— Вы что-то хотели, гражданин? — окликнул меня молоденький милиционер из-за стекла. Ну да у нс тут на плже все по-взрослому, н то что в парке: вагончик с парой столов и ниакого предбанника для посетителей.

— Да нет, — отказался я, но тут де передумал. — А сержант Чудной на месте?

Мне не повезло, Василия в опорнике не оказалось, и узнать последние новости из первых рук не получилось. Я снова выглянул в окно и облегчённо вздохнул: Игорек исчез из поля зрения. Хотелось верить, что до конца сегодняшнего дня хотя бы. Черт, как бы у него выяснить, что за мужик, с которым он встречался возле остановки?

Но палиться не хотелось. Никакой мало-мальски толковой идеи, как раскрутить Василькова на откровенность, в голове тоже не возникло. Фотки длиннокозырчатого у меня тоже не было, а то попытался бы у дежурного узнать, что за тип и в каких отношениях он с начальником пляжного опорника.

— Слушай, друг, а что слышно по Пруткову? — обратился я к милиционеру.

— Не положено, гражданин. Тайна следствия, — сурово отрезал парнишка.

Вот, елы-палы, понахватались дежурных фраз, можно подумать, следствие началось. Ага, так я и поверил. Чудной, понятное дело, доложил, кому следует, да только так быстро дело не делается. Сначала Кузьмича попробуют отыскать, и только потом, может быть хоть что-то сдвинется я места. Как говорится, нет тела — нет дела. И все-таки, мичман или нет, находился в лодке? Как бы это выяснить.

Если верить Женке, то Сидор Кузьмич от Змеиной горки планировал или ночью, или утром куда-то отплыть. В результате оказался возле нашей вышки. Скорей всего, закончив свои дела, он и плыл сюда, на свое законное рабочее место. Но не доплыл. Ладно, пора дергать отсюда.

Я еще раз выглянул в окно и вышел на крыльцо.

— Ну, что? А? нашли? — да твою ты рыбу-каракатицу!

Игорек крутился возле опорника с подветренной, так сказать стороны. И когда успел перебежать дорогу, да еще так незаметно

— Васильков, отвали, достал, — забив на приличия, нагрубил я. — Тебе заняться нечем? У тебя выходной? Ну, вот и вали домой, спать, а то я тебе сейчас устрою марш-бросок с полной выкладкой. Пойдешь у меня мусор по территории собирать!

— Лех, ты чё? Я ж ничё! Нормально все! Ладно-ладно, подумаешь, какие все нервные! — засуетился Игорь. — Ладно, покедова, пойду я, дел по горло.

— Иди-иди, и не возвращайся, — напутствовал я бедолагу.

«Так, что дальше? Дальше — тетя Дуся и пытки на предмет Кузьмича и кепчатого», — я решительно двинулся к лотку с пирожками, где меня ждало очередное разочарование. Евдокии на месте не оказалось, на прилавке стояла картонка с извечной надписью «Буду через пять минут». Во сколько эти минуты начались и когда истекут — история об этом умалчивала.

Чертыхнувшись, я огляделся по сторонам, в надежде увидеть хоть кого-то из пляжников, торгующих по берегу. Как назло, наш участок никто из них не маячил и не кричал заунывно-одинаковыми голосами свои рекламные прибаутки. Зато я увидел Бородатова, который о чем-то трепался с Игорьком.

Недалеко, однако, ушел деловой Васильков. Насупленный Борода, скривив лицо, глядел с высоты своего роста на вертлявого и внимательно слушал. Игореша, размахивая руками, что-то доказывал массажисту.

И тут я заметил Нину. Невестка Пруткова не шла, а плыла в горячем дрожащем июльском воздухе, окутанная тонким шлейфом струящейся ткани прозрачного пляжного халата. Широкополая шляпка скрывала лицо девушки, но я узнал бы ее из тысячи только по походке. Так ходят, точнее, не ходят, а плывут, попирая стройными ногами нашу грешную землю, только уверенные в себе женщины, знающие себе цену, которые плевать хотели на мнение окружающих и всегда делают только то, что хотят.

Я с интересом наблюдал за любопытной троицей. Борода выпрямился, увидев Нину. Что-то сказал Игорьку и тот сразу заткнулся. Надо поинтересоваться этим волшебным словом, которое обрывает фонтан Васильковского красноречия. Оба парня делали вид, что красотка их совершенно не интересует. Но наблюдатель в моем лице прекрасно видел, как напряглись парни, старательно разглядывая всех, кого угодно, кроме Нины.

Женщина прошла мимо, едва обратив внимание на Бородатова и Игорька. И я бы пропустил этот знаменательный момент, если бы Васильков не поторопился наклонить и поднять то, что незаметно для окружающих уронила на тротуар изящная женская ручка. Вертлявый быстро схватил упавшую вещь, но не окликнул Нину, а суетливо огляделся по сторонам.

Я резко отступил назад, скрываясь в тень козырька и прячась за опорой. Такое себе укрытие, на издалека не разглядеть, кто стоит на крыльце и куда смотрит. Выждав пару секунд, я снова глянул в сторону парней и встретился взглядом с Бородатовым. Черт! Серега стоял и в упор на меня смотрел.

Я дернулся, но потом плюнул: чего уж теперь, спалился так спалился. Я ожидал, что сейчас они с Игорем двинуться в мою сторону и начнут качать права или угрожать, но, к моему удивлению Борода ни словом, ни жестом не показал Игорьку, что за ними наблюдали.

Секунд тридцать мы играли в гляделки, а затем Сергей что-то сказал Василькову, они развернулись и ушли в сторону, противоположную той, куда проплыла Нина. Эти несколько минут зрительной дуэли я сдерживал дыхание, и теперь, наконец, с удовольствием выдохнул.

Парни потерялись в толпе отдыхающих, а Нина… Нина красиво просочилась на пляж, изящно обходя коврики с загорающим курортниками, вызывая завистливые вздохи молодых девчонок, необремененных мужьями и детьми. Такого халатика, которые украшал шикарное тело невестки Кузьмича, не было ни у кого на пляже. Я даже заподозрил, что этот кусок ткани, по недоразумению выглядящий как платье, подсмотрен в какой-нибудь Бурде и сшит на заказ.

Интерес к Нине я потерял, едва она расположилась на ярком широком полотенце, которое тоже вызвало всплеск внимания к её персоне. Явно хорошего качества и явно не заграничного производства.

Кто же ты, Нина Пруткова? Или лучше спросить: кто же Вы такой, товарищ сотрудник комитета государственной безопасности Прутков Сидор Кузьмич? Раз ваша невестка может позволит себе щеголять в непривычных советским гражданам нарядах?

Черт! В голове всплыло приглашение в гости на среду. Это что же получается, я проср… прошляпил встречу, а Нина мне ничего не предъявила, когда мы случайно встретились в военном городке? С женщинам так не бывает. Особенно с такими, как Нина. Либо она сама забыла о парнишке, с которым провела вечер, либо настолько в тот момент растерялась, что не вспомнила, а потом уже было не с руки.

Стоп, Лесаков! Перед глазами, как в телевизоре на перемотке мимо Бороды и Василькова проплыла Пруткова. Я трижды прокрутил в голове это воспоминание, прежде чем до меня дошло: та не случившаяся драка была подставой! Вот чтоб меня на пенсию списали раньше времени, подстава в чистом виде!

Точнее, ловля шмеля на живца. Живец — это Нина, а тот полудурочный шмель, офонаревший от юношеских гормонов, взыгравших в молодом теле при виде красивой взрослой женщины, это я собственной персоной. И неважно, что в голове студента сидит старый морской черт. Он тоже падок на золотых рыбок, особенно на тех, которые сами плывут к нему в руки.

М-да, Леха развели тебя, как пионера, не зря ты про медовую ловушку подумал. Вот она во всей красе! Но зачем? И кому это было нужно? Кузьмичу или… Нине? Я опешил от такой внезапной мысли: что если за всем стоит не Сидор Кузьмич, а его невестка?

Да ну нафиг! Не может такого быть! Я решительно отмахнулся от глупых мыслей, спустился с милицейского крыльца и потопал в сторону вышки. Женька, поди, уже заждался и проголодался.

Елы-палы, а пирожков-то нет! Я оглянулся: пирожковый лоток так и торчал без хозяйки, украшенный картонной запиской. До столовки идти далеко, да и в это время там очередь из желающих пообедать тремя блюдами, десертом и компотом. Значит, обойдемся без пирогов. Моей голове есть, что переваривать, а напарник, если захочет, пусть топает в столовую, я подежурю один.