— Шестёрка… На равных с восьмёрками… — у девушки перехватило дыхание. Лорелеи, с которой она успела вдоволь поговорить на празднике, прожужжала ей все уши оценочной системой первого героя.

Лори и сама не знала много, но с удовольствием поделилась с новоявленной младшей подругой теориями, в меру подкреплёнными фактами и словами Фолла во время их совместного путешествия. Сама Ирис, будучи прагматичным человеком, записала их себе в голове в виде небольшого списка.

С каждым баллом растёт перечень качеств и сил, необходимых для достижения следующего. Если от путь от нуля до единички можно пройти, в худшем случае, за полгода или год, то для прыжка с семи на восемь нужно серьёзно поработать над собой. Во всех смыслах.

Разница между баллами также становится всё больше и больше с каждым отрывом. Отличия нуля от единицы — минимальны и заметны, наверно, только самому Фоллу, а различить девять и десять сумеет кто угодно. Таким образом, ноль способен одолеть единицу, так как разница между ними совсем небольшая. А вот девятке никогда не одолеть десятку — потому что с ростом баллов разница между ними стала чересчур огромной.

Силы личности и качества её души — две составляющие оценки. Человек с добрым сердцем, работающий до кровавых мозолей ради своей семьи где-нибудь в имперской глуши, будет оценен Фоллом в разы выше, чем великий, но творящий бесчинства воин. Конечно, так как оценка складывается из двух пунктов в не совсем равной степени, использовать её исключительно как показатель силы — глупо. Конечно, первый герой отдаёт должное тому, сколь силён человек перед ним. Но важней для него другое — сколь сильны и чисты его идеалы, сколь структурированы они и сколь индивидуальны. Это, как могло показаться, не оценка добро — зло. Собственно, поэтому текущий властитель Золотой Империи имел девять баллов из десяти, несмотря на зверства, что творили люди под его руководством. Лори сказала, что Фолл не вдавался в подробности по этому поводу, открестившись простым объединением, которая волшебница и поведала Ирис.

И, наконец, когда Фолл оценивает силу, он оценивает, в том числе, и потенциал. Поэтому шестёрка с даром Бога Войны может потягаться с восьмёрками Крэйна. Проще говоря, то, что является шестью баллами для Ирис — это уровень восьми для народов этого мира. Вот такое странное отличие героев от остальных.

— Фолл… Расскажи, чего я могу достичь. И как мне это сделать… — снизив голос до почти шёпота, попросила Ирис. — Я хочу защитить эти земли и деревню.

— Ирис… — старейшина смотрел на девушку со странным беспокойством. Должно быть, он боялся за неё. Ведь старый эльф лучше других понимал, что большая сила означает большую ответственность. С другой стороны — куда уж ответственность больше, чем та, что несла на своих плечах Ирис?

— Второй герой, что владел этой способностью, — начал Фолл, погружаясь в воспоминания. Затем вынул из плаща, оставшегося лежать на земле, где сидел Арт, Летопись Бога. Принялся листать страницы с самого начала книги, остановившись ближе к её середине. — В этом мире его звали Ди, в нашем с тобой — Дима. На пике своих навыков он достиг семёрки… Он был изобретателем, хорошо ладил с гномами — те называли его Железный Ди.

— В честь Железных Гор… — обомлел старейшина. — Это же величайшая честь для героя! Да что там — гномы даже правителей ни разу ей не удостаивали!

— Охренеть… — удивилась вслед за старым эльфом Ирис. О землях гномов она только слышала — но то, как редко они хорошо относятся к кому-то, кроме самих себя, знала.

— Мы с ним часто советовались, что стоит показывать в Крэйне, а что лучше оставить, — улыбнулся Фолл, вспоминая светлые моменты своих похождений. — Ладно, что я вокруг всё да около. Ди был способен вызывать полноценную армию: десять тысяч солдат с разными специализациями. Инженеры, сапёры, снайперы, разведчики и так далее. Более того, они имели собственную иерархию — и могли выполнять сложные приказы без прямого контроля владельца способности. Кроме солдат, сил Ди хватало на несколько бронетанковых батальонов, простую авиацию, маленький флот и даже на фортификации оставалось.

— Добрую часть не понимаю, но слышу, что это очень и очень серьёзно, — передёрнул плечами старейшина, двигаясь поближе к огню — становилось всё холоднее.

— И это — семь из десяти? — уточнила, сдерживая дрожь в коленях, Ирис.

Фолл кивнул.

— Не знаю, какова будет сила Бога Войны, если развить эту способность до её предела. Но предположу, что с ней можно захватить весь мир, пожелай того владелец.

— Ты сказал "фортификации"… — протянула Ирис. — Как это? Разве Бог Войны может призывать что-то не боевого назначения?

— Если призвать бункер с пулемётом — то можно, — хмыкнул первый герой. — Обходить ограничения даров Бога — умение, которое зарабатывается с опытом. Вот его тебе и нужно получить… Не переставай стараться и работать над собой. Это всё, что могу пока сказать. Ладно… — он вынул очередную сигарету, задымив. — Уже поздно. У тебя есть, над чем поразмышлять перед сном, Ирис.

— Это ты так аккуратно просишь оставить вас со старейшиной наедине? — быстро поняла, что к чему, девушка. А потом поднялась, от души зевнув. — И-а-а… Хрен с вами. Один старпёр по натуре, второй старпёр по-настоящему.

— Доброй ночи, Ирис, — попрощался с ней Фолл.

— Доброй, Ирис, — пробормотал старейшина, кажется, сейчас погружённый в свои мысли.

— Доброй, — кивнула она. — Спасибо, Фолл. Я обязательно… — она сжала кулак, что было незаметно для остальных в сгустившихся тенях. — Обязательно защищу тех, кто мне дорог.

— Уж оправдай девятку, — рассмеялся первый герой, затягиваясь.

Ирис, повернувшись, скрылась во тьме. Её силуэт, едва различимый, бодрой походкой двигался к деревне.

— Как-нибудь назови её Ириской, — хихикнул Фолл. — Не обидно, зато в тему.

Старейшина в недоумении посмотрел на первого героя, но заметку в памяти сделал.

Потрескивали ветки, которые пожирало пламя. Оно больше не гнулось под ветром — тот стих, что было обычным явлением для глубокой ночи. Крэйн был странным миром — но в нём многое зависело от эфира и его течения. Сейчас, далеко за полночь, природный эфир переставал двигаться, застывая в пространстве. Магические чудовища становились слабее, их нюх — притуплялся, их чувства — отнимались, а тело сковывал сон. Ветер стихал, любой дождь — ослабевал, а бурю уходила прочь, туда, где эфира было поменьше. Природа, как любят говорить люди, засыпала. Замирала, чтобы с первым лучом солнца проснуться вновь.

— Ты ведь не сказал ей главного, — вышел наконец из размышлений старейшина, посмотрев Фоллу в глаза. — О том, как Ди умер.

— Потому что смысл рассказа о герое — не его смерть, а его жизнь, — протянул тот, подбросив ещё веток в костёр. — Если для мотивации одной героини из другого мира, которая выросла в Крэйне, нужна лишь небольшая искорка чьего-то былого величия — то я с удовольствием ей эту искру дам. Эх… — он вынул сигарету из рта, посмотрев на тлевший уголёк на её конце. Скрипнул зубами, щелчком отправив ту в пламя, на секунду превратившееся в небольшую ладонь, поймавшую кусок табака у бумаги. И мгновенно — поглотившую. — Паршивая смерть… Очень паршивая, старейшина. Впрочем, так обычно и бывает в Крэйне…

— Кажется, он был твоим другом. Сожалею.

— Его убили гномы Железных Гор. Из зависти, одного из пороков, которые движут горным народцем, — Фолл недобро усмехнулся, затем выдохнул, покачав головой. — Им, как властелинам всего, что воюет, не слишком нравилось, сколь хорош был Ди. Да, многие главы кланов уважали его и даже готовы были рисковать жизнями, чтобы защитить, но те, кто решил снести Железному Ди голову, оказались проворней. Подмешали ему яд нам'яррского ленточного василиска.

— Гореть мне в аду Крэйна… — старый эльф едва сдержался, чтобы не вздрогнуть.

Ленточный василиск. Магическое чудовище, обитающее в субтропиках на юге, но сумевшее адаптироваться и выжить даже в пустыне государства Нам'ярр, что ещё южнее Железных Гор. Эту его вариацию назвали нам'яррским ленточным василиском — чтобы было проще отличать и изучать.