— Леш, ну почему ты всегда так…

— Плохо думаю о милиции? Или о местных чиновниках?

— И об этом тоже. Не может быть, чтобы именно так все было! — воскликнула девушка.

— Может, Лена, еще как может, — вздохнул я, облокотился на прохладную кирпичную стену и продолжил. — Ну, вот представь себе на минуточку, мы с тобой сдали эту камею куда следует, — а правда, куда сдают клады? — Потом нас начинают допрашивать с пристрастием, где нашли, почему именно там искали. Отговорки про случайность, конечно, прекрасны, но в них мало кто поверит. Особенно когда вспомнят, что наши… э-э-э-э… что твой отец вместе с соседом великие любители городской истории. Если же кто-то скажет, что они дружбу с архивариусом водили, допросы начнутся по второму, а то и по третьему кругу.

— Очень мрачная картина, не думаю, что ты прав, — упрямо поджав губы, заявила Лена.

— Хорошо, давай другой вариант. Товарищи милиционеры и чиновники от искусства нам с тобой поверили. Камею мы сдали, процент от государства получили.

— Какой процент? — удивилась девчонка.

— Ну как какой, за клад вроде двадцать пять процентов от стоимости найденного положено, разве нет? — что-то такое смутно вспоминалось, но поскольку настоящий схрон мне попался впервые, то я и не знал, как обстоят дела с наградой за находку.

— Не знаю, — растеряно подала плечами Лена.

— Ладно, об этом потом, — отмахнулся я. — Ну и дальше будет, как потом, — юморист, ёлы-палы. — В том смысле, что в город, искать юсуповский клад, попрутся люди всех мастей и окрасов. Спокойная жизнь закончится, потому что вряд ли это будут очень честные и порядочные искатели сокровищ. Скорее, какой-нибудь криминал, мелкие воры и прочая шушера. А закончится, Леночка, закончится все катастрофой.

— Какой катастрофой?

Лена по-прежнему мне не верила, но, увы и ах, мой опыт работы и прожитая жизнь рисовали именно эту картину.

— А дальше, кто-то из прибывших решит, что мы с тобой прикарманили большую часть сокровищ. За нами сначала начнут следить, а когда поймут, что мы не сорим деньгами, не покупаем шикарных вещей, решат, что мы по-умному припрятали богатство до поры до времени. Или тратим его потихоньку. Как ты думаешь, что начнется после того, как эта замечательная идея осядет в чье-то буйной голове?

— Что?

— А то… — я отлип от стены, повел плечами, распрямляясь, забрал у Лены камею и задумчиво на нее посмотрел. — А дальше будет то, что в твою семью придут страшные люди и потребуют показать, где ты спрятала богатства. И твои заверения о том, что кроме броши мы с тобой ничего не нашли, они пропустят мимо ушей.

— Но почему?!

«Непробиваемая!» — скрипнув зубами, я продолжил.

— Потому что у них другой склад ума. Они, да-да, воры и прочие жулики, прикарманили бы часть клада, чтобы ни с кем не делиться. Поэтому и будут добиваться от тебя и твоей семьи той правды, в которою сами верят. А когда не услышат её, как думаешь, что сделают?

— Что? — прошептала Лена, заметно бледнея на моих глазах.

— То самое… — вздохнул я. — Грохнут нас, Леночка, и тебя и меня, и папу с бабушкой. Боюсь, могут даже дядю Лешу замочить. Он же у нас самый главный по кладам.

Черт, а ведь как все складно я придумал, надеясь угомонить порывы Лениной души. Может и правда, отца сгубило прошлое? Именно за кладом приходили к нему, а когда не нашли, решили убить? Нет, не сходится… Сгорела наша с Галкой квартира, где хранилась часть архивов отца. Тогда что?

Какая-то мысль вертелась, не давая покоя, зудела под черепушкой, но не шла в руки, издевалась где-то на задворках сознания над моими потугами ее выловить. Отчего-то я четко осознавал: будущие смерти в моей семье напрямую завязаны с треклятыми картами и не менее треклятым архивариусом Лесаковым Федором Васильевичем, будь он неладен. Вот зачем ему понадобилось раскрывать свои тайны моему отцу? Ну и пусть бы все эти секреты сгинули вместе с ним на тот свет. Зато все были бы живы!

— Леш, Леша!

— А? — что-то я чересчур увлекся, ушел в себя.

— Леш, так не бывает, — горько вздохнула Лена.— В нашей стране не может такого случится, ведь правда? — и глаза почти на мокром месте. — Ты все выдумал, ну, скажи, ты же все-все выдумал, да? Чтобы я не брала эту камею?

— Конечно же, Леночка, я все выдумал, — подтвердил я совершенно искренне, но не успела девушка обрадованно мне улыбнуться, как добил последней фразой. — Все будет по-другому, но примерно по такому сценарию, как я тебе рассказал. Большие деньги — большие беды, которые обычно начинают с одной маленькой находки.

— Так не бывает… — упрямо вздохнула Лена. — Так не должно быть…

Я ничего не ответил, отвернулся к тайнику и снова принялся в нем копаться. Пытаясь понять, как вернуть на место кирпич. Куда он, кстати, делся-то? Внутри его не было. Я засунул руку и пошарил в схроне, ощупывая каждый сантиметр.

— Что ты делаешь? — после недолгого молчания решила поинтересоваться девушка.

— Ищу, как закрыть эту штуку.

— Там кирпич внизу под стеночкой передней. Вдави его вниз, она сам каким-то образом на место становится.

— Да ладно? — восхитился я, а руки так и зачесались разобрать здесь все по камушку и выяснить, что за чудо технику запихнули в кирпичную кладку. Мало того что работает до сих пор, так еще и фиг поймешь, каким образом приводится в действие на открытие-закрытие.

— Ага, у меня в прошлый раз нечаянно получилось и тайник закрылся.

— Понято.

Я принялся жать на нижний кирпич как не в себя, через какое-то время каменюка-таки дрогнула под моей ладонью и медленно пошла вверх. На наших глазах кирпич выполз вверх и двинулся вперед. Все это происходило в абсолютной тишине. Лена просто наблюдала с любопытством, я же в расстроенных чувствах: не люблю, когда чего-то не понимаю, и нет возможности изучить непонятный механизм.

— Ну что идем дальше? Или ты передумала? — уточнил я у девушки, когда кирпич окончательно встал на место и тайник закрылся с едва слышным клацаньем. — А ты это видела? — взгляд зацепился за клеймо.

— Что?

— Слушай, а на том тайнике, который ты нашла, тоже буква «Ц» была выбита?

— Я не помню, если честно… — растерялась Лена. — Правда не помню, столько времени прошло. Может случайность?

— А может все тайники так помечены? — задумчиво протянул я и пробежался лучом по всей стене, до куда дотягивался свет.

— Мне кажется, случайность, — пожала плечами девчонка. — Зачем метить тайники? Они же тайники…

— Логично… Может, это и не тайники вовсе, а что-то вроде почтовых ящиков? — предположил я.

— Очень странные почтовые ящики, не находишь? — усомнилась девушка. — Да и кому здесь почту слать?

— Ну, мы же не знаем, какие цели преследовали те, кто строил эти подземные ходы. Телефонов тогда не было. Может у них тут все на участки поделено, а в промежутках вот такие схроны для передачи информации или еще чего, — продолжал фонтанировать я идеями.

— Леш, тебе бы книги писать, с приключениями и тайнами, — улыбнулась Лена. — Проще проверить твою теорию.

— Это как?

— Ну, будем искать букву «Ц» на кирпичах, если увидим, попробуем открыть. Если за отмеченным камнем окажется еще одно хранилище, тогда вероятность того, что ты прав, повысится.

— Как-то сложно звучит, — хмыкнул я. — На дипломную работу тянет, но идею твою я понял. Будем наблюдать. Если увидишь клеймо, зови.

— Договорились, — кивнула девушка.

— Ну что, двинули дальше?

— Двинули. Ой, а что с камеей делать?

— Спрячь в карман, домой заберешь, покажем нашим, тогда и решим, что делать.

— А… с телом что делать? — Лена кивнула в сторону останков.

— Ничего. Тут оставим, — что еще я мог сказать?

— Но это же не по-человечески! — возмутилась девчонка.

— Лен, сколько лет он тут пролежал? Больше четверти века. Не помрет если еще полежит. У нас сейчас другая задача. Ты предлагаешь его с собой взять? Или руками прикопать? — я выразительно потопал ногой по брусчатке.