— Прошу прощения, уважаемый Грым. Привычка торговца. Если речь зашла о деньгах, то ни о чём другом рассуждать мы уже не способны. Профессиональная деформация, если вы… впрочем, да… — окончательно запутавшись к концу своей тирады, вейсфольдинг затих, но почти тут же встрепенулся и заговорил, как ни в чём не бывало. — Прошу прощения, уважаемый. Итак, вы спрашивали, почему я так радею за ваше участие в нашей организации? Ответ прост. Подобный ход разом снимет любое возможное напряжение в ходе разбирательства по делу братьев Ротти — как между самими участниками содружества, так и по отношению к вам как поводу для этого разбирательства. Это первое. Второе — расширение влияния организации. Может быть, вы заметили, что в ближайшей округе нет ни одного пратта, хотя, учитывая количество здешних жителей и близость рынка, таковых должно быть немало.
— На рынке достаточно едален и кухонь, чтобы любой пратт в его окрестностях прогорел, не проработав и полугода, — кивнув в ответ на речь собеседника, отозвался я.
— Именно! — от избытка эмоций Леддинг хлопнул себя ладонями по ляжкам. — Вы совершенно правы, уважаемый Грым. Любой обычный пратт! Но ваше заведение не назовёшь обычным, не так ли? И судя по количеству посетителей, что ежевечерне наведываются в «Огрово», разорение от недостатка клиентов вам не грозит. А всё почему?
— Почему? — вслух повторил я следом за вейсфольдингом.
— Новый подход к делу! — распалившийся, раскрасневшийся рыжий праттер воздел указующий перст вверх и, разом опустошив стакан с гоном, затараторил: — Ваше заведение заняло свою нишу. Вы не стали конкурировать с многочисленными рыночными едальнями, сделав упор на совершенно другие услуги! Для одних — возможность отдохнуть после рабочего дня с рюмкой горячительного или кружкой отменного эля. Для других — место для спокойных переговоров в тиши и дали от сутолоки и вечного рыночного гомона… да просто уютный уголок, где можно перекинуться парой слов со знакомыми, услышать сплетни о жизни Граунда и поделиться собственными новостями… Ещё бы завести пару игровых столов…
— Пр-ринципиально пр-ротив, — прохрипел я, но, опомнившись, вновь перешёл на общение через записки. — Игроки — это азарт и лёгкие деньги. Азарт — это эмоции, ведущие к конфликтам, а лёгкие деньги будят жадность и неосмотрительность. Мне не нужны драки и скандалы в заведении, и грабежи за его порогом.
— Может быть, вы и правы, уважаемый Грым, — понимающе протянул Леддинг и, чуть подумав над услышанным, решительно кивнул. — Там, где крутятся, как вы выразились, «лёгкие деньги», всегда появляются желающие получить их ещё более лёгким способом. А это дурно влияет на репутацию и доходы… Согласен. Игровые столы в подобном месте — это лишний и совершенно ненужный риск.
— Рад, что вы оценили мою задумку, но я до сих пор не услышал ответа на свой вопрос, — я постарался вернуть Леддинга к интересующей меня теме… и мне это даже удалось.
— А? Да. Так вот, уважаемый Грым, — вейсфольдинг замялся, явно пытаясь сформулировать мысль поточнее. — Содружество праттеров объединяет достаточно обеспеченных разумных, многие из которых хотели бы вложиться в расширение своего дела, но… место! Как бы ни был велик Каменный Мешок, его размеры всё же конечны. А из этого следует, что и количество праттов в городе тоже не может расти до бесконечности. Учитывая же, что попытка сунуться в богатые районы даже для нашей организации может стать фатальной, ситуация для участников содружества, вынужденных тесниться лишь в портовой части города и Граунде, и вовсе становится безвыходной. В конце концов, деньги, не приносящие дохода, это прямой убыток, понимаете?
— Вполне, — кивнул я в ответ.
— Вот-вот. Прежде рыночные площади оставались эдакими белыми пятнами для праттеров. Абсолютно негодные места для ведения нашего дела, по общему мнению, представляете? А ведь только в портовой зоне имеется четыре рынка, занимающих весьма немалые территории, — протянул Леддинг. — Но вот, нашёлся разумный с незашоренным взглядом, и ситуация враз изменилась на противоположную. А вместе с ней… азарт и жадность, да?
— Не понял, — честно признался я. Вейсфольдинг протяжно вздохнул.
— Если я приму вас в содружество, это поможет снизить накал страстей среди тех участников, что уже сейчас начинают присматриваться к вашему делу. Понимаете, уважаемый Грым, чисто формально, ваше заведение не является праттом… с точки зрения нашего содружества. А это значит, что любой из участников нашей организации может открыть подобное дело, не оглядываясь на установленные нами правила и заключённые соглашения. Начнутся склоки, обиды, нечестная конкуренция и подковёрная борьба, которые неминуемо приведут к ослаблению содружества. А мне не нужны такие потрясения в организации, службе которой я отдал двадцать лет собственной жизни. Но, как говориться, не можешь предотвратить — возглавь!
— Пр-рецедент, — понимающе прорычал я.
— Именно, — довольно улыбнулся Леддинг. — Приняв вас в нашу организацию, я создам прецедент, благодаря которому открытие нашими участниками заведений подобных вашему будет проходить согласно уже существующим правилам, принятым в содружестве. Да, без трений не обойдётся, недовольные найдутся всегда, но, в результате, вместо кризиса, который грозит нам сейчас, организация получит серьёзный толчок к развитию, а с ним и новые возможности… Глядишь, лет через пять сможем и за пределы портовой зоны и Граунда выйти без опаски получить по зубам от коллег из чистых районов.
— А знаете, я, пожалуй, соглашусь на ваше предложение, — протянул я, стараясь пересилить непослушные связки. А заметив, как просиял мой собеседник, поспешил добавить: — Но! Только после обсуждения некоторых условий…
Глава 4. Утренники и вечеринки
Удивил меня рыжий вейсфольдинг. Удивил своей откровенностью в разговоре… на мой взгляд, даже несколько излишней. С другой стороны, учитывая причины его визита и намерения, может быть, такая чрезмерная честность и была оправдана. Как намёк на возможные негативные последствия для участников содружества, допускающих недобросовестность в отношении коллег, скажем так. Впрочем, намёк этот был настолько завуалирован, что его можно было бы счесть даже доброжелательным. Ушлый вейсфольдинг.
Как бы то ни было, меня зацепили не столько методы вразумления впадающих в грех крысятничества членов профсоюза ложки и поварёшки, о которых заикнулся Леддинг, сколько то, что исполняющие роль «карающего меча правосудия» в нашей организации попутно подрабатывают на полукриминальных «левых» заказах. Вроде того, что получили братья Ротти на одного безобидного голубокожего огра.
— Ленивые франконцы, — недовольно цыкнул зубом Леддинг. — Поторопились, не стали толком проверять сведения заказчика. В результате едва не сработали во вред всей организации. Глупо получилось.
— Непр-риятно, — уточнил я.
— И разорительно, — кивнул Леддинг, явно вспомнив руины кабака на Часовой площади. Мы в унисон вздохнули и замолчали, медленно потягивая дубовый гон. Но уже через минуту праттер встрепенулся и, гулко грохнув опустевшим стаканом по тяжёлой столешнице, заговорил резко и отрывисто: — Давно следовало прикрыть эту лавочку частных заказов, да большинство участников содружества были против. Ну, как же! «Авторитет» организации им покоя не даёт. Съедят нас, бедных и несчастных, если перестанем демонстрировать силу. Кому демонстрировать-то? Рыночным воришкам? Или шайкам юных лоботрясов, у которых мозгов на честную работу не хватает?! Так они и без того от наших вышибал по головам получают… А уж если содружество и впрямь решит выбираться за пределы порта и Граунда, то такой вот «авторитет» нам точно боком выйдет.
— А ведь происшедшее на Часовой площади видели многие, — вывел я мелом на доске.
— И это тоже проблема, — кивнул Леддинг, прочитав написанное, и кольнул меня острым взглядом. — До выхода на новые рынки и заботы о кристальной чистоте собственной репутации ещё нужно дожить, а вот среди здешней шушеры шепотки о провале братьев Ротти наверняка уже поползли, так что столь лелеемый иными членами содружества «авторитет» может рухнуть со дня на день, причём с совершенно неприличным грохотом. А это уже не столь желаемый мною плавный и неафишируемый отход от околокриминальных методов, а прямое предложение местным крысам попробовать организацию на зуб. Мы, конечно, справимся… но чего нам это будет стоить?
