Я немедля выбралась бы во двор. Если бы были силы. И если бы была уверена в том, что собаки меня разорвут. Но нет… они позовут хозяина…
Сознание ускользало. И холод вернулся. Он жег сердце, сжимая его ледяным обручем.
Лука… Севир… Как мне вас не хватает…
Севир
Как на ногах устоял – не знаю. Спасибо, кто-то тряпку протянул, срам прикрыть. А то и о том забыл, что без одежды.
Мама… Это я умер… или ты жива?
- Севир!
Она всплеснула руками, и в следующее мгновение я уже держал ее в своих объятиях.
- Мама… мама…
Этого не может быть. Но я помню… Помню твое лицо… твой запах… Помню тепло твоих рук…
- Мама, не плачь…
- Сынок, ты жив!
- Ты жива…
- Кхе-кхе!
- Бен?! Ренни?! А… папа?
Мама отрицательно качнула головой и отвела взгляд.
- Он погиб, защищая нас. Уилл не успел…
- Уилл?
Бородатый мужчина кивнул мне. Ничего не понимаю! Тот, кто жил здесь, держал нас в клетках. А теперь…
- А Руфина? Она…
- О, мам! Ты теперь бабушка. Недавно у Руфи родился первенец.
- Пойдем! Пойдем в дом! Ты замерзнешь. Сегодня воистину удивительный день…
- Нет, погоди. – Я вспомнил, зачем здесь. – Я ищу лисичку… то есть, девушку… снежная, с черным пятном… Она здесь не…
- Она здесь, - сказала мама. – И кое-кто еще…
- Морган?! Где он? Он опасен! Он…
- Он предал отца, - кивнула мама. – А сейчас пришел просить о помощи. Только тот человек, которому он нас продал, здесь больше не живет. А я узнала предателя.
- Где он?!
- Да в сарае, - пробурчал Уилл. – Связан. И в ошейнике, что ваша матушка сняла с лисички.
От сердца отлегло. Если так, Морган подождет. Теперь он свое получит!
- А где Фанни? С ней все в порядке?
- Не уверена. – Мама потянула меня за руку. – Пойдем, я провожу. Она же… не преступница?
- Конечно, нет. Она моя истинная.
Брат одолжил мне штаны. Я все еще не мог поверить, что это не сон. Мама, Бен, Ренни... Лора вышла замуж. Винсент учится в военной академии. Они все живы! Все, кроме отца…
Торчащий из-под одеяла черный носик, я не спутал бы ни с каким другим.
- Фанни! Моя крошка…
Я извлек ее из-под одеяла, с облегчением переводя дух. Жива! На лапках кровь, но, в остальном, вроде цела и невредима.
- Фанни…
Она мазнула по мне невидящим взглядом и закрыла глаза.
- Фанни!
Только сейчас заметил, что она пылает, как печка. И нос сухой и горячий. Заболела? Не узнает меня? Да что происходит!
- Фанни, обернись.
Никакой реакции.
- Обернись, это приказ!
Вонючий крот… Она не рада мне? Или, правда, не узнает?
Терпение. Только терпение.
- Фанни, это же я. Севир. Что с тобой, маленькая?
Может, зверь быстрее приведет ее в чувство?
Я обернулся лисом, запрыгнул на кровать и лег, накрывая лисичку телом.
Моя милая. Моя нежная… снежная… Моя желанная… истинная…
Неужели Морган успел навредить тебе? Я убью его. Воскрешу – и снова убью. Тысячи раз. За каждую твою слезинку.
Только очнись, Фанни. Пожалуйста…
Лисичка заворочалась, попыталась отползти в сторону, но быстро затихла. Я лизнул ее в нос. Фанни фыркнула, положила мордочку на лапы. Тогда я стал вылизывать ее всю, особенное внимание уделяя израненным лапкам. Они с Лукой как сговорились! Устроили беготню через лес… И теперь страдают, оба…
- Пожалуйста, не надо…
Обернувшись, Фанни укуталась в одеяло.
- Не надо что? – спросил я, тоже поменяв ипостась. – Не надо заботиться о тебе? Не надо любить?
Она закрыла лицо руками и заплакала.
- Зачем… зачем ты здесь… - всхлипывала Фанни. – Так нельзя… это же я… все из-за меня… я – твое проклятие…
- Ты – моя удача. – Я прижал ее к себе, утешая. – Ты даже не представляешь, что ты для меня сделала. Да, все из-за тебя. Если бы ни ты, я никогда не узнал бы, что мама жива. И сестры… и братья…
- Севи-и-ир…
Вместо того чтобы успокоиться, Фанни зарыдала еще горше.
- Ты зачем от Луки убежала, глупенькая? – Я гладил ее по голове, лихорадочно соображая, чем отвлечь ее от плача. – Он за тобой угнаться не мог. Теперь отлеживается у тетушки Сиолины. Раненый и несчастный.
- Лука? Что с ним?
Какая же она милая… Даже заплаканная, с опухшими от слез глазами.
- Все хорошо. Правда, Фанни. Теперь уже все хорошо…
Ее губы солоны, но нет ничего слаще ее поцелуя. Я баюкаю ее на руках, и сердце наполняется теплом и умиротворением.
Все хорошо. Теперь точно.
48. Вина
Лука
Перелом заживал долго. Тетушка Сиолина сказала, что мне еще повезло. Севир нашел меня раньше, чем яд отравил кровь.
Как ни крути, я тот еще «везунчик». Ничего полезного не сделал, но Севир объявил, что без моей помощи не удалось бы найти настоящего предателя.
Чушь!
Я даже Фанни не смог уберечь. А после чуть не умер в проклятом лесу, отвлекая Севира от важных дел. Он просто подарил мне «прощение» отца, зная, как тяжело я воспринимаю отречение от семьи. Героя нельзя не простить.
Отец настаивал на лечении в домашних условиях, но я остался у Севира. За мной ухаживала Фанни. Она так расцвела рядом со своим истинным! Я не мог не заметить этого…
Севир появлялся нечасто, и это вполне объяснимо. Дело Моргана прогремело на всю страну, даже соседние государства заинтересованно следили за тем, как развивались события. А еще он много времени уделял семье – маме, брату, сестре.
Их чудесное возвращение до сих пор кажется чем-то нереальным.
Когда Севир и Руфина сбежали от браконьера, они слышали выстрелы, но не видели, что происходило. Оказалось, люди давно следили за тем, кто торговал шкурами животных. У них это запрещено, особенно вблизи от запретного леса. Браконьер успел убить лорда Кейси, но затем подоспела подмога. Убийцу схватили, а семью Севира освободили. Однако вернуться домой они не смогли.
В доме поселился лесничий Уилл, и леди Кейси с детьми остались там же. Им некуда было идти, и Уилл сохранил их секрет и помог выжить. Со временем старшие брат и сестра Севира обжились среди людей, уехали дальше от границы. Да и леди Кейси, как я понял, вернулась к нам не насовсем. Севир сказал, что Ронни и Бен хотят остаться, а мать, скорее всего, отправится обратно к Уиллу.
В любом случае, лис лихорадило от сногсшибательных новостей, а Севир разгребал последствия, как и положено альфе.
Фанни, полностью оправданная и счастливая, порхала вокруг меня, как бабочка. А я все чаще думал о том, куда податься и как жить дальше. Очевидно, что третий лишний все же я. Браслеты истинных достались Фанни и Севиру, а я случайно оказался рядом. Принимая их помощь, я проклинал себя за слабость.
После казни Моргана Севир ненадолго уехал, чтобы проводить мать через запретный лес. И Фанни опять загрустила. Я привык видеть ее каждый день, и мысль о расставании причиняла физическую боль. Однако продолжать отношения «из жалости» больше не мог.
Мне казалось, что ревности к Севиру я не испытываю. Просто пришло время идти своей дорогой. Поэтому, когда Фанни завела разговор о свадьбе, перестал притворяться, что между нами все замечательно.
- Лука, как думаешь, теперь твоя семья меня примет? – спросила она, склонившись над шитьем.
Мы, как обычно, коротали вечер в гостиной. Фанни шила, я читал вслух. Она задала вопрос в паузе, когда я отдыхал между главами.
- Теперь тебя примет любая семья, - ответил я ровным голосом. – Имя твоего отца полностью оправдано.
- Я не об этом. – Она вздохнула и отложила иглу. – Я же была замужем.
- Почему тебя это волнует?
- Как же… - растерялась она. – Разве ты передумал на мне жениться?
- Полагаю, теперь ты выйдешь замуж за Севира. – Внешнее спокойствие давалось мне с трудом. – Зачем тебе я?
- Но… но как же… - пробормотала Фанни. – Я же ношу твое кольцо.
- Да, кстати… Спасибо, что напомнила. Верни мне его, пожалуйста.
