Упомянутый джентльмен продолжал упражнять свое плечо. Дверь упрямо не поддавалась грубой силе.

– Ты готов, Дин? Просто направь рабочий конец ему между глаз, когда он перестанет катиться.

Я сделал шаг к дверному глазку – волосатик потирал второе плечо. Он оглянулся на человека, стоявшего на улице. Тот кивнул. Еще одна попытка. Плоскомордый наблюдал поодаль, ожидая развития событий. Громила ринулся на приступ.

И тогда я распахнул дверь. Издав хриплый возглас, гость нырнул внутрь, по пути каким-то образом споткнувшись о хозяйскую ногу. Игрушка в моих руках с удовлетворительным шмяком приземлилась на его затылке.

Двое других волосатых ребят тоже бросились в атаку, но их внимание было отвлечено: внезапно они ощутили на своих шкурах множество ползающих крошечных человечков, вооруженных малюсенькими копьями. Очень, очень острыми копьями. Покрытыми бурой коркой яда.

Синдж перегнулась с навеса над крыльцом, тыча вокруг себя рапирой. Кончик рапиры тоже был бурым – Синдж переняла у Морли некоторые его неприятные привычки.

Плоскомордый ухватил того парня, что стоял на улице, несколько раз врезал ему, пока тот не прекратил извиваться, сунул под мышку и спросил:

– Ну и что мы делаем дальше?

– Понятия не имею, – ответил я. – Надеюсь, ты не поломал этого приятеля?

– Вроде дышит. Ничего, он еще встанет. Правда, скорее всего, тут же пожалеет об этом. Ты как, придешь в клуб сегодня вечером?

– Не могу. У меня коронный выход – день рождения Чодо.

– Что? Ты серьезно? Это сегодня? Проклятье, а я и забыл! Я там должен обеспечивать безопасность.

Тарп двинулся прочь.

– Эй!

– Ох, прости. Что ты хочешь, чтобы я сделал с этим парнем?

– Положи на землю и ступай своей дорогой. Ребята Шустера уже на подходе.

Городская полиция – это звучит хорошо. Да это и есть хорошо. Когда она не суется в твои дела. Что весьма может случиться, если ты все время ходишь на цыпочках возле самой границы закона.

Рядом материализовались трое стражей порядка. Двое были обычными патрульными, третий – гонцом Шустера по имени Косс.

Он тоже узнал меня:

– Вы, Гаррет, просто притягиваете неприятности! – И беспокойно покосился на мой дом.

Гонцы – это открытое широкому зрителю лицо танферской тайной полиции. Они опознаются по красным фуражкам с мягким козырьком, а также по армейскому вооружению. Эти ищейки обладают немалой властью, но даже они не любят оказываться в пределах досягаемости копателей в чужих мозгах – вроде нашего Покойника.

– Он спит, – обнадежил я Косса.

Если хотите солгать убедительно, говорите чистую правду. Мое ручательство уверило Косса лишь в том, что Покойник в настоящую минуту, несомненно, роется в самых темных закоулках его пустой черепушки.

Впрочем, он продолжал выполнять то, что ему положено.

– Итак, Гаррет, что тут затеяли эти ребята?

– Хотели вышибить мне дверь.

Он должен был спросить, я понимаю. Мне тоже зачастую приходится задавать кучу тупых вопросов – потому что нужны ответы, чтобы было с чем продвигаться в сторону более важных вещей.

– Зачем?

– Спросите у них. Я их никогда прежде не видел. Такое я бы запомнил. Одни штаны чего стоят!

Пока мы переговаривались, патрульные вязали волосатикам руки.

– Да, там внутри еще один. Мой человек держит его на мушке.

Я двинулся к тому типу, которого Плоскомордый оставил лежать на мостовой. Мне хотелось кое-что выяснить, до того как его утащат в камеру Аль-Хара.

– Косс! – крикнул из глубины дома патрульный. – Этот болван не хочет сотрудничать!

– Продолжай его бить. Со временем он поменяет позицию. – Сказав это, Косс дунул в свисток.

Секундой позже со всех направлений раздались ответные свистки. Я пошевелил ногой безвольное тело:

– Эти парни похожи на иностранцев.

Косс хмыкнул:

– С первого взгляда видно опытного детектива! Сразу понял, что ни один местный портной не стал бы так рисковать репутацией… Эй, вы! Подойдите-ка поближе. Что здесь произошло? – Это относилось к зевакам, собравшимся вокруг в поисках развлечения.

В мире происходят удивительные перемены. Ошеломляющие перемены. Несколько карентийцев добровольно признались, что они что-то видели! И вдобавок кое-кто был даже не прочь рассказать об этом! Более традиционным ответом – в случае, если бы представителям закона удалось изловить и стреножить потенциального свидетеля, – была бы симуляция слепоты, возникшей в результате того, что врожденная глухота распространилась на глаза. В прежние времена, бывало, выяснялось, что свидетели вообще не говорят по-карентийски, несмотря на то что родились в пределах королевства.

Пожалуй, Шустеру удалось добиться чересчур больших успехов в плане насаждения в умах идеи гражданской ответственности. Мои пикси, впрочем, принадлежали к старой школе.

Все свидетели сошлись на том, что Безобразные Штаны попросту пришли и принялись ломиться в дверь, игнорируя зрителей, словно ожидали, что им позволят делать все, что они пожелают, без всяких последствий.

Я пощекотал лежащего типа мыском ноги в области паха, на случай если он просто прикидывался.

– Гаррет! – погрозил мне пальцем Косс. – Не надо.

– Должна же жертва преступления иметь хоть отдаленное представление, почему кому-то пришло в голову вламываться к нему в дом!

– Мы расскажем обо всем, что вам следует знать.

– Это утешает.

Какое облегчение! Мне ничего не придется решать самому. Тайная полиция готова снять эту заботу с моих плеч. Они все сообразят за меня, а мне можно спокойно лечь на спинку и получать удовольствие.

Спорить я не стал. Имя Гаррета и так уже стоит в списках Шустера слишком близко к началу. Вокруг меня постоянно что-то происходит, уж не знаю почему. Может быть, это из-за того, что я такой красивый, а Фортуна не любит слишком смазливых ребят?

Я сообщил пикси-караульным, что оценил их поддержку.

– Там у Дина в доме выводок котят – скажите ему, что я приказал зажарить их для вас.

Плоскомордый нагнал меня по пути.

– Так и думал, что ты вряд ли уйдешь далеко, – сказал я.

– Похоже, попахивает работенкой?

– Не думаю, чтобы у меня что-нибудь было… А впрочем, погоди! Кажется, есть одна странность. Уличный мальчишка, который называет себя Пенни Мрак. Бегает с поручениями, разносит письма – ну, ты знаешь. Тут их таких тысячи. По виду тянет лет на двенадцать, но может оказаться девочкой немного постарше. И она может быть как-то связана с тем, что у нас тут только что произошло.

– Хочешь, чтобы я поймал ее?

– Нет. Просто выясни все, что сможешь, – особенно где ее можно найти. По правде говоря, она меня не слишком волнует. Моя главная забота сейчас – день рождения Чодо.

Плоскомордый хмыкнул.

Тарп очень велик – естественно, для человеческого существа. И очень силен. И отнюдь не сообразителен. Но он очень хороший друг. Я многим ему обязан, так что, когда могу, подкидываю ему кое-какую работу. Особенно если есть шанс, что это обернется чем-то действительно интересным.

Я не представлял себе, какая у мальчишки-посыльного может быть связь с неожиданным визитом зеленых господ. Но иного объяснения не придумал тоже. Впрочем, Танфер кишел людьми, живущими в поисках нового взгляда на мир.

И тем не менее из всех плохих парней в округе вряд ли нашелся бы хоть один, который бы не знал, что бывает, если подойти слишком близко к Покойнику.

В этой сумасшедшей басне насчет чужеземных богов было нечто завлекательное…

– Считай, что я уже занялся этим, – заверил меня Плоскомордый.

Я поделился с ним тем немногим, что знал сам, включая описание Пенни Мрака – столь убогое, что для изменения внешности ему было бы достаточно просто переобуться.

– И обещай мне, что не будешь связываться с Торнадой. Моя жизнь в последнее время была прекрасной, и я предпочел бы, чтобы та женщина и в дальнейшем не путалась у меня под ногами.

Торнада – это наша общая приятельница. Можно так сказать. Хотя по большей части это ходячее стихийное бедствие, а не женщина. Это самое аморальное существо, какое я когда-либо встречал; социального самосознания в ней не больше, чем у камня. Плюс твердокаменное устремление сделать мир лучшим местом для жизни. Дело только в том, что Торнада абсолютно не имеет представления о том, что в этом мире есть настоящие, живые люди помимо нее самой.