечно, в этом всё дело, – согласился Эл, поднимаясь по ступеням трактира. – Грязные трюки от грязного дохляка. Чего ещё вы ожидали?

Когда демоноборец скрылся за дверью, Трики вернулся к братьям.

– Спиллиан велел не трогать его, пока не перебьёт стригоев, – сказал он. – А потом мы его встретим на пустынной дороге и выпотрошим.

– Арко намерен заплатить говнюку? – скривился Нейд.

– Все пять тысяч!

Бинки с отвращением сплюнул себе под ноги.

– Спиллиан зассал этого ублюдка! Пусть платит. Когда разделаем дохляка, бабки тоже себе заберём.

Трик и Нейд согласно покивали. План был хорош. Отличный план, что тут говорить. Кройны не привыкли рассусоливать, они были людьми действия, как сами часто повторяли в борделе, что находился через три дома севернее трактира.

Эл прошёл прямо к стойке. Бармен воззрился на него с недоумением. Ну, да, не предлагать же выпивку мёртвому.

– Я только что видел на дороге пыль, – проскрипел демоноборец. – Похоже, у вас тут часто бывают чужаки, вроде меня.

– Не сказал бы, – ответил бармен, то ли имея в виду периодичность, то ли отвергая сходство приезжих с Легионером.

– Кто бы это мог быть? – спросил Эл, сняв амигасу и положив её на стойку.

Он чувствовал обращённые на него взгляды присутствовавших и эмоции, которые они выражали – злобу, ненависть, отвращение, презрение, страх. Всегда одно и то же, в любом городе или крошечном зассаном поселении.

– Не знаю, – помедлив, ответил бармен. Разговор явно не доставлял ему удовольствия, но послать к чёрту демоноборца он не смел. – Ближайший город, Сехерот, в трёх днях пути.

– Я приехал с востока и потратил неделю, чтобы добраться сюда от Визиргуна. В каком направлении находится Сехерот?

– На западе.

Демоноборец кивнул так, словно этот вариант его полностью устраивал.

– А до меня в ваш славный город кто-нибудь приезжал?

– М-м… Другие охотники.

– И всё? – Эл снял капюшон и воззрился в глаза бармену.

Тот скользнул взглядом на открывшийся лоб Легионера, где чётко виднелось клеймо – причудливый символ, напоминавший одну из древних рун. Запретных рун.

– Я задал вопрос, – напомнил Эл.

Бармен поспешно опустил глаза. Теперь они с демоноборцем смотрели друг на друга.

– Был ещё один человек, – сказал бармен, застыв, точно соляной столб. – Мужчина, лет тридцати. Может, и меньше.

– Опиши его.

– Ну-у… Невысокий, худой, волосы, кажется, чёрные. В лиловом камзоле и шапочке такой смешной, плоской. На боку вместо меча шпага болталась.