А вторая вещь, которая прямо кричала о том, что тут пока железная дорога не нужна, это интенсивность движения по «переволоку». Не было тут никакого движения, за два дня, если два десятка небольших караванчиков попалось, то ещё хорошо. Нечего пока возить из Царицына в Калач этот и обратно. Калач — это деревушка, а Царицын — деревня. И вокруг на сотни километров людей нет. Ну, Брехту надо доставлять товары до Ростова, так такой круг, зачем давать. Легче спуститься на плоскодонных расшивах до впадения Терека в Каспий, потом по нему до Моздока подняться. Там перегрузиться на телеги и проделать три сотни километров до реки Кубань. Гораздо быстрее получится, чем круг огромный до Царицына накручивать. Есть и другая дорога, по времени примерно то на то выходит. Спуститься по Каспию чуть ниже до реки Кумы. Подняться по ней, на сколько получится. Там опять двести с небольшим километров пешочком, а потом рекой Маныч прямо до Ростова.

Чтобы эта дорога железная себя оправдала нужно заселять низовья Волги и Дона. Тогда может и возникнет надобность в перевозке грузов по железной дороге.

Было ещё и третье препятствие. Это уголь. Его сейчас в Российской империи почти не добывают. Он тоже пока не нужен шибко, и металлургии, где нужен кокс, ещё не придумано и паровозов с пароходами нет. Да и сам уголь, разведанный, далековато находится от транспортный коммуникаций и больших городов северных, где мог бы пригодиться. Так любители на Донбассе копаются для собственных небольших нужд. А нет угля, какие паровозы. Брехт, конечно, свои машины перевёл на обогрев продуктами нефтеперегонки. Но это пока тех машин десяток и работают они время от времени. А если на постоянно переводить множество машин и паровозов с пароходами сразу на мазут, скажем, то доставлять его замучаешься из Баку. Тоже, как и Сталину о логистике нужно будет думу думать.

Нет, не будет он пока тут железку строить. Наверное, есть в России места, где она нужнее. Царскосельская, например!!!

Событие пятнадцатое

«Покупайте землю, её больше не производят».

Марк Твен

Недвижимости Пётр Христианович фон Витгенштейн себе за эти пять лет, что в этом времени уже пребывает напокупал и наприобретал неправедным путём кучу. Есть две деревеньки под Подольском, и в самом Подольске, чтобы жене, если за покупками поедет, было, где передохнуть, домик по приказу Брехта Иоганн Бауэр построил двухэтажный кирпичный с мезонином. Есть почти такой же небольшой домик и в самой Москве. Там в принципе и не бывает никто, живёт один отставник злой и гоняет пацанву, что в конце лета за яблоками через забор лазит. Квакинцы.

В Питере Брехт выкупил у вдовы Дерибаса весь дом и остальных жильцов турнул. Там сейчас обитает Стеша, она же Стефания Ермолова. Ребёночек — мальчик у них с Алексей Петровичем народился. Был после свадьбы в отпуске теперь уже полковник Ермолов один раз. Приезжал в Столицу и чего-то проделал со Стефанией, отчего у неё стал живот расти. Фокусник. Маг. Мальчика естественно Петрушей обозвали. Наверное, в честь Петра, который царь и государь. А может в честь отца самого Ермолова.

Понятно, что этим недвижимость не заканчивается. Но дальше просто недвижимостью её обозвать тяжело. Не скажешь же про Эрмитаж, что это недвижимость. Нет, сдвинуть его не просто, но и обозвать дворец таким незамысловатым словом не комильфо. А дворцов тех теперь у хана Петера целых четыре. Каждый сам по отдельности чуть меньше Зимнего, но в сумме все четыре точно в три раза больше. Да, там нет столько картин импортных, но лиха беда. Вот с этого набега на Европу Брехт решил привезти соизмеримое количество. С Эрмитажем? С Эрмитажем, с Эрмитажем. Он же по дороге решил Вену у Наполеона отбить. А в Вене ой-ё-ёй сколько во дворцах картин висит без дела. А интересно в Реальной Истории наполеоновские войска разграбили Вену и императорскую резиденцию или не успели? Ну, в этот раз не повезёт Вене, её у жадных французов отобьют очень жадные горцы. А после Вены ещё Мюнхен со своей тоже довольно знаменитой пинакотекой. И вот ведь парадокс её тоже жадные горцы разграбят. А сколько всего интересного в Вене и Мюнхене в соборах и прочих костёлах. Вот ведь, главное чтобы места на кораблях хватило. В Вене где-то хранится Копьё Лонгина (копьём пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода (Иоан.19:34)). Может и подделка, но может и настоящее. Ну и ещё всяких мощей и гвоздей должно быть немало за почти два тысячелетия награблено. А ограбление грабителей, это богоугодное занятие. Тут в позапрошлом году, кстати, узнал Брехт интересную вещь. Про копьё и губку с гвоздями. Правда или нет, не знал, это ему отец Ираклий рассказал, зашёл разговор, что новые постояльцы Студенцов во главе с Еленой Прекрасной в карты играют. «И что?» — не понял Брехт. Вот ему попик с нерусским именем и объяснил. Издевательство над страстями Господними можно увидеть в мастях этих бесом придуманных игральных карт, где масть "крести" высмеивает Крест Господень, "черви" — губку, "буби" — гвозди, а "пики" — Копье Судьбы или пику, которой пронзили Христа (почему православным христианам и запрещается играть в карты).

Так вот, про копьё. Их целых четыре. Главное хранится в Вене в замке Хофбург, который и собирается хан Нахичеванский посетить. Второе в Праге и оно, кажется, скоро окажется у Наполеона. Третье в Ватикане. А вот четвёртое? Которое — эчмиадзинское копье (хранится в Армении, в монастыре Эчмиадзин). Это не так и далеко от Эривани. Чуть западнее. И сейчас уже руки не дойдут у Брехта, но после возвращения из Европы нужно будет и эти земли к рукам прибрать.

Так про дворцы.

Четыре дворца, что стоят в столицах подвластных хану Петеру ханств, с удовольствием временно будут хранить все эти сокровища. В Дербенте на горе огромный дворец, в Шеки небольшой, но очень красивый, В Нахичевани тоже просто сказка, а не дворец, чуть похуже в столице Карабахского ханства Шуше. Вернее, не хуже. Они другие. Это ни разу на Версаль не похоже. Это крепости, окружённые стенами, там их несколько. Есть замок Кара Беюк-ханым — замок дочери Ибрагим-хана, есть замок и у сына — Ибрагимхалила. Все эти товарищи сбежали в Тебриз, и куча этих дворцов-замков пустуют, только слуги порядок поддерживают. Одним словом, места, чтобы разместить шкуры, неубитых ещё пока медведей, из Вены и Мюнхена, места хватит.

А как всё же дома в этой дербентской недвижимости хорошо. Никаких дождей, никаких комаров высоко в горах. Сидишь на веранде под балдахином, смотришь на искрящееся внизу на горизонте море, и даже сюда за три с лишним километра его свежее солёное дыхание доносится.

Лепота.

В Царицыне перегрузили ящики с новыми ружьями на его парусную галеру и помчались, подгоняемые почти попутным ветром, в Астрахань, а потом в Дербент. По дороге заскочили в Тарки, и Брехт предупредил Мехти, что если он хочет поучаствовать в вылазке за зипунами, то пусть готовит войско. Тысячу всадников. Больше не надо.

— Мехти. Тысяча это десять сотен. Правда больше не надо, часть дороги пройдёт по морям на кораблях. Их количество, а значит, и количество людей и лошадей, что я смогу перевезти ограничено. Выбери тысячу самых опытных. Тебя я тоже взять не могу. Вот сына могу. Пусть привыкает к воинской службе.

— А меня почему не возьмёшь? — обиделся шамхал.

— Ну, там будем не очень красивыми делами заниматься, с точки зрения Александра. Так что, лучше тебе самому не светиться, ты же подданный Российской империи.

— А ты Петер разве не подданный? — не сдавался Мехти.

— Я под чужим именем поеду.

— Э, всё Петер, так не пойдёт, я тоже под чужим поеду. А сын пусть тут с женщинами сидит. Я буду, полковник Мехтицкий? Можно?! (Ну, пожалуйста!) — не как у кота из мультика про Шрека глаза, но похоже.

— А, один раз, живём. Через неделю готовься. Только воины, чтобы ничего русского с собой не имели. Не, не, оружия можно. — Увидев выпученные уже по-другому глаза шамхала, поправился Брехт. — Форму русскую чтобы никто сдуру не надел. Всем быть в черкесках. И никаких русских орденов.