— Я всё ещё не могу понять, почему эта штука живая. — Сказал старик. А ему, как хирургу, это должно быть легче определить. Я же в это время фоткал сие чудо-юдо мутантское с разных ракурсов. — Кожи нет — ладно. Кости выпирают — пойдёт. Шипы из тела растут — тоже приемлемо. Но чёрт возьми, почему в этой хероборе кровь не заканчивается?! — Чуть ли не кричал дед. И я его эмоции разделял. Откуда она берёт такие объёмы крови? Весь пол около себя уже залила. И если у неё такая мощная кроветворная способность, почему она не влияет на остальную регенерацию и у этой псины не вырастет кожа? Кстати, вследствие отсутствия оной, никакой шерсти не имелось. Если бы не кровь, я бы принял эту псину за синтетического робота.
Пришла довольно пугающая догадка: эта почему-то-живая-штука может быть магом крови или кровавым монстром, а не упоротым мутантом. Эта мысль заставила меня начать аккуратно пятиться от этой хреноты в сторону рельс.
— Э-эй, куда? Я ещё не понял! — Возмутился увлечённый Гарольд, вяло пытаясь освободиться, но я крепко держал его за рукав и оттаскивал в сторонку. Мутант провожал нас взглядом, продолжая рычать и как будто всхлипывать, а немногочисленные оголённые вены и артерии на его туше начали вздуваться активнее.
Но ничего ужасного так и не произошло. Спустя ещё минуту псина начать выковыривать свою голову из дверного проёма, а потом задом поползла вниз по лестнице — на выход. Значит, снова разгоняться и таранить спасительную раму не планирует.
Вся кровь, натёкшая с этого «восставшего из ада» существа, не стала собираться в одну аккуратную лужицу, чтобы вырастить из себя щупальце и придушить нас, а повела себя вполне цивилизованно. Часть стекла на лестницу, часть осталась тут, но до трамвайных (я так и не понял, трамвай это, поезд, электричка или метро) путей ни одной капли так и не добралось.
На всякий случай я проверил все другие входы и определил, что их ещё два: лифт, слишком маленький для пёсика, и тот конец туннеля, откуда с минуты на минуту должен приехать поездюк и спасти нас, потому что с таким соседом живыми мы с этой станции на своих двоих не выйдем. Главное, чтоб она реально не додумалась запрыгивать на пути с другой стороны улицы.
— Риас, псина ушла, рассказывай. — Обратился я ко всё еще напуганной девушке. Леопольд вроде старался её успокоить, но не особо помогло, так пусть поднимет себе настроение хвастовством.
— О-оно ведь не вернётся? — Робко поинтересовалась она, но ответа никто из нас не знал.
— Будем надеяться. Сейчас мы вряд ли сможем отбиться от кого-то подобной силы, — сказал немец, намекая, что у собаки, пусть и гигантской, не может быть маленькая скорость, а сила легко высчитывается из погнутой рамы, — поэтому нечего забивать голову страшными монстрами. Мне интересна твоя история. — Проникновенно произнёс он, что даже мне спокойнее стало.
Ещё пару раз тяжело вздохнув для виду, девушка уже более уверенно представилась:
— Меня зовут Риас де Роса. И пожалуйста, не спрашивайте, почему у меня такая фамилия, всё, что я знаю — мои далёкие предки правили городом Роса с населением около ста тысяч человек на то время, и фамилию решили оставить… просто так. — Стыдясь непонятно чего поспешно уточнила она. Я же захотел прочитать про классы, которые мне дают, но из-за состояния «умственно задолбался» многозадачность для меня пока заблокирована. Даже апатичность начинает просыпаться. — Мне 24 года, сначала пошла учиться на инженера, потому что всегда были интересны механизмы, над которыми в свободное время работал отец, но мне быстро разонравилось ввиду слишком большого количества «лишних» знаний, которые в меня пытались запихать в университете. Не подходила я науке, в общем. Решила заниматься искусством, и не зря. От простого рисования, что у меня итак весьма недурно получалось, я перешла к серьёзной профессии веб-дизайнера, в чём и преуспела. Но сейчас мои навыки, видимо, никому нужны не будут… — Грустно закончила она свою довольно обширную предысторию. — А в аэропорту я была на каникулах. Собиралась вернуться во Францию, повидаться с родителями и доучиваться на дизайнерском факультете. Первым зомби, которого я убила, был какой-то толстяк в зелёной рубашке. Я столкнула его с лестницы… и кажется, он сломал шею, когда упал. Через пять минут — я на тот момент уже спряталась в ближайшем магазине — мне пришло сообщение об убийстве. Десять минут с ним разбиралась…
— Это… очень важная информация! — Чуть взбодрился я и открыл «Апок», после чего добавил в статью информацию о том, что зомби всё же могут умереть от сломанной, а значит и от отрубания головы. Пусть и не сразу. В кратчайшие… несколько чёртовых секунд один из разработчиков дополнил этот кусок текста информацией о том, что зомби вполне успешно сжигаются, причём даже без повреждения головы. Я могу лишь предположить, что это из-за повреждения огнём кровеносных сосудов, либо вскипания крови, которая убивает мозг, когда доходит до него. Либо они тупо умирают от слишком сильной боли, хотя в этом я особенно сильно сомневаюсь, ведь на все мелкие ранения им пофиг (а ведь людям тоже!). С другой же стороны, когда я убивал своего первого зомби, он сопротивлялся тем сильнее, чем глубже я проталкивал ручку ему в глазницу. Загадка…
— Уф-ф-ф… теперь опять будет лень думать ближайшие полчаса-а-а. — Лениво протянул я. — Спасибо большое, возможно, эта информация спасёт много жизней. — Девушка от этих слов не сдержалась и широко улыбнулась.
— Виктор, остался только ты. — Улыбнулся Гарольд. — Твоя очередь хвастаться. — Блин… я уже начал планировать, что делать, если пёсель вернётся.
Только я собрался побороть свой характер и не сказать какую-то фигню, либо хотя-бы не вставить пару неуместных шуток, как это у меня обычно бывает, как поезд наконец приехал. Ну, точнее говоря, показался вдалеке. Этот экспресс был не таким современным, как в той же Японии, отчего довольно заметно шумел, то есть гудел. Но кое-что новое для Италии, но давно введённое во Франции у него было — беспилотное управление. Короче, без всякого машиниста — автоматический маленький электропоезд. При виде его на ум пришла фраза «морда агрессивная», что применяется обычно к автомобилям, но сейчас она подходила идеально. Как будто десептикон вместо грузовика решил стать поездом.
Все вмиг стали серьёзными из-за того, что при открытии дверей наружу высыпалось около двух десятков зомби. Видимо, на каждой станции зомби заходят и выходят, ориентируясь на звук. Даже после смерти на работу ездят, бедолаги…
— Разбираемся с ними, садимся в рельсового и валим отсюда. Всем всё явно? — Командным тоном говорю я.
— Так точно, сэр! — Сострил старикан, а француженка и немец хихикнули, после чего лицо второго изменилось на страдальческое и он рефлекторно прижал руку к месту сломанной ключицы. Да, условные 14 живучести — это вам не 26 плюс пассивный редкий реген. Заживать будет минимум пару дней, если не недель. По крайней мере, надеюсь, что эффективность даже «холостой» увеличенной живучести особенно заметна в сравнении со средним значением у людей. Ну а ему придётся испытывать боль даже от маломальского смеха. У меня такое же состояние было после каждого третьего урока физры в школе или универе и длилось зачастую всю неделю, так что переживёт.
Поморщившись и получив воодушевляющий комплимент от Риас, он вскинул дубинку, вытащенную из куба в первые секунды, как мы оказались на станции, и начал раздавать зомбям молодецкие удары, периодически активируя свой навык. Кажется, это что-то вроде апперкота, исполняемого не кулаком, а тяжёлый оружием. Ну или просто дробящим, коим как раз является дубинка.
Я же приказал своим зомби действовать и тоже получать опыт. Точнее, настроил сильного слугу ломать зомби ноги быстрыми ударами, — благо, у него сила и ловкость увеличены, — И помогать собрату качаться. Уже после первого убийства «мелкому» прибавилась единица в опыт. И со второго. Короче, опыт действительно разделяется и моим мертвецам надо на каждое моё очко опыта убивать десяток первоуровневых. Короче, деньги капают, но без охоты.
