Найдя дверь, выходившую на заднюю террасу, Пандора помедлила на пороге, вглядываясь в темень, как пассажир корабля, стоящий у перил. Уже была глубокая ночь, холодная и темная. Ей до ужаса не хотелось покидать дом, где она чувствовала себя в безопасности. Но ее успокоила вереница горящих масляных фонарей. Это были медные плошки, поднятые на высокие железные шесты и установленные вдоль дорожки, огибавшей просторную лужайку.

Сосредоточившись на своей миссии, Пандора спустилась с террасы на газон. Густая роща из шотландской пихты делала воздух не столь едким. Она заглушила вонь, исходившую от Темзы, которая протекала прямо по краю поместья.

С той стороны до Пандоры донеслись грубые мужские голоса и стук молотков – это рабочие укрепляли помост, готовясь к фейерверку. В конце празднества гости соберутся на задней террасе и на балконах верхнего этажа, чтобы понаблюдать за чудом пиротехники.

Дорожка из гравия привела ее к гигантской статуе древнего речного бога – отца Темзы. Бородатая, крепкого сложения массивная фигура облокотилась о кусок скалы огромного размера и при этом в одной руке небрежно держала трезубец. Древний бог был абсолютно голым, если не считать шапочку, венчавшую макушку. Пандоре это показалось весьма глупым.

– Au naturel[1] на глазах у всех? – небрежно поинтересовалась она, проходя мимо. – Такое можно ожидать от классической греческой статуи, но для вас, сэр, это непростительно.

Пандора пошла дальше в направлении беседки, которую практически скрывала живая изгородь из тиса и обильно цветущих кустов роз. Сооружение без дверей, со стенами, доходящими до середины поддерживавших крышу колонн стояло на каменном фундаменте. Под крышей красовались витражи. Внутри с потолка свисала марокканская лампа – единственный источник света.

Поколебавшись, она все-таки поднялась на две деревянные ступеньки и вошла в беседку. Из мебели здесь была только скамья, которую, судя по всему, привинтили болтами к ближайшим столбам.

Занявшись поисками серьги, Пандора постаралась, чтобы край платья не подметал грязный пол. На ней был самый лучший ее наряд – бальное платье из переливчатого шелка, который казался серебряным, если смотреть на него под одним углом, и лавандового цвета – если под другим. Спереди все было выполнено очень просто – лиф гладкий, тесно прилегающий, и низкий вырез. Сзади замысловато заложенные складки перетекали в каскады шелка, которые трепетали и мерцали во время ходьбы.

Сначала она перевернула подушки. Ничего. Потом забралась на сиденье, заглянула в щель между спинкой скамьи и стенкой и довольно усмехнулась, когда заметила сверкнувшую драгоценность. Та лежала на полу у самой стенки.

Теперь главное – как до нее добраться? Можно опуститься на колени и попытаться дотянуться до серьги, но тогда в зал она вернется грязная, как трубочист. Деревянную спинку украшала резьба в виде растительного орнамента с причудливыми завитушками. Ажур был воздушным, имел прорези довольно большого размера, и сквозь них можно было свободно просунуть руку. Пандора стянула перчатки, потом, решительно подобрав юбки, встала коленями на скамью и сунула руку в отверстие почти до локтя, но не смогла дотянуться кончиками пальцев до пола.

Привалившись к спинке, попыталась просунуть голову вслед за рукой и почувствовала, как зацепилась волосами за спиральку орнамента. На полу что-то звякнуло – это выпала шпилька из прически.

– Да провались ты! – выругалась она, но ей все-таки удалось пролезть головой в прорезь, тут же нащупать серьгу и зажать между пальцами.

Однако торжествовать было рано: когда Пандора попыталась освободить голову и плечо, резная спинка превратилась в акульи челюсти и не выпустила ее. Пандора сделала резкое движение назад и ощутила, как платье за что-то зацепилось и на нем поехали швы. Она застыла. В платье с прорехами вернуться в зал? Об этом не могло быть и речи.

Пандора вытянулась и постаралась дотянуться свободной рукой до спины, чтобы освободить платье, но снова остановилась, потому что услышала, как тончайший шелк начал рваться. Она решила немного продвинуться вперед, а затем попыталась отступить назад уже под другим углом. Но от этого ее ловушка стала еще безжалостнее, зубчатые края резного дерева впились в кожу. После минутной борьбы с деревянной спинкой Пандора затихла: стояла на коленях без движения и тяжело дышала.

– Я не застряла, – пробормотала она себе под нос. – Этого не может быть. – Еще раз выгнулась всем телом. – О господи! Все-таки застряла. Застряла! Черт, черт, черт!

Если ее найдут в таком положении, то насмешки ей обеспечены. Ужас в том, что это отразится на семье: родных тоже начнут высмеивать. Нынешний сезон Кассандры превратится в катастрофу. Это было неприемлемо.

В отчаянии, в полном разочаровании, Пандора попыталась вспомнить самое грубое выражение из тех, что знала.

– Вот дерьмо!

В следующий момент ею овладел смертельный ужас, потому что она услышала мужское покашливание.

Это лакей? Садовник? «Пожалуйста, миленький Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это был не кто-нибудь из гостей!»

Донесся звук шагов, мужчина поднялся в беседку и произнес:

– Кажется, вы испытываете какие-то трудности с этой скамьей. Как правило, я не советую неосмотрительно пользоваться незнакомой мебелью, чтобы избежать подобных проблем. – В его голосе звучали холодные темные обертоны, что сразу успокаивающе подействовало на несчастную. От облегчения по обнаженной коже побежали мурашки.

– Уверена, вид у меня забавный, – осторожно начала Пандора, вытягиваясь, чтобы краем глаза увидеть, кто это. Мужчина был одет во фрак. Значит, гость.

– Совершенно нет. Почему меня должен забавлять вид молодой женщины, позирующей вверх тормашками на предмете мебели.

– Я не позирую. Просто мое платье зацепилось за какую-то виньетку. Буду вам весьма признательна, если вы поможете мне освободиться.

– От платья или от скамьи? – заинтересовался незнакомец.

– От скамьи, – раздраженно ответила Пандора. – Я запуталась в этих проклятых… – Ненадолго умолкла девушка, придумывая, как бы назвать эти тщательно вырезанные деревянные элементы декора. – …завигрушках, – договорила она наконец.

– Спиралях аканта, – одновременно с ней произнес мужчина и спустя секунду, безучастно спросил: – Как вы их назвали?

– Неважно! – недовольно сказала она. – У меня дурацкая привычка придумывать новые слова, и я не собираюсь делать их достоянием общественности.

– Почему нет?

– Люди подумают, что я странная.

Его тихий смех пробудил ощущение щекотки у нее в животе.

– В данную минуту, дорогая, придумывание неологизмов – наименьшая ваша проблема.

Пандора захлопала глазами и напряглась, когда он опустился на сиденье рядом. Мужчина устроился достаточно близко, чтобы она ощутила его аромат – смолистый, может, можжевеловый, а поверх него чистый, холодный, слегка земляной запах. От него пахло лесом.

– Вы собираетесь мне помочь? – спросила Пандора.

– Может быть. Если сначала расскажете, как занесло вас в эту беседку.

– Вам важно это знать?

– Важно, – заверил он ее.

Пандора насупилась:

– Мне нужно было кое-что достать.

Мужская рука легла на спинку скамьи.

– Боюсь, потребуются подробности.

«Как-то не по-рыцарски он себя ведет», – с досадой подумала Пандора.

– Я доставала серьгу.

– Как вы ее обронили?

– Она не моя, моей подруги, и мне ее нужно быстро вернуть.

– Подруги? – скептически переспросил мужчина. – Как ее зовут?

– Этого я не могу сказать.

– Жаль. Удачи вам. – Он сделал движение, чтобы встать.

– Подождите! – Пандора опять задергалась, но тут же поняла, что разошлась еще пара швов. Зашипев от злобы, она замерла. – Эта серьга принадлежит леди Колуик.

– О! Полагаю, она была здесь с Хейхорстом?

– Как вы догадались?

– Об этом известно всем, включая лорда Колуика. Думаю, он будет смотреть на интрижку Долли сквозь пальцы, но это позже. А сейчас, пока она не произвела на свет законного наследника…