— Добрый день… гейс, — бросив на меня короткий взгляд, произнёс стоящий за стойкой подтянутый молодой человек в строгом чёрном костюме. — Рад приветствовать вас в Королевской публичной библиотеке. Чем могу помочь?

— Зд… здравствуйте, — кое-как прохрипел я в ответ и, выудив из кармана пиджака заранее приготовленный блокнот и крепкий столярный карандаш, быстро набросал ответ. Вырвав листок, я подал его посмурневшему собеседнику. Миг, и хмурая складка бровей недовольного брюнета исчезла, будто её и не было.

— Абонемент… — протянул молодой человек, окинув меня недоверчивым взглядом, но… глянув на листок в своей руке, мой собеседник всё же кивнул. — Это будет стоить вам либру за триместр. У вас… гейс, найдётся такая сумма?

— Да, — каркнул я в ответ, выуживая из внутреннего кармана пиджака кошель с монетами.

— Замечательно, — брюнет изогнул губы в лёгком намёке на улыбку и, вытащив из-под стойки стопку бумаг, указал мне на стоящие чуть в стороне высокие столы. — Тогда, прошу! Заполните эти формуляры, после чего я приму у вас оплату и выдам билет читателя.

— Угум, — я кивнул и, забрав со стойки выложенные на неё бумаги, отправился… мучиться. А как ещё назвать процесс заполнения документов металлическим пером?! Да с моими-то грабками… у-у!

Но всё проходит, миновали и мои мучения. Я вернул служителю библиотеки кое-как заполненные, но, между прочим, ни разу не испорченные(!) формуляры, и тот, пробежав их взглядом, удовлетворённо кивнул.

— Деньги, гейс, — вытащив из-под стола и положив передо мной небольшой металлический прямоугольник, потребовал брюнет. Я вздохнул и принялся выкладывать серебряные монеты на стойку. Восемнадцать, девятнадцать, двадцать. Двадцать скеллингов, один паунд ровно. Либра.

Служитель повёл металлическим прямоугольником над монетами, и тот тускло сверкнув желтоватым отблеском, вдруг окрасился в салатовый цвет. Брюнет крутанул пластинку в руке и положил её на стойку передо мной. Осторожно взяв артефакт двумя пальцами, я внимательно его осмотрел, но кроме восьмицифрового ряда и герба библиотеки не обнаружил в нём ничего примечательного.

— Ваш билет. Действителен с этого момента и в течение всего следующего триместра, — проговорил служитель. — Вам доступен читальный зал на втором этаже, книги выносить запрещено, но можете получить на руки любую копию. Стоимость копии — два пана, срок жизни — две недели. С основными правилами работы библиотеки можете ознакомиться в читальном зале. Приятного дня.

— Бл…благодар-рю, — отозвался я, пряча свой пропуск в карман пиджака и, кивнув потерявшему ко мне всякий интерес, служителю, потопал к лестнице. Терять время и откладывать знакомство со здешними сокровищами я не собирался. Уж слишком много всего мне нужно узнать, слишком во многом нужно разобраться, а время… это только кажется, что времени хоть отбавляй. На самом деле, его всегда не хватает, и почему-то, чаще всего, на что-то нужное и важное!

Конечно, было бы глупо рассчитывать на то, что я смогу найти нужную информацию в тот же день, как получу доступ к книгам. Но кое-что отыскать мне всё же удалось. Не бог весть какие тайны, но всё же… мне пока те тайны и не нужны. А вот кое-какая практически общеизвестная информация, изложенная доступным и понятным языком специально для таких вот детинушек-сиротинушек, как один синекожий турс, очень даже пригодится.

Так что, утром следующего дня, разобравшись с разгрузкой товаров и установкой навесов, я с удобством устроился на пустом ящике за палаткой своей первой работодательницы и, разложив на скатёрке нехитрую закусь, погрузился в чтение первого из найденных в библиотеке фолиантов. Чтение и опыты. Благо, ничего сложного или чересчур заумного в книге не было, а приведённые примеры, при должном приложении мозгов и усилий, легко получались даже у такого далёкого от мистики существа, как я. Не зря же вчера весь вечер тренировался!

— Гры-ым, — выглянувшая из-под навеса, Фари легонько дёрнула меня за ухо. Я аккуратно закрыл временную копию книги, сотворённую размножающим артефактом библиотеки и, отложив её в сторону, воззрился на стоящую рядом хафлу.

— М?

— А что ты читаешь? — осведомилась девчонка, бросив любопытный взгляд на отложенную книжку, обёрнутую мной в старую газету. Как сказал мастер, создавший эту копию, в таком виде она проживёт дольше на пару дней, как минимум.

— Книгу, — ощерился я в ответ. Хафла прищурилась и засопела. — Умную. Не для поср-редс-твен-нос-тей. Вот.

— Издеваешься? — проговорила она. Я развёл руками и протянул ей своё чтиво. Мол, и в мыслях не было. Сама же видишь! — Издеваешься.

Но книжку взяла и, развернув газетную «обложку», с удивлением прочла название. Перевела взгляд на меня… вновь посмотрела на обложку.

— Что? — рыкнул я.

— Основы телекинетических воздействий. От врождённого свойства до высшего умения, — вслух прочла Фари и вновь уставилась на меня. — Ты… ты это в самом деле читаешь?!

— Ну… да, — кивнул я в ответ.

— И даже понимаешь, что здесь написано? — всё так же недоверчиво проговорила хафла.

— М-мож-жно по… подумать, это что-то запр-редельное! — фыркнув, скороговоркой выдал я, умудрившись споткнуться лишь пару раз. Прогрессирую, однако. Хотя горло меньше болеть не стало, эх!

— И как, у тебя уже что-то получается? — Фари, кажется, даже и не думала отстать со своими вопросами. — Покажешь? Ну, пожалуйста, Гры-ыым!

Вздохнув, я забрал из рук девчонки полученную в библиотеке копию книжки и, положив её рядом с собой, уставился на чуть ли не подпрыгивающую в ожидании чуда хафлу. Драхх! Какая же она ещё малявка, а! Ну, дитё дитём же… а всё туда же. Взро-ослая… Эх!

Покрутив головой, я увидел валяющийся рядом ржавый гвоздь, размером с мою ладонь и, подняв его с брусчатки, протянул Фари. Та недоумённо покрутила его в руках, и даже попыталась разогнуть. Угу, её ручками только и выпрямлять гвозди толщиной в мой мизинец!

Отобрав у мелкой ржавую железку, положил её себе на ладонь и, прищурившись, мысленно разогнул скрученный «подковкой» гвоздь. Железяка дрогнула и нехотя, осыпаясь ржавчиной выпрямилась. Медленно, неуверенно, но всё-таки… всё-таки у меня получилось! Фари радостно рассмеялась.

— Руками у тебя вышло бы быстрее, — она ткнула в меня пальцем. Я в ответ пожал плечами. А что говорить-то? Не поспоришь ведь. Пальцами я и в самом деле распрямил бы этот гвоздь быстрее и надёжнее. Но… кто сказал, что так будет всегда? Сегодня гвоздь, через полгода рельс… а судя по тому, как легко мне даётся этот пресловутый телекинез, возможно и быстрее. К тому же, это местные могут гоняться за силой воздействия, сколько им будет угодно. Мне же сейчас интересно другое…

— Фар-ри, — я подкинул гвоздь на ладони и, ухватившись за него с двух сторон, аккуратно потянул. — Смотри…

Хафла послушно уставилась на железяку, неожиданно ставшую податливой в моих руках, как резина… или пластилин, чем бы он ни был. Понятно дело, что просто растянуть кусок железа руками у меня не получилось бы, но телекинез… телекинез, как я успел выяснить, позволяет проделывать ещё и не такое.

Превращённый без всякого нагрева в лапшу, гвоздь тянулся и растягивался, послушный моей воле, вытянулся в тонкую, плоскую проволоку и… вдруг свернулся пружинкой. С шорохом и шелестом, она «шагнула» с моей ладони вниз и легла на вторую подставленную руку. И вновь с шорохом потянулась вниз. Шаг. Шаг…

— Дер-ржи, — я протянул изумлённой хафле пружинку. Фари восторженно пискнула, но тут же изобразила полнейшее равнодушие.

— Детская игрушка! — фыркнула она. Пружинка, тем не менее, исчезла в кармане её фартука быстрее, чем я глазом моргнул.

— Уникальная детская игрушка, — воздев палец вверх, провозгласил я. Мелкая улыбнулась и, звонко чмокнув меня в щёку, скрылась в лавке.

— Спасибо, Грым! — донеслось до меня из-под навеса.

— Пож… жалуйста, мелкая, — отозвался я, вновь разворачивая книгу.

— Эй, я не мелкая! — возмущению в лавке не было предела.