— Не надо крокодилу, — злобно сказал Женя. — Лучше на развитие нашей науки отдайте.
— По рукам. Главное, чтобы там тоже не украли, — грустно сказал собеседник.
Тут Женя обрел, наконец, смелость обернуться. И сделал это.
Он увидел совершенно обычного мужика в футболке и джинсах. Череп только, как показалось Евгению, был чуть большего размера, чем у среднего землянина, и несколько более яйцевидной формы.
— Если честно, это грим, — заявил пришелец. — Чтоб на инопланетника больше походить. Вы ж всегда их яйцеголовыми изображаете.
— Еще зелеными, — сказал Женя.
— У меня зеленая краска закончилась, — отрезал инопланетянин. — Минуточку, сейчас. Если вам яйцевидная голова не нравится, то…
Голова приобрела нормальную форму. Процесс трансформации Жене не очень понравился; но теперь сзади сидел совершенно обычный мужик с совершенно обычной головой и абсолютно незапоминающимся лицом.
— Надеюсь, Евгений, я вас не слишком разочаровал, — подмигнул мужик.
— Не слишком, — буркнул Женя. — Как мне вас называть? «Инопланетянин» — длинно, «пришелец» — пошло, «альв» — слишком на «эльфа» смахивает», а я фэнтези не особо люблю…
— «Альвы» — это весьма приблизительная звуковая транскрипция с… гм… с альвийского, — сказал мужик. — На самом деле наша раса называтся… — мужик замысловато свистнул. Единственным, что связывало этот свист со словом «альв», была протяжная гласная «а». — Но на Земле мы представляемся «альвами». Наша Академия Наук долго кумекала, и выбрала это слово, так как на Земле с недавнего времени очень любят сказочных существ — эльфов. Которые, типа, добрые. Ну, Академия и решила… — мужик махнул рукой. — Короче, Женя. Зовите меня Арвид. Это наименование больше других похоже на то, как звучит мое настоящее. И у вас, на Земле, такое имя, вроде бы, реально существует, — сказал «альв». — Договорились, Жень?
— О`кей, Арвид, — сказал Евгений. — Вернемся к нашим баранам, надеюсь, вам знакома эта идиома.
— Вернемся.
— Я спросил: что получит Земля, и что получу лично я.
— Земля получит Нобелевского лауреата, — секунду подумав, ответил Арвид. — Через месяц ваш ученый Иван Васильевич Криворучко сделает открытие в области… ммм… а какой бы вы хотели?
— Чтоб простым людям жить лучше стало, — брякнул Женя.
— Хорошо, — сказал Арвид. — Пусть будет — в области бесплатного электричества. Я изъясняюсь терминами, которые вам доступны, Женя, вы ж понимаете. В области очень дешевого электричества, не нуждающегося в ЛЭП и прочих проводах. О чем мечтал Тесла.
— Нашли дурака, не верю, — презрительно ответил Женя. — Да за такое открытие нобелевку ни за что не дадут. А дадут по шее. Бесплатное электричество никому не выгодно, кроме 99 % населения планеты. А они обычно не принимаются в расчет.
— Это грустная история, — согласился Арвид. — Но, во-первых, сфера применения будет не очень широкая. Мы ее искусственно ограничим. Во-вторых, кое-чего шепнем бонзам из этого 1 %. А в-третьих, подкупим нобелевский комитет. Бабло возьмем на астероиде М1928-w из облака Оорта. Оно там на деревьях растет. Доллары и юани. Шутка, — сказал Арвид, выдержав паузу. — Да найдем деньги для нобелевского комитета, вы уж мне поверьте, Женя.
— Допустим, — сказал Женя, напряженный, как струна. — А лично мне… что будет хорошего?
— Лично вам… О! я помню ваши детские мечты! — заявил Арвид. — Хотите прокатиться по космосу? Посетить нашу столицу? С возвращением, естественно. Двухдневный тур. Вы же, слава темной материи, привезли запчасти. А значит, «Малыш» — Арвид ткнул пальцем в «летающее блюдце» — будет починен. Поедете?
— Заманиваете? — с горечью произнес Женя.
— Гм, — инопланетянин молчал секунды три. Потом сказал:
— А что, собственно, вам терять-то, Женя? Вы рассмотрите вашу жизненную ситуацию до позавчерашнего дня, и честно прикиньте.
Женя прикинул. Что, конечно, велик риск манипуляции и наглого использования. Но он уже твердо решил про себя: чуть что не так, он даст Арвиду по башке, и направит «летающее блюдце» прямо в центр чужой столицы. По примеру Гастелло. Вот как-то так.
Что он сумеет это сделать, Женя не был уверен. Но прошвырнуться по космосу — вот честно — дико хотелось. Особенно учитывая беспросветную тухлость последних шести месяцев.
(Последние полгода Женю выбешивало буквально все).
И он решился.
— Я принимаю ваше предложение, — сказал он Арвиду, стараясь имитировать безразличный тон.
— Не пожалеете, — подмигнул Арвид. — Да, Женя, вашу машину надо обезопасить на время вашего отсутствия. Я вовсе не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Это будет неэтично с моей стороны. А то у вас тут, на Земле, есть дурная привычка: где найдут, там и прут. Я ее невидимой сделаю, если вы не против.
— Да делай ее какой хочешь, — грубовато сказал Женя. — Он уже устал удивляться.
В ту же секунду салон «Приоры» исчез. Согласно зрительному анализатору Жени, — он, Арвид и ящик с бриллиантами висели в воздухе. С другой стороны, согласно тактильному анализатору, Евгений совершенно отчетливо чувствовал под своими ягодицами водительское кресло, а под ногами — педали. От этого несоответствия Женин мозжечок сначала впал в ступор, а потом стал бунтовать: закружилась голова и стало слегка подташнивать.
— Сейчас уладим, — сказал Арвид, спокойный, как слон. Он щелкнул пальцами, и неприятные ощущения исчезли. Даже наоборот, — Женя почувствовал себя отдохнувшим и полностью готовым к приключениям.
— Ты что, долбаный маг? — все еще грубо произнес Женя.
— Почему долбаный? — удивился Арвид. — Меня пока никто еще не долбил.
Женя изобразил жест, обычно обозначающий: «Да мне пофиг».
— Каким образом мы висим в воздухе и не падаем? — спросил он.
— Потому что мы по-прежнему сидим в твоей машине, только она стала невидимкой, Жень, — пояснил Арвид.
— Ну, и что дальше?
— Дальше — поехали, как у вас говорят, — Арвид улыбнулся. — Для начала перемещаемся в корабль, — и он снова щелкнул пальцами.
В то же мгновенье все трое (считая ящик) переместились в странное помещение. Странное — по мнению Жени.
Это было подобие комнаты с больнично белыми стенами, но зато дорогим паркетом, как показалось Евгению — из эбенового дерева. Он однажды видел такой паркет (или — что-то очень похожее) у одного состоятельного гражданина.
— Почему у тебя рубка прямоугольная, если «тарелка» по периметру круглая? — немедленно предъявил претензию Женя.
— Седьмое измерение, — пожал плечами Арвид. — Вы, земляне, привыкли к прямоугольным помещениям. Чтоб тебе было привычнее.
— А почему приборов нет? Как ты собираешься управлять кораблем?
Арвид снова пожал плечами. Из ниоткуда возникла рулевая колонка со штурвалом, колонка машинного телеграфа и дюжина больших циферблатов со стрелками.
— Чудно, — возразил Евгений. — Это же рубка морского корабля, нет? Мы что — морской корабль?
— Не морской, но космический. Ты что конкретно хочешь, землянин? — спросил Арвид, несколько раздражившийся.
— Раз корабль космический, то я хочу космическую рубку! — потребовал Женя.
— В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно-овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зелёные огоньки подчёркивали впечатление.
В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо… конец цитаты. Иван Ефремов, — продекламировал Арвид. — Вот это хочешь? И девушку?
— Девушку пока не надо, — сказал Женя, вспомнив ушедшую к банкиру Ольгу. — Все остальное — можно.
Арвид устало щелкнул пальцами. Появились разноцветные шкалы космических приборов. Стены вместо больнично-белого приобрели мужественный стальной цвет, как это и положено для командной рубки транссолярного звездолета «Малыш-5».
