— Вот он, минус самообразования! — покачал головой Падди. — Вместо того, чтобы начать с основ, ты взялся за литературу продвинутого уровня, и в результате получил лишь отрывочные знания без намёка на крепкую базу. Построил дом на песке вместо крепкого фундамента. А подойди ты к вопросу чуть серьёзнее, и, возможно, сейчас ушёл в своих знаниях и, главное, понимании магии куда дальше, чем есть сейчас.

— Грамотный огр, читающий учебники по магии, чтобы развеять скуку… — протянула Дайна, прочитав мой ответ, которым с ней поделилась хафла, и заключила: — Теперь я видела всё.

— Не огр, а турс, — нахмурившись, пропыхтела мелкая, но я успокаивающе погладил её по плечу и подсунул очередной листок с ответом.

— По сути, это одно и то же, Фари. Ограми антропологи-недоучки называют малолетних турсов, которых родители отселяют в закрытые горные долины, чтобы те не разносили родной дом в своих исследованиях окружающего мира, ну и в ожидании, пока те поумнеют достаточно, чтобы понимать, за что огребают.

— Это же… это же дикость какая-то! — возмутилась хафла. — И они не боятся, что дети убьются без присмотра? Помрут с голоду, разобьются, упав со скалы, или окажутся в пасти какого-нибудь снежного барса?

— Видишь ли… турсы умнеют куда медленнее, чем растут. Более того, в раннем детстве в нас очень сильны животные инстинкты, так что проблем с выживанием в дикой местности у маленьких турсов не возникает. Учитывая же наш «неправильный» телекинез, падение даже с большой высоты грозит разве что ушибом… в общем, родителям малолетних турсов приходится волноваться скорее о целостности шкур тех самых снежных барсов, нежели о здоровье своих детишек, — начеркал я в блокноте, стараясь не покрас… не посинеть от смущения. Да, нашёлся в памяти моего предшественника момент, когда он во времена своего обитания в горах таскал за роскошный хвост несчастного барса, как человеческий ребёнок таскает домашнюю кошку. Стыдно… особенно, когда вспоминаю, с каким жалобным воем тот кошак удирал из своей пещеры, в которой мой предшественник решил переждать снежную бурю.

Откровение о турсах и воспитательных методах, применяемых ими в отношении своего потомства, компания моих гостей восприняла пусть и с некоторым удивлением, но в целом довольно спокойно.

— Стоп! — неожиданно воскликнула Дайна и испытующе уставилась на меня. — Резьба, говоришь? По камню, да? Учебник для второго курса академической артефакторики, ручаюсь! Сама по такому училась… Вот только там описывается не чистый телекинез, а приёмы работы с твёрдыми материалами на стыке нескольких магических школ! Причём в разных вариантах и сочетаниях. Там и стихийная магия земли, и менталистика, и сама телекинетика, и ещё добрых полтора десятка направлений, используемых в зависимости от склонности адепта к тем или иным школам.

— Ну да, — черкнул я в блокноте. — Мне лучше всего даётся сочетание школы Пространства и Телекинеза. Школа земли ещё… но там проблемы с материалами. Полагаю, она не создана для работы с тем же деревом или металлами.

— Разумеется, — заторможено кивнул Падди, прочитав мою писанину. — Школа Металла — это отдельное направление магии, произрастающее из школы земли, но не являющееся его частью. Драхх! Я понял!

— Что именно? — спросила Фари, с любопытством глядя на заёрзавшего братца.

— Всё, мелкая! — гордо провозгласил тот. — Я понял всё!

— Сильное заявление, — прокашлял я. — И каков же ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого?

— Чего? — опешил Падди, и я, вздохнув, вновь взялся за карандаш, мысленно посетовав на очередную путаницу, возникшую в моей бедовой головушке. Ну откуда здешним жителям знать про творение Дугласа Адамса?!

— Не бери в голову. Шутка это… неудачная. Лучше расскажи, что именно ты понял, — подсунув Падди блокнот с этой надписью, я выжидающе уставился на хафла.

— Ла-адно, — протянул тот, с недоверием глянув в мою сторону. Но тут же встрепенулся и затараторил, размахивая трубкой: — Понимаешь, Грым, все врождённые способности можно отнести только к проявлениям чистой магии. То есть, чистой телекинетике, чистой стихиалке… причём лишь какого-то одного направления, чистой магии Пространства и так далее. То же, что демонстрируешь ты — это соединение разных школ, а значит…

— Это уже не врождённая способность, — договорила вместо разошедшегося Падди орчанка. И хафл даже не возмутился тому, что его так невежливо перебили. Только покивал согласно, и уже сам перебил Дайну.

— Именно! Признаться, я поначалу подумал, что это всё же именно расовая способность, просто относящаяся к редко встречающейся школе магии… школе Тяготения. Она же — гравитационная школа. Это объяснило бы «контактный» характер твоего воздействия на материальные объекты и удивительную ловкость движений, совершенно нехарактерную для существ твоих габаритов… да даже то, как ты управляешься с металлом и деревом, вполне укладывается в возможности, даруемые этой способностью. Но сюда никак нельзя отнести то, что ты творишь с камнем и как воздействовал на обсидиан. Никакая гравитация не позволит так «играть» с этими материалами. Они бы попросту раскрошились в песок… Если бы это было твоей врождённой способностью — и только. Но, по твоему собственному признанию, для работы с разными материалами ты используешь совершенно разные подходы, а это свидетельство наличия у тебя полноценного магического дара… А жаль, — неожиданно заключил Падди.

— Почему это? — возмутилась Фари. — Чем плохо, что у Грыма обнаружился дар к магии?!

— Да нет, я не о том, — с печальным вздохом отмахнулся её брат. — Просто, гравитационная школа — это действительно большая редкость. И я надеялся узнать о ней побольше… а может быть и самому научиться. Конечно, шанс невелик, но! В конце концов, все нынешние направления магии выросли из чьих-то врождённых способностей!

— Школа Тяжести, говор-ркхишь… — прорычал я и, взвесив в руке пустую чашку, с силой метнул её в стену над каминной полкой. Дайна испуганно ахнула и… замерла с открытым ртом, как, впрочем, и Падди. Напитанная привычным для меня «телекинетическим» импульсом, чашка врезалась в кирпичную стену и, вместо того, чтобы мелким крошевом осыпаться на каминную полку, отскочила и запрыгала по полу, словно резиновый мячик. Весьма своевольный мячик со смещённым центром тяжести. Уж больно непредсказуемыми оказались эти прыжки. Я подмигнул Фари, хихикающей от вида изумлённых физиономий брата и орчанки, и повернулся к Падди. — Так пойдёт?

— Более чем… убедительно, — выдавил из себя хафл, лязгнув захлопнувшейся челюстью, и смерил меня долгим испытующим взглядом, неожиданно щёлкнул пальцами. — Тебе надо учиться, Грым.

— Магии? — зачем-то уточнил я.

— Нет, кулинарии, — фыркнул Падди, но тут же посерьёзнел. — Конечно, магии. Не думаю, что с твоим самообразованием ты готов к сдаче вступительных экзаменов в Королевской школе искусств, но это поправимо. Я с удовольствием подтяну тебя до нужного уровня…

— А я в обмен…

— Ты правильно понял. Знания за знания, — кивнул хафл. — С меня подготовка к поступлению, с тебя — демонстрация своих способностей и участие в моих опытах по их освоению. Что скажешь?

Я почесал затылок и, посверлив взглядом ушлого внука Уорри, вновь взялся за карандаш.

— А кто сказал, что я хочу становиться магом? Тем более, что обучение в этой твоей Королевской школе наверняка стоит денег, так?

— Ну… ты же теперь можешь себе позволить подобные траты, — развёл руками Падди. Я нахмурился.

— Что я могу себе позволить, а что нет — решать только мне. К тому же, пока я не вижу резона в школьном обучении. Читать и писать умею, считать тоже не разучился. А знания о магии… мой билет в Королевскую библиотеку пока никто не аннулировал, между прочим, — резко и отрывисто нацарапав ответ, я сунул блокнот под нос хафлу. Тот удивлённо покачал головой.

— Не понимаю. Любой другой на твоём месте был бы рад возможности получить официальное образование в серьёзном уважаемом заведении, — проговорил Падди. — К тому же, как мы уже выяснили, бездумное чтение всего подряд не способно заменить выверенного учебного плана и опытных наставников, которые дадут тебе основательную базу для дальнейшего развития.