Ты не имеешь права злиться на нее за то, что она сделала после того, как вы расстались.

Легче сказать, чем сделать. Я не из тех людей, которые обычно ревнуют, но я чувствую, как внутри меня все гноится и ищет выхода.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не спрашивал ее об этом.

— Хорошо. Не буду, — я ищу в мини-холодильнике еще одну бутылку. Так как я уже очистил холодильник от водки, я застрял в выборе между текилой и «Fireball²».

А ты думал, что твоя ночь не может стать еще хуже.

Я хватаю пластиковую бутылку Fireball и закрываю дверь ногой.

Айрис застонала.

— Иногда я сомневаюсь, действительно ли ты гений.

— И ты, и я.

Если бы не родители, которые всю жизнь заставляли меня посещать одаренные классы, я бы подумал, что они лгали мне только для того, чтобы я был достаточно загруженным в школе, чтобы избежать неприятностей.

— Этому должно быть объяснение. Судя по тому, что ты рассказал о Лане, я сомневаюсь, что она стала бы скрывать от тебя ребенка — независимо от того, насколько ты ей не нравишься.

— Ну, я планирую получить от нее ответ завтра утром, даже если это будет последнее, что я сделаю.

— Что ты собираешься делать, если ребенок будет твоим?

— Кроме как напиться до алкогольной комы?

Я откручиваю красную крышку и вдыхаю аромат ликера с запахом корицы. В отличие от теплого аромата Ланы, этот заставляет мой желудок вздрагивать. Я игнорирую тошноту, потягивая напиток, жаждая облегчения, которое может дать только алкоголь.

Айрис хмыкает.

— Это даже отдаленно не смешно.

Я перестаю пить, чтобы ответить ей.

— Если она моя, то я подниму этот вопрос с дедушкиным адвокатом, когда позвоню ему завтра.

— Зачем тебе нужно поговорить с Лео?

— Есть одно… осложнение.

— Что за осложнение? — беспокойство просачивается в ее голос, заставляя меня чувствовать себя дерьмово из-за того, что я позвонил ей в первую очередь, только чтобы напрячь.

— Не беспокойся об этом, — я промямлил в конце фразы.

— Ты пьян?

— Нет, — ладно, я немного пьян, но я не хочу беспокоить Айрис своими проблемами.

Ее глубокий вздох эхом отдается в динамике.

— Я думала, что дела у тебя идут лучше.

Если под «лучше» она подразумевает, что мне лучше удается скрывать мои проблемы от всех, то да, это так.

— Оказывается, у меня праздничное настроение.

— Кэл, — удивительно, как одно слово может таить в себе столько разочарования.

Я ковыряю этикетку на бутылке.

— А чего ты ожидала? У меня сейчас кризис.

— Разве это можно считать кризисом, если для тебя это постоянное состояние? — ворчит Деклан на другом конце линии.

— Черт возьми, Айрис. Он слушал нас все это время?

— Не то чтобы у меня был выбор, когда ты звонишь в два часа ночи, — отвечает за нее Деклан.

— Мне нужна моральная поддержка.

— Или поздравления, судя по новостям.

— Ты только что пошутил, что я, возможно, стану отцом? — в мой голос вкрадывается ужас.

— Либо это, либо кричать на тебя за незащищенный секс.

— Я предпочел бы второе.

Честно говоря, я готов на все, кроме шуток моего брата о том, что я стану отцом. Я не знаю, что вызвало такую перемену в его характере, но могу только предположить, что это связано с Айрис.

Деклан шепчет что-то, что я не совсем понимаю. Айрис хихикает, прежде чем связь прерывается.

— Айрис? — я проверяю экран на предмет сброшенного вызова. Похоже, что она все еще на связи, но с ее конца линии не доносится никаких звуков.

Она отключила звук.

— Не обращай внимания. Я просто на грани психического срыва.

— Прости! Деклан хотел меня кое о чем спросить, — ее голос с придыханием заставляет меня вздрогнуть всем телом.

— Я просто позвоню тебе завтра утром, когда мой брат не будет занят тем, что заставляет тебя так говорить.

— Подожди! — она снова отключает звук, а через тридцать секунд возвращается. — Я сказала Деклану, чтобы он дал мне десять минут.

Я падаю лицом вперед на кровать, желая, чтобы падение вырубило меня.

— Не знаю, почему я решил, что позвонить тебе — хорошая идея, но я очень сожалею об этом.

— Потому что я твоя лучшая подруга, и я была тебе нужна, — она действительно воркует.

— Спорно, после последних нескольких минут этого разговора.

Она надулась.

— Мне не нравится, когда ты ворчишь. Это напоминает мне о твоих братьях.

— Извини, у меня сегодня нет радуги и единорогов. Загляни завтра и посмотри, может быть, у меня снова будет настроение остановиться и понюхать розы.

— Чем я могу тебе помочь?

— Я не уверен, что ты можешь что-то сделать. Все это превращается в большую занозу в моей заднице.

Наблюдая за тем, как мои братья борются со своими задачами, я знал, что моя будет нелегкой, но я не думал, что мой дедушка заставит нас с Ланой снова жить вместе после нашего с ним последнего разговора.

Я злюсь, что не связал все воедино раньше. Вместо этого я оттягивал неизбежное и усложнял процесс, учитывая мои ограниченные временные рамки.

И вот почему не стоит затягивать.

— Если бы продать дом было действительно так просто, то ты бы уже давно все вычистил и продал. Мы оба знаем, что ты откладывал выполнение просьбы деда, потому что тебя что-то сдерживало.

Не что-то, а кто-то.

Будильник, который я забыл выключить, заставляет меня стонать в подушку. Вкус плохих решений и дешевого алкоголя остается на языке, заставляя мой и без того раздраженный желудок вздрагивать.

Тебе не следовало так много пить вчера вечером.

То же самое я говорю почти каждое утро, когда просыпаюсь, хотя ассортимент мини-холодильника не помогает.

Вместо того чтобы зацикливаться на своем плохом выборе, я бросаю номер в мотеле и бегу в город. Поскольку я не хочу привлекать к себе лишнее внимание этим утром, останавливаясь в оживленной закусочной, я заезжаю в маленькую кофейню рядом с ратушей. В «Сердитом петухе» за стойкой суетится один-единственный бариста, принимая заказы и готовя напитки, не покладая рук.

Достаточно одного глотка из моей чашки кофе, чтобы я опустил двадцатку в банку с надписью «По шкале от $1 до $10, насколько велик ваш…?». Тот, кто написал надпись, прикрыл плохое слово эмодзи с изображением петуха. Это смешит меня, что, в свою очередь, заставляет голову пульсировать.

Бариста задыхается от резкого вдоха, и я опускаю в банку еще одну двадцатку только для того, чтобы развлечь себя тем, как покраснело ее лицо.

— Я горжусь этим, — подмигиваю я.

— Спасибо! — хмыкает она.

Я салютую ей, прежде чем выйти за дверь. Мой телефон вибрирует в кармане от нового сообщения в семейном групповом чате. Со стоном я разблокировал телефон и читаю новое сообщение от моего младшего брата.

Роуэн: Так ты выяснил, твой ли это ребенок?

Айрис никогда бы не рассказала Роуэну о моей проблеме, так что остается только один человек.

Деклан официально мертв для меня. Ублюдок.

Я: Кто говорил о ребенке?

Роуэн: Деклан рассказал новость, когда позвонил мне сегодня утром и прочитал речь о презервативах и безопасном сексе.

Неужели в этой семье больше ничего не держится в секрете? С тех пор как мои братья встретили любовь всей своей жизни, кажется, что все знают о моих делах.

Мудлан: Я не читал тебе речь.

Айрис: По мне, так это было похоже на речь.

Роуэн: Я согласна. Роуэн был так тронут, что побежал в Costco³, чтобы в панике купить упаковку из 1000 презервативов. — Зара

Я: 1000? Ты умрешь, до того, как используешь всю упаковку.

Роуэн посылает эмодзи среднего пальца.

Айрис: ОХ! Почему Зара еще не в этом чате?