— Мустафа-бей всё увидит и расскажет тебе, Ахмет-паша.
— Быть по сему.
Дальше уже разговаривали не как друзья, конечно, но как партнёры. Как будут накапливаться тут войска на берегу Дуная. Всё же до конца царедворец Брехту не поверил. Опасался, что накопленные здесь войска могут напасть на Измаил. Там гарнизон под тридцать тысяч и ещё недалеко стоит целая армия, но лучше, чтобы этот непонятный хан Петер Нахичеванский побыстрее свалил подальше от Измаила.
Пётр Христианович не возражал, чтобы Мустафа-бей со своими воинами расположился здесь же и контролировал обстановку. Заметно же сразу, если войско готовится к штурму крепости. Вот и пусть ребята в красных платьях подсматривают.
На обед с возлияниями Лаз Азиз Ахмет-паша хана Петера Нахичеванского в Измаил не пригласил. Нечего непонятному рыжебородому хитрецу делать в крепости ещё вынюхает там какие важные секреты. Ну, это капыджыбашы не пригласил, но как только он уехал, то тут же пожаловала к галере делегация от табора казаков. Она пригласила.
Событие двадцать четвёртое
Поручик Голицын, а может, вернёмся? –
Зачем нам, поручик, чужая земля?
Поди уж давно догорела станица.
Россия уж с моря теперь не видна.
Владимир Жулёв
Казаки были злые. Они ненавидели Россию и русскую императрицу Екатерину. Брехт русским генералом не назвался, немецким тоже. Ту же версию и атаманам рассказал, что он хан Петер Нахичеванский и Российские генералы его ханство завоевали и теперь он под протекторатом Российской империи. Казаки спросили про его европейскую внешность и знание русского языка, на что Брехт отбрехался, что мать, мол, была русская, захватили её горцы в полон. Казачка была терская. Всё, сразу своим парнем стал у задунайцев.
Именно так эти казаки и назывались — «задунайские» и были они союзниками Османской империи. Вот какую историю рассказали ему атаманы кошевые Трофим Гайбадура и Иван Губа. Брехт даже не знал про такое.
Когда после того самого Кючук-Кайнарджийского мирного договора Россия получила Крым и выход к Чёрному морю, то надобность в Запорожских казаках отпала. Только казаки ведь не привыкли землю пахать — они воины и грабители, а потому продолжили старым ремеслом заниматься. После неоднократных погромов сербских поселенцев на юге Херсона, украинских помещиков и земель Войска Донского, а главное, из-за поддержки ссыльными запорожскими казаками пугачёвского восстания, императрица Екатерина II приказала расформировать Запорожскую Сечь, что и было исполнено по приказу Григория Потёмкина об усмирении запорожских казаков генералом Петром Текели в июне 1775 года.
Тогда Потёмкин разрешил пятидесяти казакам покинуть территорию Российской империи в целях рыбного лова в Османских провинциях Южного Буга. Но хитрые казаки одноглазого обманули, к этим пятидесяти присоединились около пяти тысяч других казаков, воспользовавшись их пятьюдесятью паспортами. Сбежали к Османам. И остались кочевать на Буге. Позднее к ним присоединились ещё несколько тысяч сбежавших украинских крестьян. Кому охота на помещиков горбатиться, когда рядом вольница.
Через три года султан Османской империи Абдул-Хамид I решил воспользоваться казаками и сформировать из них казачье войско, выделив им село Кучурган (ныне Украина, Одесская область, Раздельнянский район) на нижнем Днестре. Но начавшаяся в то время русско-турецкая война 1787—1792 разделила казаков, и часть вернулась в Российскую империю, где они были приняты в Войско Верных Запорожцев, позже Черноморское казачье войско. Во время войны Бессарабия была оккупирована Россией, и казакам была выделена новая земля в дельте Дуная, где была построена сечь Катерлец.
Вот такая история. Можно обозвать предателями. А можно дураком обозвать Потёмкина. Не мог людям работу по специальности найти. Отправил бы на Терек или ещё лучше в Хабаровск. В результате, вместо пяти тысяч союзников сейчас пять тысяч врагов непримиримых.
— Хан Петер, а что это ты говорил о походе за зипунами на Вену? — пьяный-то пьяный, но нужное слово «поход» Иван Губа услышал.
— Али повоевать хотите? — казаки пили противное кислое пиво. Были они оборваны преизрядно и староваты, все же с тех лихих времён прошло уже тридцать лет. Женщин у них мало, а потому и молодёжи нет почти, но вот эти седые чубари сидят и хорохорятся.
— Не на смерть же идёшь?! Да, хоть и на смерть, опостылела такая жизнь. Сидишь и заплаты целый день на шарвары лепишь. Износились и питаемся рыбой в основном, как чайки. Скоро и кричать, как они, начнём. Возьми войско с собой за зипунами хан Петер. Не пожалеешь.
Настала очередь Петра Христиановича снять шапку и такую же короткостриженную рыжую башку чесать. Шапка не бикорн, естественно. Обычная армейская кепка из двадцать первого века. Кто тут в Европах знает, какие должны быть у ханов Нахичеванских шапки. Уж точно удобнее и бикорна и папахи. Была мысль будёновку изобрести у Брехта, но передумал. Не пришло время. Вот к зиме 1812 года вполне можно сделать. Зима вроде холодная должна быть и ходить в бикорне или кивере это самоубийство. А так можно будёновку в зелёный цвет покрасить и милое дело. И тепло и главное горло можно прикрыть ушами.
Задумался Брехт, сняв кепку и, шевелюру рыжую почёсывая, помычал под нос песню: «Шёл под красным знаменем командир полка…». Жарко даже в кепке. С одной стороны войско, которое он уже набрал, и которое организуется после добавки к нему янычар и казаков, с точки зрения реальной военной силы хрень полная. Это получится почти десять тысяч лёгкой конницы. И что может эта лёгкая конница в современных сражениях изобразить? Ничего. Её штыками отгонят пехотинцы, потом расстреляют из ружей или из пушек картечью всю положат. У этой конницы нет единоначалия, и вообще ни один из этих конников не слышал ничего о дисциплине. Ну, разве янычары, да пара сотен черкесов, что прошли все сражения с Брехтом и побывали в Петербурге.
Реальная сила у него это егеря, гренадёры, артиллерия Ермолова и лезгины — это настоящая тяжёлая конница очень прилично обученная и вооружённая.
А с другой стороны?! С другой стороны он же не Кутузов и не Наполеон. Он совсем даже хан Петер Нахичеванский, и он не собирается, как эти два кретина, давать генеральные сражения. Где люди ни за что гибнут тысячами.
Его лёгкая конница будет грабить. А кто обучен грабить лучше казаков и черкесов. Да, нет таких сейчас. Главное не нарываться на регулярные войска, а если и нарвался, то отступи, замани в засаду или отступи и напади ночью, когда противник спит. Ведь кто мешал тому же Кутузову в ночь перед сражением отправить всю лёгкую кавалерию порезвиться в неприятельский лагерь. У него десятки тысяч гусар, улан, казаков было. Да они просто вырезали бы в эту ночь половину наполеоновской орды. Нет!!! Нужно по всем правилам рыцарским давать генеральное сражение.
Ну, Брехт не рыцарь. Он хан Петер.
И ещё один аргумент за то, чтобы казачков с собой забрать. Раз они сейчас за султана, то через год, когда начнётся война с Портой, они будут русских солдат убивать, воевать на стороне турок. И это пять тысяч человек. Зачем доводить до такого. Он же не Потёмкин. У него оба глаза, и он видит, что люди просто несчастны, и с радостью вернулись бы на Родину. Только было бы на что жить. Вот, в этом походе и прибарахлятся. Разграбят под чистую Баварию. А потом Брехт их заберёт на Кавказ. Там есть куда за зипунами ходить. У него ещё приличный кусок Азербайджана под непонятными персами и не менее приличный кусок Армении под непонятными турками. Зачем им чужие земли. Пусть свои осваивают.
Глава 11
Событие двадцать пятое
Есть такое твёрдое правило. Встал поутру, умылся, привёл себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету.
Из «Маленького принца»
