У него были вырваны глаза, из пустых черных глазниц стекали ручейки крови.

Вышло так, что мне не пришлось останавливать слепого беглеца. Сразу за поворотом он с разгона врезался в дерево и на миг приник к стволу. Затем медленно осел на землю и растянулся без чувств. На грубой коре осталось большое кровавое пятно. Я быстро подскочил к мексиканцу.

К нам подбежали четверо мужчин. Я узнал Артура Тодда и его ассистента Дентона. Еще двое, очевидно, были рабочими. Тодд резко остановился:

– Росс! Боже всемогущий, он мертв?

Он быстро наклонился, чтобы осмотреть потерявшего сознание рабочего. Мы с Дентоном уставились друг на друга. Дентон был высоким, крепким мужчиной с густыми темными волосами и большим улыбчивым ртом. Но сейчас на его лице читались удивление и испуг.

– Господи, Росс… он устроил это у всех на виду, – прошептал Дентон бледными губами. – Завопил, вскинул руки и вырвал себе глаза.

Вспомнив, как все было, Дентон зажмурился.

Тодд медленно поднялся. Он был полной противоположностью Дентона: низкорослый, жилистый, со смуглым лицом и внимательным взглядом.

– Мертв, – констатировал он.

– Что случилось? – спросил я, стараясь говорить твердо. – Тодд, в чем дело? Он сошел с ума?

Все это время меня не покидал образ жирной жабы, стирающей глаза о камень.

– Не знаю. – Тодд покачал головой и хмуро свел брови. – Росс, у тебя глаза не чешутся?

По телу пробежали мурашки.

– Еще как, черт побери! Зудят и горят. Я всю дорогу их протираю.

– Все как у рабочих, – сказал Дентон. – И у нас. Видишь?

Он показал на свои глаза, которые покраснели и воспалились.

Двое рабочих – тоже мексиканцы – подошли к нам. Один что-то сказал на испанском. Тодд резко возразил, и они, помешкав, отошли, затем без лишних слов побежали вниз по тропе. Дентон с гневным криком бросился в погоню, но Тодд поймал его за руку.

– Пускай, – торопливо бросил он. – Сами достанем колокола.

– Вы нашли последний? – спросил я, когда он отвернулся.

– Нашли все три, – мрачно ответил Тодд. – Мы с Дентоном вдвоем откопали последний. А еще вот это.

Он достал из кармана грязный зеленоватый металлический тубус и протянул мне. Внутри оказался листок пергамента, на удивление хорошо сохранившийся. Я не смог разобрать старинный испанский текст.

– Давайте я попробую, – сказал Тодд, осторожно беря пергамент. Он знал испанский блестяще. – «С Божьей помощью, двадцать первого июня нападение язычников-муцунов удалось отбить, и три колокола, отлитые месяц назад, были захоронены в этой тайной пещере, а вход завален…» После недавнего камнепада он, очевидно, открылся, – пояснил Тодд. – «Индейцы занимались нечистым колдовством; и когда колокола были повешены, от их звона под горой проснулся злой демон, которого муцуны зовут Зу-ше-куон, и посеял среди нас тьму, холод и смерть. Большой крест был повален, и многие из нас стали одержимы злым демоном, а единицам, что сохранили рассудок, пришлось сражаться с ними и снять колокола. Затем, вознеся Господу хвалу за спасение, мы помогли раненым. Души погибших отправились к Богу, и мы молились, чтобы святой Антоний как можно скорее освободил нас из жестокого плена одиночества. Если, волею Господа, я не смогу довершить начатое, пусть тот, кто найдет эти колокола, отправит их в Рим во имя его величества короля, нашего повелителя. Да хранит его Господь».

Тодд остановился и осторожно убрал пергамент в тубус.

– Подписано самим Хуниперо Серрой, – тихо сказал он.

– Господи, вот это находка! – воскликнул я. – Но… вы же не думаете, что здесь что-то…

– Кто сказал, что думаю? – рявкнул Тодд, не в силах скрыть нервное напряжение. – Всему есть логическое объяснение. Нельзя предаваться суевериям и самовнушению. Я…

– А где Сарто? – вдруг с опаской спросил Дентон.

Мы стояли на краю небольшой голой каменистой равнины.

– Какой еще Сарто? – поинтересовался я.

– Хозяин той хижины у тропы, – объяснил Тодд. – Вы должны были ее миновать. Я оставил его охранять колокола, когда у Хосе случился припадок.

– Может, лучше отнести тело Хосе в город? – спросил я.

Тодд нахмурился.

– Не сочтите меня беспринципным, – сказал он, – но эти колокола нельзя оставлять. Хосе мертв. Ему уже не поможешь. А чтобы отнести колокола в город, понадобится три пары рук. Жаль, что у бедняги было не так хорошо с ориентацией, как у Дентона, – мрачно усмехнулся он. – Тогда бы он не врезался в дерево.

Он был прав. Я готов был поспорить, что Дентон, однажды пройдя по тропе, смог бы потом прошагать по ней обратно с завязанными глазами. Память и умение ориентироваться были у него превосходными, почти как у индейцев, находящих дорогу к своему вигваму через сотни миль прерии. Позже выяснилось, что эта способность Дентона жизненно важна для нас, но тогда мы об этом не оказалась подозревали.

Мы поднялись по скалистому склону над равниной и оказались на маленькой полянке среди сосен. Рядом зияла яма, вокруг которой виднелись следы недавнего камнепада.

– Какого черта?! – воскликнул Тодд, озираясь. – Куда…

– Он смылся, – удивился Дентон. – И колокола унес…

Тут мы услышали слабый, музыкальный звук – удар колокола о дерево. Он донесся сверху, и мы, подняв глаза, увидели нечто невероятное. Худой бородатый мужчина с огненно-рыжими волосами тянул веревку, перекинутую через толстый сосновый сук. А на другом конце веревки…

Потерянные колокола Сан-Хавьера медленно поднялись, выстроившись в ряд на фоне неба. Изящные по форме, они отливали бронзой, даже несмотря на грязные потеки и патину. Но языков не было, и поэтому они молчали. Пару раз, ударившись о сосновый ствол, они издали глухой скорбный звук. Уму непостижимо, как один человек смог поднять такую тяжесть. Я видел, что узловатые мышцы его голых рук натянуты и напряжены. Глаза вылезли из орбит, зубы были стиснуты в ухмылке.

– Сарто! – крикнул Дентон, карабкаясь по склону. – Что ты вытворяешь?

Удивленный нашим внезапным появлением, Сарто покрутил головой и уставился на нас. Веревка выскользнула из его пальцев, и колокола полетели вниз. Сделав отчаянный рывок, он успел схватить конец веревки и на миг задержать падение колоколов, но потерял равновесие. Пошатнувшись, он упал и полетел вниз по склону, а за ним, обгоняя его и подпрыгивая, покатились колокола, гулко звеня при ударах о камни.

– Господи! – прошептал Тодд. – Сумасшедший чудак!

Наверху закружился вихрь из пыли и гальки. Раздался тошнотворный хруст, и Дентон резко бросился в сторону. Сквозь пыльное облако я увидел, что один колокол упал на скользящее тело Сарто, – и отшатнулся, неистово потирая глаза, ослепленные летящей грязью. Я прижался к дереву, дожидаясь, пока грохот и звон не прекратятся, затем поморгал и осмотрелся.

Один колокол лежал почти у моих ног. На нем было огромное кровяное пятно. Тело Сарто застряло в кустах чуть выше.

А под кустами, прижатая к ребристой скале, вертикально стояла его окровавленная, изувеченная голова!

На этом закончился первый акт драмы, которую мне довелось созерцать.

Колокола должны были повесить через две недели. Об этом писали газеты, среди историков случился настоящий ажиотаж. В Сан-Хавьере собрались члены исторических обществ со всего света.

Если рассуждать логически, то, за исключением зловещей атмосферы на горе Пинос, все необычные происшествия, случившиеся после откапывания колоколов, выглядели легко объяснимыми. Раздражение глаз и помешательство Сарто и мексиканца были вызваны острым отравлением – например, иприткой или каким-то грибком, выросшим в пещере, где схоронили реликвии. Мы с Тоддом и Дентоном не стали отрицать этих доводов, но часто обсуждали произошедшее в беседах друг с другом.

Дентон даже съездил в Хантингтонскую библиотеку, чтобы взглянуть на запрещенный перевод «Книги Иода» Иоганна Негуса – жуткий, отвратительный сборник древних эзотерических формул, о которых все еще ходили любопытные легенды. Утверждают, что сохранился лишь один экземпляр оригинального издания, написанного на дочеловеческом древнем языке. Даже о вычищенном переводе Иоганна Негуса знают немногие, но Дентон узнал от кого-то, что в книге могут быть тексты, связанные с легендами о колоколах Сан-Хавьера.