В багажнике лежали несколько черных сумок для техники и других вещей. В салоне на всю катушку орал «Владимирский централ».
Она чувствовала себя бандиткой, и ей это даже нравилось – адреналин и возбуждение приятно пьянили голову. Потом волна адреналина откатывала, и приходили страх с виной. Просыпалась девочка-отличница и пыталась пробудить ее совесть.
«Может, не надо? Попросим остановить машину, выйдем, и все будет хорошо», – звучал испуганный голос отличницы внутри.
Она была правильная девочка и никогда не воровала.
«Ну что ты, расслабься, все будет хорошо», – отвечал голос дерзкой бандитки.
«Не понимаю, что может здесь быть хорошего? В тюрьме вряд ли будет здорово», – пыталась отличница убедить бандитку.
«А с чего ты взяла, что мы туда попадем? Сейчас быстренько провернем дело, расплатимся с долгами и закончим на этом. Оки-доки?»
«Доки, но не оки. Неужели нет других способов расплатиться с ними? Обязательно закон нарушать?»
«В данном случае, да. Так уж получилось, прости. Нужно быстро отдать деньги».
«Я с тобой не согласна!» – обиженно продолжала отличница.
«Ты намного умнее. Тебе кажется, я глупая неудачница, поэтому что хочу, то и творю. Все будет хорошо, закрой глаза, если тебе страшно».
«Мне очень страшно, и это неправильно!»
«Мир несправедлив».
«Но все ведь можно изменить?!»
«Да, вот мы как раз этим и занимаемся. Долги отдадим, денег заработаем, и все изменится».
«Ну ты упрямая».
«Ну ты зануда».
«Ты только представь, если вас поймают… Что тогда?»
«Не сильно приятная картина, согласна с тобой».
Отличница: «Тогда не стоит?»
Бандитка: «Стоит-стоит. Еще как!»
Кровь бурлила, адреналин разливался волнами по телу, придавая сил и боевой готовности. Бандитка чувствовала себя живой, как никогда.
Отличница сидела в углу комнаты и ошарашенными глазами смотрела на все, что происходит. Ей казалось, что огромный поезд на полной скорости летит прямо в нее.
В нашу психику встроена интересная функция защиты. Это автоматическая реакция нервной системы, которая активируется при шоке или сильной эмоциональной боли.
Часть души будто засыпает, замерзает, теряет сознание, и мы перестаем чувствовать боль, шок, огорчение, словно кто-то вколол обезболивающее.
Вместе с болью исчезают и другие чувства: радость, нежность, любовь, сострадание, доброта. И человек продолжает жить, но уже наполовину: без сердца, на автомате, становясь жестоким и причиняя боль другим. Не потому, что он этого хочет. А потому что он больше не чувствует.
Отличница отключилась, уступив место рисковой, смелой, жестокой бандитке, которая, не моргнув глазом, открыла чужую квартиру с целью грабежа.
Им понадобилось десять минут, чтобы найти ценные вещи: золото, телевизор, компьютер, блендер, шубу. Хотели даже пылесос взять, но потом передумали. Собрав все в черные сумки, они вышли на лестничную клетку и столкнулись с соседом с верхнего этажа.
– Добрый вечер. Переезжаете? – улыбнувшись, спросил он.
– Вечер добрый. Ага, – с такой же улыбкой ответила она, чуть не наложив в колготки.
Волна адреналина быстро пробежала по ее телу. Руки сильно дрожали, горло пересохло. На ватных ногах, которые отказывались ее слушать, она продолжила спускаться по ступенькам.
Голос внутри кричал ей в левое ухо: «Что ты здесь делаешь? Что-о-о ты-ы-ы зде-е-е-сь де-е-е-лаешь?»
Выглядела она прилично, и было сложно представить, что в этот момент она грабила квартиру. Ее чистые, голубые глаза и доброжелательная улыбка многих сбивали с толку.
Погрузив все в багажник, они поехали в деревню, к барыге, который скупал краденые вещи. Близилась полночь, на улице мела метель, и они медленно ехали по пустынной заснеженной трассе. В машине было тепло и уютно. От сердца немного отлегло.
Через полчаса они приехали на тихую улицу без фонарей. Из неприметного деревянного дома вышел крепкий мужик в тельняшке. По-хозяйски осмотрел «добро» из багажника, почесал затылок и начал что-то активно обсуждать с лысым Пашей. Обсуждение переросло в спор. Позже оказалось, что спорили о цене на шубу, не понравилась она ему.
В итоге ударили по рукам, забрали 20 тысяч рублей и медленно поехали в магазин купить сигарет.
– А ты где спать будешь? – спросили они ее.
– Вы можете отвезти меня домой?
– Ха-ха! – громко заржали они. – Поздно уже. Останешься с нами.
– Хорошо, – тихо ответила она. Сердце стучало, как у кролика, но сделать она ничего не могла.
Они приехали в какую-то хижину посреди леса. Ни фонарей, ни домов. Только одинокая хижина, слабо освещенная мерцающим светом изнутри.
– Серега! – заорал Паша. – Се-ре-га!!! – крикнул он еще громче.
Вышел Серега, светловолосый, немного взлохмаченный парень около 40 лет, с татуировкой якоря на плече. Он покачивался, пока спускался со ступенек своего дома.
– Че орешь? Че надо?
– Мармелада! – заржал Паша и протянул руки для объятий. – Че, не узнаешь?
– О, бл*! Тебя че, выпустили?
– Выпустили! – еще сильнее заржал довольный Паша. – Нам ночку переждать надо, пустишь?
– Опять что-то натворили?
– Да не-е. Все нормально. Просто надо переждать.
– А че за телка с вами?
– Подруга моя. Она своя, не переживай.
– Ну ладно, заходи.
Как оказалось, Серега тоже был вором, жил отшельником. Грабил квартиры по наводке и жил на деньги с проданного.
Он постелил гостям в соседней спальне, подкинул дров в печку и пошел спать. Хижина была простая, но на удивление уютная. Несколько ковров висели на стенах, большой деревянный стол посередине зала, самодельная буржуйка из черного железа трескала поленьями и приятно отдавала тепло. Большая деревянная кровать в соседней комнате, крючки на стенах, и еще один ковер на полу.
Она легла на кровать, а Паша подсел рядом.
– Ну что, развлечемся немного? – в его глазах сверкнули азарт и возбуждение.
– Ага, – с усмешкой произнесла она вслух, а про себя подумала: «Хрен тебе».
– А ну-ка, Андрюх, придержи ее, – обратился он к своему партнеру.
– Нет, Андрюх, козу свою держать будешь, а меня не нужно.
Андрюха присел с другого конца и крепко придавил ее запястья к кровати. Он оказался сильным и тяжелым. К ногам подсел Паша и попытался стянуть колготки. Не получилось, она начала резко извиваться и брыкаться ногами. «Кия!» – резкий удар, и правая пятка точно попала в живот.
– Ух! – резко согнулся и выдохнул Паша. – Ах ты ж сука! Каратисткой прикинулась? – прошипел он. И еще сильнее схватил ее за ноги.
«Держи, Андрюха, держи», – пыхтел он. И Андрюха держал, сильно сдавливая запястья, так, что те аж побелели.
– Идите в ж…, придурки! – что есть мочи орала она! Все тело извивалось, как змея, крепкие ноги бывшей легкоатлетки были еще очень сильны. Не зря она их тренировала восемь лет подряд. Адреналин и кортизол сделали ее сильнее, она чувствовала каждый сантиметр своего тела и боролась с этими дебилами на 250 % своей мощности.
– Не-е-ет! – рычала и кусалась она. – Накося-выкуси, дебил!
Второй удар ногой откинул Пашу в стену, но он не растерялся, а, как ванька-встанька, вернулся в исходную позицию.
Силы медленно покидали ее. Возможно, еще пару минут, и они бы победили. Но тут в дверях появился ангел-хранитель в виде Сереги. Твердым низким баритоном он произнес: «Вы че, охренели, что ли?!»
Этот вопрос немного отрезвил всех присутствующих, и через несколько минут бои без правил закончились. Все мирно разбрелись по кроватям и легли спать.
Она лежала в темноте, смотрела в пустоту и разговаривала сама с собой: «Нашла же себе на ж… приключений! Ну почему не послушала Валеру? Умеешь же ты находить самых отмороженных». Тело еще дрожало и подрагивало, сон не спешил приходить. Под утро она все же смогла отключиться – от усталости.
Настало утро, и они отвезли ее на остановку, где ходил автобус до города.