– Заметила. Новая выставка в музее Современного искусства. Кто-то из американских попартовцев…
Николь напрягла память, Сергей понял, что еще чуть-чуть, и она вспомнит.
– Энди Уорхолл.
– Да, точно.
– В без четверти шесть на выставке. Мне надо будет взять машину на прокат и забронировать на неделю номер в гостинице в Ронсе, если не ошибаюсь, там выбор невелик. Я хочу познакомиться с господином Марком Креймером, надеюсь, он окажет мне такую любезность.
– Это все?
– Пока мои люди на Украине побеседуют с Лизой Хаимзон, я попрошу заняться австралийской родственницей Фаней Креймер. Они должны что-то знать. Пока у нас к нему никаких зацепок. А мне кажется, ключ лежит в его прошлом. Нам крайне необходимо знать о нем все, вплоть до того, какого цвета были его детские какашки в первые месяцы жизни.
– Принято.
– И еще. Я хочу встретиться с человеком, который расследовал первое дело, кажется, Дюваль, вы его так называли?
– Хорошо. Организую. А насчет встречи в музее вы серьезно?
– Вполне. Привыкайте, мадам Санье. Жизнь полна неожиданностей. Может быть, за то время, что осталось до нашего свидания, мне в руки попадется еще какая-то информация.
– Отлично. Вот вам мобильный телефон с номером бельгийского оператора, как вы и просили. В нем уже есть мой номер, номер Марты, это на тот случай, если вы случайно не дозвонитесь ко мне, а так же номера аналитического отдела. Когда вы хотите выехать в Ронсе?
– Завтра утром.
– Хорошо. Это значит, что у нас будет только одно романтическое свидание.
– Увы, мадам…
– Я еще мадемуазель, мсье Сергеев. Всего хорошего.
Последние слова про мадемуазель были сказаны Николь отнюдь не в качестве флирта. Сергей почувствовал, что за все время Николь Санье, руководительница аналитического отдела страховой компании АСГ только-только открылась как человек. И в ее словах было много боли, горечи и грусти.
Придя в свой кабинет, Сергей какое-то время молча посидел, уставившись в окно, бездумно погрузившись в какое-то подобие медитации, потом сделал несколько заранее намеченных звонков, выслушал ответы. Подумал о том, что пора бы уже договориться о встрече с страховым следователем Дювалем. И тут зазвонил телефон на его столе.
Звонила Марта, она сообщила, что мсье Ив Дюваль был уволен из компании АСГ ровно месяц назад. Руководство посчитало его работу неудовлетворительной. Живет Ив в Брюсселе, на Рю де Фландр. Фландрской улице. Что же, это лучше, чем ничего. Марта пыталась дозвониться, но ни домашний, ни мобильный телефон мсье Дюваля не отвечает.
– Марта, благодарю вас, попрошу, принесите мне личное дело мсье Дюваля, там фотография есть, я надеюсь? Вот и отлично. Прямо сейчас и несите.
Марта появилась в кабинете Сергея буквально через несколько секунд. Сергеев озаботил ее чашкой чая, а сам принялся изучать личное дело следователя Дюваля. Дюваль был уроженцем Французской Гвинеи. Его семья двадцать три года назад переселилась во Францию. Там он получил образование. Там начал работать. Ага. В связях, порочащих его, не замечен. Что еще? В АСГ работал семь лет. Характеристики блестящие. Причина увольнения. Это интересно: «болезненно воспринял критику расследования страхового случая по делу №…». Так это же дело Креймера. Значит, его вытурили с хорошей работы из-за этого дела? Не даром старики постоянно пинают его расследование – пинаемого-то нету. Похоже, Ив стал козлом отпущения (или как говорят сейчас на Украине, а я от этого буквально кипятком писаю – цапом-видбувайлом) в этом деле. Тем более есть повод с ним встретиться.
Сергей захлопнул папку с личным делом Дюваля и посмотрел в окно. Это было просто ощущение. Ощущение, которое нельзя было назвать каким-то именем, термином, одним словом. Сергеев почувствовал, что что-то тронулось с места. Такое, примерно, чувствует собака, идущая по верному следу.
Глава двенадцатая
Музейные истории
На сегодня у Сергея было запланировано множество дел. Самое важное из них он решил совместить с самым интересным. А самым первым – второстепенное, которое, по возможности, совместить с самым главным. Уф! Запутанно? А вы думаете, сам Сергей Сергеевич сразу сумел во всем этом разобраться? Нет! Он только выстроил приблизительный график событий и последовательность действий. Но расчет по времени не осуществлял. Не зная города невозможно ТОЧНО вычислить временные отрезки, отпущенные на каждое дело, но вот выстроить приблизительный оптимальный график Сергеев мог самостоятельно, не подключая к сему никакой компьютерной программы. Такие графики он выстраивал в голове, вот только прикидывал время с серьезным запасом, минимум на чашку-другую кофе, так, на всякий случай.
Когда Сергей уже собирался покинуть офис, зашла Марта и сообщила, что машину на прокат ему уже взяли, техники компании проверят ее, а завтра в шесть утра он может забрать машину на стоянке у отеля. Из более неприятных новостей было то, что с Ивом Дювалем нет никакой связи, даже его бывшие коллеги по работе не знают, что он делал последних несколько недель.
А это уже заинтересовало Сергея всерьез. Вряд ли такой человек, как следователь Дюваль, будет исчезать без серьезных на то причин. Вот только сущность этих причин узнать было бы интересно. Николь пообещала, что Дюваля найдут, более того, она подключит для этого бельгийскую полицию. Ну что же, в профессионализм местной полиции Сергеев свято верил, но в то, что Дюваль быстро обнаружится – нет.
Чтобы встретиться с мадемуазель (как выяснилось) Санье в музее у Сергея Сергеевича Сергеева было две причины. Во-первых, он хотел просто вытащить привлекательную женщину на свидание. Нет, никаких иллюзий Сергей не питал. Он просто знал, что чтобы заинтересовать женщину, мужчина должен вывести ее из равновесия. Неважно, каким образом, но зацепить ее, уничтожить состояние внутреннего благодушия и самоуверенности. Он не мог не рисковать, он не мог не принимать вызовы судьбы. А красивая стерва – это постоянный вызов, особенно учитывая, что его поначалу стервы воспринимают как не стоящий внимания объект. Как хорошо казаться иногда слабым. Пусть сила проявится потом. Ах, какое наслаждение испытывал шекспировский Петруччо, укротив свою строптивую женушку! А для полноценной жизни, в последнее время, Сергею как раз шекспировского накала страстей и не доставало.
Для Сергея это был тонкий расчет. Не уверенность, а игра. Игра достаточно жестокая, в первую очередь по отношению к себе. Потому что за страсть ты расплачиваешься привязанностью. И хорошо, когда страсть угасает, а привязанности еще не возникло. А если наоборот? Но эти игры с сильными женщинами на грани дозволенного составляли сущность Сергея. Только в таком столкновении характеров он чувствовал прилив адреналина, так необходимый для того, чтобы ощущать всю прелесть сегодняшнего бытия.
Для начала Сергеев поймал первое попавшееся такси (заметьте, он не ловил второе или третье – эти конспиративные штучки его пока совершенно не волновали) и поехал, больше для очистки совести на Фландрскую улицу. Как он и предполагал, мсье Дюваля дома не было. А словоохотливая консьержка за пару евро сообщила, что мсье Ив отсутствует на своей квартире уже третью неделю.
Этим же такси Сергеев перебрался на банковскую улицу, где, как вы понимаете, находится Национальный банк государства Бельгия, осмотрел громаду гражданского благополучия в этом благополучном, более чем, государстве. Впрочем, по Бельгии мировой финансовый кризис тоже ударил, вот только не было такого жуткого ажиотажа в связи с этим грозным ударом. Нацбанк делал свою работу, правительство – свою. А присутствие королевской власти дарило надежду на то, что к худшему ничего не изменится.
Впрочем, Сергеев понимал, что этот взгляд является просто беглым взором стороннего и совершенно равнодушного наблюдателя, коим, он, собственно говоря, и является, а потому, ошибочен. Скорее всего, кризисные явления есть, и очень серьезны. И бельгийцы работают над преодолением кризиса, не покладая рук. Но все-таки работают, а не рвут власть друг у друга, как наши украинские политики. «Какое все-таки сволочье правит нами». – В который раз за короткое время пребывания на бельгийской земле подумал Сергеев.