Здоровье мое ничего, чувствую себя хорошо, но рана еще не зажила и очень долго что-то не затягивается. Лия, на одиннадцатый день я из санбата сбежала, за что здорово мне влетело. А все же осталась в части!

Пока, родная, целую крепко. Твоя Лида. 31.III.43 г.

Лия, здравия желаю, хорошая моя!

Настроение самое распрекрасное у меня, живу хорошо, а главное, сейчас тепло, не нужно греть закоченевшие пальцы у костра, дышать в ворот шубы, чтобы дыханием согреться немного. Нет, лето для фронтовика — не зима! Хочется поскорее закончить войну и зажить свободной, радостной жизнью.

Лиюшка, помнишь, мы везли на машине одного раненого лейтенанта? Он уже здоров и возвратился в часть. Как бы я хотела и тебя встретить быстрее! Многие, которых мне пришлось спасать из-под огня, уже вернулись и благодарят за помощь. Но это наш долг, и благодарностей никаких не может быть.

Пока, Лиюшка, целую тебя крепко. Гвардии снайпер Лидия Щербинина. А проще — твоя Лидка. 8.5.43 г.

…Ты пишешь, Лия, что завидуешь моему положению, а я вот сижу и злюсь, что до сих пор мы «отдыхаем», а так хочется поскорее открыть личный счет мести за себя, за тебя, за многих других. Готовимся к предстоящим боям по-гвардейски. Правда, не скрываю, бывает очень тяжело. Полная боевая выкладка и жаркие дни, которые стоят здесь, в Гжатске, походы, ученье — да, это все не так просто.

Лия, ты спрашиваешь, получила ли я орден? Очень давно, еще 1 января 1943 года, а медаль — 5 декабря 1942 года. День получения ордена совпал с днем получения партбилета. Жаль, что в Москве ты не смогла получить орден. Ну ничего, это все уладится, только была бы ты здорова.

Я в разведке. Снайпер. Помнишь, как мы хотели быть в разведке? И вот только сегодня меня перевели в разведку. Невольно вспомнила Седлецкого. Он говорил: «Нужно будет, пошлют!» Мечта моя осуществилась.

Милая Лиичка! Дождь хлещет вовсю, я сижу в шалаше вся мокрая и пишу тебе. А потом в десятый раз начинаю перечитывать письмо от тебя. Получила я письма и от Оли, Симы. Спасибо им, не забывают Лидку. Конфеты твои все, конечно, раздала, как и должно быть, а бумагу и платки оставила себе. Разведчики, снайперы и саперы благодарят тебя за конфеты, желают тебе поскорее поправиться. Я думаю, что ты вылечишься и приедешь. Неужели этой встречи не будет? Нет, она должна быть, потому что так хотим мы, Лиюшка.

Жди, буду писать по возможности. Лида. 24.7.43 г.

Лиичка, родная, опять я в госпитале! Большая потеря крови. Так ужасно не повезло, ранили 11 августа. Когда будет постоянный адрес, напишу. Думаю скоро вылечиться и продолжать начатое дело.

Пиши на часть, девушки перешлют письма мне. Они скорее узнают адрес моего госпиталя.

Привет всем. Целую. Твоя Лида. 17.8.43 г.

Милая, родная Лиичка, здравствуй!

Пишу из госпиталя, дела мои обстоят следующим образом: рана на бедре большая — 15x4 см. Осколки в руке и ноге. Будут вынимать. Врачи собираются два месяца лечить, но я не согласна, хочу быстрее в свою часть, к моим разведчикам.

О боях. Наша часть наступала на Спас-Деменском направлении, здесь немцы были больше двух лет, оборона у них очень крепкая. И все же мы их выкурили из глубоких нор, бегут, Лиичка. Здорово давала им жизни наша артиллерия…

Мне не повезло, как и многим другим, — в первый же день боя меня ранило.

Успела уничтожить семь фрицев. Это за Клаву и зв твои рубцы, родная. Я лежу сейчас с Ниной Пихтовой из 3-го полка, она ранена в обе руки, и мне приходится ее кормить с ложечки. Относятся в госпитале к нам очень хорошо, но хочется к тебе, хотя бы на денек.

Пока, дорогая Лиюшка, привет всем. Целую крепко.

Твоя Лидия. 23.8.43 г.

Родная моя Лиичка!

Очень большая у меня радость сегодня — сразу получила три письма, ведь такое счастье не всегда бывает. Ты спрашиваешь о моем здоровье. Чертовское положений: две раны совершенно зарубцевались, а одна на ной, на самой подошве, не только заживать не хочет, но с ней даже приключилась флегмона. И вот я, как дура, лежу в госпитале и не знаю, когда же я буду здорова. А на фронте такие дела разворачиваются!.. Как надоело лежать, даже передать не могу.

В санбате остались все мои вещи, и по выписке я буду выглядеть не очень прекрасно. Впрочем, это не так важно.

Падает снег, и так хочется взять тебя за руку н бежать по лесу ночью и петь. Понимаешь? Хорошее было время! Но повторится ли оно еще когда-нибудь?

Целую крепко. Твоя Лидка. 31.10.43 г.

Моя родная Лиичка!

Если бы ты знала, как надоело мне лежать в госпитале!

А улучшений еще не видно. Скоро совсем разучусь ходить. Понимаешь, осколок, очень крохотный, в подошве, и из-за него не затягивается рана, вот я вприпрыжку и бегаю на одной ножке. Две операции было, и еще будет третья.

От К. получаю письма очень часто. Он ждет меня.

Родная, писала я тебе, что встретила здесь в Москве старого друга — Николая. И, знаешь, если верить его словам, то он очень расположен ко мне. Хочет, чтобы я осталась в Москве — короче говоря, вышла за него замуж. Но я ничего к нему не чувствую. И потом, не время — я же не Раиса. Ты права в том, что мы с ней совершенно разные натуры. Это и я раньше ощущала, но, понимаешь, трудно изменить той привязанности, которая вспыхивает в юном возрасте. И потом, не было такого человека, которого бы я оценила, как настоящего друга. И вот война, армия, раз и навсегда порвано с Раисой, — здесь сказались наши взгляды на жизнь, здесь заговорило благородство души. И вот я нашла тебя, такую родную, близкую, прямую и честную. Да, Лиичка, я очень ценю нашу дружбу. И если судьба будет так ко мне благосклонна, что я останусь жива, то думаю, что наша дружба будет навеки… Жизнь хороша и прекрасна, когда за нее борешься, когда она дается трудом, а не тогда, когда ее преподносят тебе, как торт на блюдечке. И за такую жизнь будем бороться. Не грусти, у нас так много еще впереди хорошего. Пусть не так красивы мы будем, как другие, изувечены, и все-таки мы лучше многих; беспомощность хуже смерти.

Рядом со мной лежит девушка Маша, у нее ампутированы обе ноги, но как много у нее выдержки, как она любит жизнь!

Я тебя, родная, понимаю. Сожаления я не выношу, как и ты, поэтому делай так, как тебе лучше, но знай, что еще будет тот человек, который оценит все то хорошее, чего так много в тебе.

Скоро Новый год, как хотелось бы провести его вместе с тобой.

Целую крепко, твоя Лидка. 15.12.43 г.

Лия, родная!

Какое горе, боже мой! Погиб Кондрат, мой родной, единственный любимый брат! Как он дорог мне!

Лиичка, я с ума сойду, сколько хорошего сделал он для меня! Ты же знаешь, какой он замечательный человек. Где, где, скажи, я еще найду брата?!

Мстить, только мстить.

Целую тебя, моя родная сестричка.

Твоя Лида. 20.12.43 г.

Моя родная Лиичка! Спасибо за поздравления, прими мои.

Ты спрашиваешь, где я была в Москве? В ЦДКА смотрела «Укрощение строптивой», в Большом театре балет «Щелкунчик», а больше нигде не была.

На днях будет операция. Ты спрашиваешь, попаду ли я в свою часть? Если захочу, то да. Но нет там Кондрата, нет тебя… Так хочу видеть тебя и рассказать обо всем, что меня волнует. Скоро ли кончатся мои муки?

Как ты далеко от меня!

Целую крепко.

Твоя Лидка. 3.1.44 г.

…Мои дела отвратительны. Это не нога, а какое-то недоразумение! Как будто не понимает, что не время лежать и лечиться. После войны, слово даю, уделила бы ей столько внимания, сколько нужно, но сейчас лежать шестой месяц — это уж слишком! Итак, родная Лиичка, 11 января мне сделают операцию — последнюю. Или вылечат, или зарежут. Но я надеюсь на первое, потому что умирать нет ни времени, ни желания.