Найли ей обиженно язык показала.

Я шикнула на девушек.

– Вам дальше рассказывать или пойдете к себе ругаться?

Они тут же смолкли и уставились на меня.

– Герцог сказал, что эта сущность не должна была во мне проснуться никогда. И что только драконы королевской крови могли заставить ее очнуться. А еще предупредил, что если она возьмет надо мной верх, то…

Я смолкла и отвела взгляд.

– Меня вместе с моей сущностью… уничтожат.

У сестер глаза стали огромными. У Лейлы в них появились слезы. Найли отчаянно тряхнула головой и крепко обняла меня.

– Нет! Ты слышишь, Ая, мы не позволим никакой там Тени взять над тобой верх. И уж тем более уничтожать вас. Мы же любим тебя.

Лейла покачала головой.

– Это будет сложно. Ая, тебе и правда очень нужно в академию. И я не думаю, что твое обучение будет столь захватывающим, как нам рассказывала мама. Скорее всего, тебе придется учиться не просто магии, а тотальному контролю сил.

Она взяла меня за руку и улыбнулась.

– Но ты не переживай. Даже если мы попадем на разные факультеты, мы будем тебе помогать. Мы тебя не оставим.

Я была благодарна своим сестрам и подумала, что лучшей семьи нельзя и пожелать.

В этот момент в комнату постучали, и вошла мама. Лицо ее было бледное и усталое настолько, что впервые стали видны морщинки у глаз, но она все-таки улыбнулась, завидев нас. Ведь она вошла как раз в тот момент, когда мы сидели обнявшись все вместе.

– Какие же вы у меня выросли замечательные, – с трепетом проговорила мама.

Прошла к нам и обняла всех разом.

Начала целовать в затылки.

– Мои чудесные девочки! Мои дракошечки.

– Маа-ам… – протянула Найли, пытаясь вырваться из ее объятий. – Не называй нас дракошами. Мы уже выросли из этого.

– Для меня вы всегда останетесь дракошечками. Мои любимки! – продолжала мама, не обращая внимания на стенания дочери. – Я очень, очень вами горжусь. Вы настоящая семья.

– Только без слез! – предупредила Лейла.

– Как же я могу без слез радости на вас смотреть? – сказала мама, смахивая слезинки с глаз, и тут же успокоилась. Встала и прошлась по комнате. Распахнула шторы на окнах, впуская утренний свет. После чего повернулась к нам.

– Девочки мои, – начала серьезным тоном, так, словно минуту назад не высказывала нам нежностей. – Сегодня вы уезжаете в столицу. Мы с папой постараемся чаще вас навещать. И хочу напомнить, мы вас любим. И вы всегда останетесь нашими дракошечками, – она подмигнула Найли. Та поморщилась. Мама продолжила: – Что бы ни произошло, в какую бы ситуацию вы ни попали, не бойтесь говорить нам. Мы сделаем все, чтобы помочь.

Мы разом кивнули.

– И еще, запомните, – не останавливалась мама. – Вы сестры. Родные сестры. Вы шесть лет лежали в одном гнезде, слушали биения сердец друг друга. И буду честной, я еще не видела такой сильной ментальной связи, как у вас. Не рвите ее. Будьте поддержкой друг другу, и вы сможете все побороть.

Говоря это, она смотрела на меня.

– Мама, – тихо сказала я. – Я всегда буду рядом с девочками.

Она подошла, посмотрела на меня с нежностью и ласково поцеловала в лоб. И тут же выпрямилась, поправила платье. Хлопнула в ладоши.

– Все, все, хватит слез.

Мы улыбнулись, плакала здесь только она.

– Быстренько поднялись! – приказала мама. – Девочки, вы до сих пор в пижамах! Как вам не стыдно! Разве позволительно достойным леди расхаживать по замку в пижамах? – она покачала головой. – Сейчас же по комнатам и переодеваться! Ваши вещи собраны и сумки уже упакованы. А вот у Аяны еще все в шкафах. О ее отъезде мы узнали совсем поздно. Поэтому мы займемся ее гардеробом в академию. Я ночью заказала несколько новых платьев и одежду для прогулок. Ботиночки и еще кое-что. Все это должны вот-вот привезти. Вставайте и начинайте собираться. Сейчас я дам распоряжение о завтраке. Карета за вами приедет после обеда. Времени не так уж много. Так что поторопимся все. Аяна, где твой Гикато? Ты должна забрать его с собой. Личный фамильяр в академии не помешает. Призови его. Ну чего сидим? Поднялись и начали собираться!

Она одарила нас ласковой улыбкой. Но от меня не укрылось, как насторожены и печальны были ее глаза.

Гикато был фамильяром. Как ни странно, именно моим. Никому из семьи он так и не позволил собой управлять. Только мне. Оно было и понятно. Фамильяры редкость и сами находят себе хозяев. Их невозможно приручить насильно.

Давно, еще когда я была ребенком, я нашла его в лесу с переломанным крылом. Он лежал под еловым кустом. Чуть дальше я увидела на ветвях векового дуба растерзанное и разоренное гнездо. Оно было очень большим, но тогда я не придала этому значения. Решила, что он обычный совенок, лишившийся своей семьи, и забрала домой. Папа не слишком любил, когда я тащила очередную несчастную зверушку в дом. А такое случалось слишком часто. То собачка, оказавшаяся диким волколаком и отправленная потом в местный участок по незарегистрированной нечисти. То котенок, обратившийся в химеру, его забрали в местный приют редких существ. Потом был жеребенок, я его прятала на конюшне, пока не начал прорезаться рог, и за ним пришел табун единорогов. Папа тогда долго меня ругал. Единороги были занесены в Красную книгу, и трогать их запрещалось. Еле замяли скандал.

Зная реакцию домашних на очередного питомца, я спрятала совенка в своем чулане и дала имя Гикато. Уж он-то точно просто птица. Несчастный птенец, получивший увечья. И его необходимо было спасать. И я спасала его со всем рвением, на которое была способна.

Ровно до того момента, пока меня, кормящую совенка своим ужином, не засекли сестры.

– Ой, какой хорошенький совенок! – Найли сразу попыталась схватить его в драконьи лапки. Он издал тревожный и в то же время боевой клекот. Сестрица отпрянула. – Он дикий? Ая, отпусти его на свободу, ему место там!

Гикато клацнул клювом и прижался ко мне.

– Я его не держу. Я его лечу. Там он не выживет, – нахмурилась я. – У него крыло не зажило.

– Ая, – ко мне подошла Лейла. Она уже тогда проводила много времени за книгами. Сестра осторожно протянула мордочку и втянула в себя запах птенца. – Может, я ошибаюсь, но он какой-то странный совенок. Я бы на твоем месте не оставляла его себе.

– Чем это он странный? – поинтересовалась я, точно зная, что выкинуть малыша не дам. Буду отстаивать. – Он там был совсем один, раненый. Неужели вы считаете, что я должна была оставить его умирать? Гикато совсем малыш!

– Ая, ты ему в глаза посмотри, – кивнула на птенца Лейла. – Они же белые. Совсем белые. Словно он слепой. Но он видит нас. А еще этот странный цвет перьев. У нас не водятся морозные совы. А этот… Если он птенец, то слишком крупный. Ая, он так пронзительно смотрит на меня, словно понимает, о чем я говорю, и мне неуютно под его взглядом. Найли права, нужно его отнести обратно в лес.

– Что за шум и кого нужно унести в лес? – без стука вошел в комнату отец.

Гикато съежился и сунул голову в перья. Я торопливо прикрыла его широким рукавом платья.

Папа подошел, внимательно глядя на меня.

– Малышка, покажи, кто у нас там.

– Папа, я не выброшу его! – я прижала к себе совенка. – Он маленький и остался без родителей. В лесу ему одному не выжить! Его гнездо уничтожено. Он совсем один!

Папа присел передо мной на одно колено.

– Если то, что ты говоришь, правда, мы никого не станем выбрасывать. Просто покажи, кто у тебя. Столько шума, можно хотя бы узнать, из-за кого?

Я недоверчиво посмотрела на папу и убрала руку.

У отца брови взметнулись вверх.

– Ты где его нашла, Ая?

– В лесу. У него крыло поломано, я вправила. И выхаживала его почти месяц. Он хороший.

Отец усмехнулся.

– Хороший? – проговорил удивленно. – И он тебя принимает?

– Да, и я его приняла, – я пожала плечами. – Я дала ему имя, он отзывается и слушает меня. Папа, не выкидывай его. Он же совсем маленький. У него крыло еще немного не зажило. Позволь оставить Гикато.