– Эй, ты чего? – вскрикнула я, отворачиваясь – Я, что стала не видимой?

– Не переживай, кидаться на тебя, я не собираюсь. У меня другие предпочтения на девушек – усмехнулся он, и продолжал с той же вальяжностью разгуливать без одежды.

– Вот, возьми, здесь есть несколько пар женской одежды. По размеру должно подойти – заключил он, обводя меня взглядом.

Вот же нахал! Ведёт себя как самый заядлый распутник. Не зря Эни предупреждала, что он разбил не одно сердце, хотя, что греха таить, моё тоже слегка трепетало. И это меня настораживало!

К своему разочарованию я поняла, что, выбор совсем не велик, здесь, только вечерние платья.

– Но, здесь, же нет повседневной одежды, а такое я не надену – с возмущением заметила я. – Да, и вообще, зачем тебе столько вечерних платьев?

– Ну, надо же во что-то одеваться девушкам, когда их одежда рвётся прямо них. А, такие платья, услада для глаз – насмешливо подчеркнул он, доставая аптечку. Мои брови резко влетели, поняв, что он имеет в виду. Руки лихорадочно затряслись. Какой кошмар, я сейчас выгляжу так же, как те девушки!

– Но, дело твоё. Если не нравится, в шкафу не менее красивые ночные сорочки.

От злости, подкатившей к горлу, я скрипнула зубами. За кого он меня принимает?! Не на ту напал! Я бросилась к его личному шкафу, молниеносно расшвыривая вещи по сторонам.

– Что ты делаешь? – грозно спросил он, уставившись на меня.

– Роюсь в твоих вещах, разве не заметно? – смело заявила я. Злость толкала на необдуманные поступки. – Я такое не надену, можешь приберечь их для других.

Явно не понимая, что я намерена сделать, он прислонился к двери, скрестив руки.

– Предлагаешь, при тебе переодеться? – парила я. Найдя в его дорогих вещах, нужную себе, я немного успокоилась.

– Вообще-то это моя спальня – буркнул он, не торопясь выходить. Он смотрел на меня пронзительным взглядом, и мне казалось, что я чувствую вкус синевы его глаз. Он, отвернулся, демонстрируя, что не собирается никуда уходить.

– Думаешь, сбегу? – спросила я, быстро меняя одежду. Другого выхода у меня не было. – Не смей подглядывать.

Я натянула черные джинсы, которые пришлось закатать и затянуть ремнём, Дилан был выше меня почти на две головы, и белую футболку, в которой я тут же утонула.

– Мне нужно позвонить родителям – произнесла я, протягиваю к нему руку. Телефон безоглядно исчез вместе с сумкой. Надо будет срочно купить новый. С тех пор, как я приехала в Лондон, трат стала вдвое больше. Увидев меня, Дилан опять улыбнулся.

– А тебе идёт моя одежда – процитировал он фразу, старую как мир. – И по аккуратнее, они стоят дороже, чем всё твоё состояние.

– Хвастун! Тебе бы тоже не помешало одеться.

Он натянул на себя голубую майку, ярко оттенявшую его мускулистые руки, и протянул мне телефон. Как я и ожидала, у мамы случилась истерика, стоило ей услышать мой голос. В атаку сразу пришла тяжелая артиллерия, в лице отца. С трудом успокоив их, и уверив, что со мной всё хорошо и я у Эни, я сообщила, что нашла себе новый дом. Всё это время, Дилан не отходил от меня, подслушивая весь разговор от начала и до конца. Мама была обеспокоена тем, что я звоню не со своего телефона, мне пришлось признаться, что потеряла его. Наконец, я смогла усмирить их тревогу, и положила трубку.

– Врать не хорошо – поддел Дилан, забирая у меня свой телефон. Его пальцы мимолётом коснулись моих, и по телу прошёл заряд электрических импульсов.

– Ты, предлагаешь, сказать им, что я в доме того, кто превратил мой сегодняшний день в ад?

– Вот, держи, обработай рану – протянул он вату и пластырь, ничего более не добавив на мое замечание. Уступив мне большое зеркало, он присел на край кровати и пытался дотянуться до своих ссадин, которые были у него на плечах, и вслепую искал раны на лице. Аккуратно, промыв свои повреждения, я заклеила все пластырем, и покосилась на Дилана. Ран было много, уже виднелись кровоподтеки, и синяки. Ему сильно досталось. Ещё бы, тот крупный пьяница был похож на сумоиста.

– Можно мне? – попросила я, забирая у него бинт. Всё-таки, эти увечья он получил из-за меня, и нужно было помочь. Сидя на кровати, он оказался ниже моего роста, и мне пришлось подойти совсем близко, между нами было пару миллиметров, не больше. Оказавшись, в непосредственной близости от него, мне стало неловко. Руки вспотели, а сердце побежало галопом. Я чувствовала его дыхание на коже, а голубые глаза словно впились в меня, не отрываясь ни на секунду. Мои волосы касались его лица и широких плеч. Руки начались трястись, тем самым увеличивая время, которое я должна была провести в такой близи. Самое сложное было касаться тёплых губ, которые пульсировали под моими пальцами.

– Ты знаешь, сколько девушек мечтает сейчас оказаться на твоём месте? Многие бы продали душу, лишь бы быть рядом – лукаво, но в то же время мягко, проговорил он.

– Ждёшь бурных и продолжительных аплодисментов? – ядовито поддела я, вскипая от его слов. – Я, как видишь, от радости не прыгаю.

– А тебе палец в рот не клади, сразу откусишь.

– Просто, не люблю двуличных людей.

Моментально помрачнев, Дилан встал, не закончив процедуру. Прихватив с собой аптечку, он затопал в узкий коридор. Похоже, ему нравилось, когда я за ним бегала, потому что приглашения идти с ним я не получила. Через пару минут, миновав дорогую лестницу, мы оказались на кухне. Кухня, была ещё больше, чем комната. Готическая мебель, в стиле викторианской эпохи, переносило из современности, в далёкие времена. Похоже, каждая комната была в определённом стиле. Люстры не было, вместе них, свисали затейливые лампочки, похожие на зимние сосульки. Выглядело необычно. Хозяин дома рылся в холодильнике, доставая одно блюдо за другим. За пару минут, обычный обеденный стол превратился в шведский. Мой живот настойчиво заурчал, напоминая, что я не ужинала. Но, я не спешила ничего брать. Мне казалось, что за всё, что сейчас здесь происходит, мне придётся платить, а методы у Дилана не совсем приятные.

– Боишься, что отравлено? – отчеканил он, доклеивая пластырь на раны.

– Почти. Боюсь, что завтра, ты выставишь мне счёт, за то, что помог мне – призналась я, пытаясь скрыть урчание.

– Сама приступишь к трапезе или же мне помочь? – сурово объявил он, толкая в мою сторону куриные бифштексы. Выглядел он угрожающе.

– И, все же, почему ты пошёл искать меня? – решила повторить попытку я.

– Мне кажется, я уже ответил на этот вопрос.

Однако, я сцепила руки, и в ожидании уставилась на него. Он нехотя, словно признаваясь в каком-то грехе, вымолвил.

– После твоего ухода, Джейн позвонили ваши родители. Они были обеспокоены тем, что ты не отвечаешь на звонки. Тогда, я узнал, что у тебя выключен телефон. В сложившихся обстоятельствах, я понял, что ты точно попадёшь в беду, а мне не хотелось проблем. Но, как видишь, избежать твоего магнетизма мне не удалось, и ты сидишь у меня на кухне.

– Ну, знаешь ли, я тоже не в восторге, от того, что нахожусь здесь. Во всем виноват не мой магнетизм, а ты – сердито насупилась я. Мне не нравилось, что он не хочет признавать свою вину. Бифштексы оказались очень вкусными, и желудок сразу успокоился. Дилан ел сильно прожаренное мясо, с золотистой корочкой.

– Ты снимешь мой запрет?! – уточнила я таким тоном, что это выглядело, скорее, как приказ, а не просьба.

Дилан сверкнул белоснежными зубами, расплывшись в кривоватой улыбке.

– Не планировал. Если я привёл тебя к себе домой, это не означает, что про твоё наказание, я забуду.

– Ты предлагаешь мне месяц ходить пешком? А если, я угожу в руки к маньяку, с моим-то талантом притягивать беды?

Нужно было действовать хитро, по-другому на Дилана воздействовать не получится. Он нахмурился, злобно глядя на меня.

– А ты что, передумала разъезжать на своём Купере? – бросил он, пробуя десерт из бананового пудинга.

В глазах защипало от несправедливости. Дилан говорил о моей машине с таким спокойствием, будто о какой-то игрушке.