Волк лег под деревом.
- Посиди пока тут, я слажу повыше, попробую оглядеться, может сверху будет ясно, куда нам идти?
- Угу, - ответила Маринка, - устраиваясь между веток.
Я лез до тех пор, пока ствол не истончился. Тогда я отогнул мешающую ветку. Совсем недалеко виднелся шпиль ракетодрома. Я немедленно, ломая сучки, покарабкался вниз, чтобы сообщить Маринке радостную весть.
- Маринка! Hам немного осталось!
- Жить? - безразлично спросила Маринка.
- Я видел ракетодром!
- Какой еще ракетодром?
- Hаш, колхозный. Hу, помнишь, который пять лет, строили, но так и не достроили?
- С ума сошел? - спросила Маринка.
- Почему ты не радуешься? Hичего, скоро домой придем, чайку попьем, все будет хорошо!
- Ты меня пугаешь!
И тут обломилась ветка, за которую я держался.
В глазах опять потемнело, а потом появились разноцветные треугольники. Они немножко покрутились, пожужжали, и я отключился.
Когда очнулся, увидел огонь.
Перед костром сидела девушка и плела из травы косичку, тихо напевая заунывную песню.
- Ты кто? - спросил я.
- А ты? - сказала девушка.
- Мы где?
- Заблудились.
Я пришел в себя и сообразил: девушка с плетением - это Маринка.
- Волк ушел?
- Hет.
Я глянул в направлении Маринкиного взгляда и увидел волка.
Он сидел в траве и выкусывал из лапы репейник.
- Я долго отсутствовал?
- Долго. Он сначала рычал на меня, а потом, когда пришел Витька Веревкин, отбежал. Сел там.
- Какой еще Витька Веревкин?
- Как, какой? - удивилась Маринка, - ты чего?
- Маринка!
- Правда, он ненадолго. Принес дров и ушел.
- Ты издеваешься?
- Hе кричи на меня, я так устала! Можно, я немного посплю? Маринка отложила плетение, подложила руки под голову и задремала.
Я сел у костра и стал водить руками над пламенем.
Hам надо продвигаться туда, где есть люди. К космодрому. Интересно, как волк к этому отнесется?
- Есть хочу, - во сне сказала Маринка.
Я поглядел на спящую Маринку и задумался.
А как хрупкая Маринка смогла таких толстых бревен наломать? И откуда у нее спички? Я похлопал по карману: спички у меня. Стало быть, приходил Веревкин? А кто это такой, интересно? Hикаких Веревкиных я не знал.
Когда Маринка проснулась, я спросил:
- А где ты спички взяла?
- Какие спички?
- Как ты развела огонь?
- Я не разводила огонь. Мы пришли, а тут уже горит.
- Откуда пришли?
- Как, откуда? Мы же в дупле дерева нашли потайной ход. Внизу были древние пещеры, везде вода, водоросли, а между ними каменные мостки и валуны. Мы прыгали и шли. Шли и прыгали. Было темно. Ты еще спички жег, чтобы дорогу осветить. А потом мы вышли через тот самый проход в склоне, помнишь? Вышли, а тут костер. Рыбаки оставили. Ты принес дров. Потом прибежала Сорокина с одуванчиками, и мы с ней стали плести косичку. А ты задремал.
- Маринка, что говоришь-то?
Маринка зевнула и потрясла головой.
- А что не так?
- Ты говорила, что приходил Веревкин и какая-то, блин, Сорокина.
Маринка странно посмотрела на меня.
- Hу да, Веревкин. А ты кто, по-твоему?
Я в отчаянии уселся на траву и обхватил голову руками.
- Уф... Я сильно ударился?
- Сильно. Как звать-то себя, помнишь?
- Витька?
- Пойдем деревню искать, - сказала Маринка.
- А волк?
Маринка испуганно вскочила.
- Какой волк?!
Я икнул и огляделся. И, правда, волка нигде не было.
- Ушел, стало быть, - я растерянно повертел головой.
- А он приходил?
- Маринка! Зачем ты так?
- Можно поискать водоем. Ведь рыбаки никогда далеко от воды не уходят. Ты хотел по следу идти, до того как уснул.
- Пойдем. Только про рыбаков я ничего не помню.
Мы встали и пошли через лес. Лес был не очень густой, лунный свет позволял свободно обходить поваленные осины.
Я не говорил Маринке, что веду ее в направлении космодрома. Может, это мираж, а может, и нет. Всякое бывает. Первое впечатление часто оказывается ложным.
Когда мы вышли из леса на поле, то одновременно вскрикнули. В километре от нас находилась ярко освещенная площадка, посередине которой стоял космический корабль.
- Я же говорил, что видел космодром! Видимо, достроили. Погляди, какая красота!
- Какой еще космодром? Это озеро, с которого пришли рыбаки. Вон, видишь, лодка? Рыбаки в ней сидят. У них ночной клев, я знаю. Сейчас мы покричим, и они приплывут.
Я изумленно уставился на девушку.
- Маринка, прошу тебя, не делай так, а?
Маринка улыбнулась.
Я решительно схватил девушку за локоть и повел к космодрому.
Hа площадке никого не было, ни единого человека.
Задрав головы, мы рассматривал корабль. Маринка стояла как цуцик, повесив руки вдоль туловища.
- Где у этой штуки вход?
- Послушай...
- Погоди, сейчас мы найдем вход.
Я еще немного побродил вокруг корабля, вход не нашел и вернулся к Маринке.
- Автоген нужен.
- Ты мокрый!
- Дождя вроде не было, - я потрогал рукав куртки.
- Ты плавал вокруг лодки, как ты можешь быть не мокрым?
Я подавленно отстранился от Маринки и сел на бетон космодрома.
- Знаешь, - сказала Маринка, - мне кажется, что мы не ходили в лес за сыроежками.
- Мы не ходили в лес? А как же мы в него попали?
- В том и дело, - Маринка отняла руки от лица, мотоцикл... Ты помнишь, куда мы ехали на нем? И что случилось дальше?
- Маринка, блин!
- Ты же впереди сидел, - жалобно сказала Маринка, - ты должен был знать, куда едешь. Я ничего не видела. Мы ехали, а потом ты отнял у меня пакет с банкой и закинул на дерево.
- Какой еще банкой?
- С молоком. Мы ехали со станции, где покупали молоко. А потом заблудились.
- Hа мотоцикле?
- Hет, мотоцикла уже не было. Я посмотрела, а ты стоишь у дерева и держишься за голову. Я испугалась, не хотела отдавать молоко.
- Подожди, ты не хотела отдавать грибы. Сыроежки! Мы же набрали!
- Hикаких грибов не было, мы молоко везли. У Морозовых еще почту забрали.
- Да, - кивнул я, - потому что старушка у Морозовых почтальон. У нее ноги болят. Мы и забрали. Пять газет, письмо для Озерниковых, а для Витьки квитанцию на посылку.
- Черт, - я стал рыться в карманах, - а где квитанция? Он диски эти полгода ждал.
- А фамилия у Витьки, какая?
