Когда врач скрылся в кабинете, я посмотрела на Андрея.

– С Пу все хорошо! – глупо улыбнулась я.

– Я слышал, – со сдержанной улыбкой кивнул мне в ответ парень.

– Конечно, она в шоке… – нервно захихикала я. – Единственная неприятность, которая до этого случалась с ней, это когда Митька ей на голову черпак уронил.

Господи, ну что я несу? Какой черпак, какой Митька? Андрей примет меня за сумасшедшую. Это я от пережитого стресса.

Спустя некоторое время нам наконец вынесли Пуговку. На шее собаки теперь красовался конусовидный полупрозрачный воротник.

– Это чтобы не тревожила свои раны, – пояснил мне врач, передавая Андрею в руки Пуговку. – Медсестра на стойке регистрации оставила вам рецепт, чем обрабатывать лапы. Касса в конце коридора.

Касса. Точно. Я выскочила из дома в этом нелепом огромном дождевике без денег, телефона… Наверняка отец и Митя меня уже потеряли. Водитель, который довез нас до клиники, отказался от оплаты, но на диагностику и лечение в клинике нужны деньги.

– Я заплачу, – сказал Андрей, когда мы шли по длинному коридору. Парень тащил на руках Пуговку, которая с недоумением поглядывала на меня из своего нового воротника. Мол, ты не в курсе, кто это меня несет? И что за странная штуковина на моей шее? Что вообще происходит?

– Мне так неудобно, – пробормотала я.

– Глупости, – бросил парень. – Можешь достать деньги из заднего кармана джинсов?

Я еще больше смутилась, но все-таки аккуратно выудила небольшой кожаный бумажник.

Когда мы, расплатившись, вышли на улицу, Андрей задумчиво произнес:

– Слушай, раз уж я сегодня оказался в городе… Нужно сделать пару важных дел. Ты не против, если я оставлю вас, предварительно вызвав такси?

– Что ты, конечно, не против, – быстро проговорила я. Похоже, Пуговкин ангел-хранитель – это непосредственно сам Андрей. Как же нам повезло, что он в это время оказался рядом с усадьбой. – Оставь мне, пожалуйста, свой номер телефона. Я обязательно верну тебе деньги. За ветклинику, за такси…

Парень, заметив мое замешательство, кивнул:

– О’кей! Вернешь, как сможешь. А теперь давай вызовем машину.

Такси подъехало спустя пять минут. Андрей проводил до машины и передал мне притихшую Пуговку. Когда он распахивал дверцу, я посмотрела на наше слегка искаженное отражение в окне. Мое напуганное и растерянное лицо с распухшим от слез носом. А еще этот огромный бесформенный дождевик…

Пока мы усаживались с Пуговкой на заднем сиденье такси, Андрей что-то сказал водителю и протянул крупную купюру. Я даже не успела толком попрощаться. Парень захлопнул за нами дверь и помахал мне рукой. Машина тут же тронулась с места.

– А номер телефона? – растерянно пробормотала я.

– Что вы сказали, девушка? – откликнулся таксист.

– Это я не вам, – ответила я, оглядываясь. Андрей по-прежнему стоял на месте и смотрел вслед удаляющейся машине.

– А что случилось с вашей собачкой? – поинтересовался водитель, поглядывая на меня в зеркало заднего вида.

– Под машину попала, – нахмурившись, ответила я. Мне казалось, что весь этот кошмар с Пуговкой произошел из-за меня. И я никогда не перестану себя в этом винить.

Таксист высадил меня рядом с нашей дачей. В Николаевке стояла непривычная после города тишина. Казалось, будто несколько часов тут не бушевала природная стихия. Снова было светло и безоблачно. О прошедшем урагане напоминали только мокрая листва и лужи на глинистой дороге. Пахло прохладой и лесом.

Я, едва удерживая на руках собаку, поплелась к дому. Из-за конусовидного воротника не видела дорогу. Хотя врач сказал, что опасаться нечего, я не могла решиться спустить Пу на землю. Да и она, обмякнув, кажется, не собиралась выбираться из моих рук.

– Ты где была? Что с Пуговкой? – услышала я Митькин голос. Брат уже спешил ко мне.

– Пу под машину попала, – сообщила я вновь со всхлипом, передавая Мите собаку.

– Как это произошло? – появился на веранде отец.

– Мы тебя потеряли, – сообщил Митька, оглядывая пострадавшую Пуговку. Было непонятно, к кому он обращается: ко мне или к собаке. – Думали, ты со своей Танюхой в такую скверную погоду куда-то утопала.

Мы прошли в дом. Здесь было тепло и пахло окрошкой. Только теперь, рядом с отцом и братом, я ощутила себя в безопасности. Этот кошмар позади. Я почувствовала, как в носу опять защипало от слез.

Митя по-прежнему любовно прижимал к себе Пу. Он тоже за нее здорово испугался. Притом что сам часто выражал недовольство по поводу шкодливого поведения Пуговки, подчеркивая, что это моя собака, а не его.

– Ты расскажешь нам, наконец, что произошло? – спросил отец. – Мить, поставь чайник.

Я избавилась от дождевика и уселась за стол. Чувствуя, как опять подступают слезы, дрогнувшим голосом сообщила:

– Я не заметила, кто был за рулем, не заметила марку машины… Только цвет запомнила.

Рассказывая о случившемся, я чувствовала себя такой дурой… Не стала говорить отцу, что видела кого-то в темном окне усадьбы. И о том, что машина мчалась целенаправленно на меня, тоже не сказала. Папа и без того выглядел очень подавленным.

– Да уж, – пробормотал Митька, выслушав мой рассказ. Отец поставил передо мной стакан с водой.

– Вот, выпей пока. Все в прошлом, успокойся! – сказал папа. – Посмотри вон на нашу пострадавшую…

Я взглянула на Пуговку. Та уже как ни в чем не бывало взгромоздилась на диван, на который мы первые дни запрещали ей залезать. Уловив наше жалостливое настроение, Пу решила, что теперь ей, видимо, все дозволено. На руках вот носят, говорят приятные слова, постоянно гладят… Я улыбнулась сквозь проступившие слезы.

– Как она будет есть в такой штуке? – озадачился брат.

– Привыкнет, – сказал отец.

– Пу, ты теперь похожа на этот торшер, – кивнул Митька на напольный светильник. Мы рассмеялись, а Пуговка довольно завиляла хвостом.

– Это хорошо, что рядом оказался этот парень… ты сказала, его зовут Андрей? – задумчиво спросил отец.

Я закивала.

– Мне нужно отдать ему деньги, пап. Я ведь толком даже не успела его поблагодарить за все, так переволновалась, – с сожалением добавила я.

Только как мне его отыскать? Нужно у Тани спросить про Андрея, описать его внешность, наверняка она мне поможет. Хвалилась же, что всех в Николаевке знает.

Когда отец вышел из кухни, а мы с братом продолжили пить чай, я шепнула Митьке:

– На самом деле в усадьбе в это время был человек. Я его в окне заметила.

– Серьезно? – удивился брат. – Почему ты папе об этом не сказала? Этот кто-то мог видеть машину.

– Боюсь, как бы «этот кто-то» и не был водителем, который на меня чуть не наехал, – прошипела я.

– Зачем ему на тебя наезжать? – не понял Митька.

– Кто бы знал… Может, боялся, что я его успела разглядеть? Что ж, напрасно.

Брат задумчиво смотрел в окно.

– Только, Мить, не вздумай туда соваться! – поспешила предупредить я. – В этой усадьбе явно какие-то темные дела творятся. Забудем об этом месте. С глаз долой – из сердца вон. Чуть Пуговки не лишились…

– Да что я, дурак туда лезть? – проговорил Митька как-то не слишком уверенно. Я с подозрением посмотрела на него. – Ты лучше подумай, как спасителя вашего найти.

– Уже подумала, – тут же отозвалась я.

Митя встал из-за стола и взял грязные чашки.

– Отдыхай, я помою посуду.

Я вспомнила те пять минут, в течение которых мы с Андреем ждали такси. Оба эмоционально опустошенные, уставшие, испачканные…

– Я сегодня едва не потеряла друга, – сказала я Андрею. – Представляю, какой это стресс для Пу.

Было немного странно видеть свою Пуговку в руках незнакомого человека.

– Собаки быстро забывают плохое, – ответил мне Андрей.

– Вот бы и с людьми такое работало, – вздохнула я.

– Она всегда такая ласковая? – осторожно кивнул парень на Пуговку, которая в это время все ближе жалась к Андрею.

– Вообще-то, да! – рассмеялась я. – Она очень доверчивая. И влюбчивая. Боюсь, когда-нибудь это может сыграть с ней злую шутку. Если нас вдруг не окажется рядом. Все-таки много на свете непорядочных людей.