Annotation
Мир пара и металла – Викториум. Мир, где правит капитал и нажива. Мир, где страны готовы вот-вот сорваться в пучину всеобщей войны. И уже никто не избегнет ее. Лишённый заслуженных наград молодой русский разведчик отправляется по заданию в Африку, чтобы узнать тайну лучшего угля в мире – чёрных алмазов Сесила Родса, что добывают на бывшей ферме буров де Бирсов. Но прежде ему придётся миновать почти полмира. Встретиться со старыми недругами и найти новых друзей. Вступить в британскую армию и сразиться с самыми страшными воинами Чёрного материка – зулусами.
Владимир Ралдугин
Пролог
Часть первая
ТИФЛИССКАЯ ЭСКАПАДА
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Часть вторая
ИЗ ЗИМЫ В ОСЕНЬ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Часть третья
ПОБЕДА ПОРАЖЕНИЕ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Эпилог
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
Владимир Ралдугин
Затмевая могущественных
Пролог
Здание Третьего отделения выглядело еще мрачнее прежнего. Возможно, тому способствовала ненастная погода, вот уже который день издевавшаяся над Петербургом. А может, все дело было в том, что мне туда не надо было идти на службу. И я мог взглянуть на него другими глазами. Или глаза мои слишком привыкли к яркости Леванта, чтобы как раньше легко воспринимать родную северную серость.
Мы с моим нынешним начальником Сергеем Иволгиным шагали по набережной Фонтанки. Как раз мимо Третьего отделения. Но в этот раз никто не косился ни на меня, ни на него. Потому что мундиры мы сменили на гражданское платье и ничем не отличались от рядовых питерских обывателей. Даже оружия никто из нас с собой не взял. Зачем бы нам посреди родной столицы носить его? Хотя привычка была. Просыпаясь сегодня утром, я поймал себя на том, что машинально сунул маузер с магазином на десять патронов в кобуру. Проверил, не сильно ли тот выпирает из-под полы пиджака. Однако быстро спохватился – и оставил оружие на квартире.
Когда же я поделился этим курьезом с Иволгиным, тот вполне серьезно кивнул и сказал:
– Это хорошая привычка для людей вроде нас с вами, Никита. Лучше лишний раз взять с собой оружие, чем один раз его позабыть. Я и сам частенько выкладываю свой револьвер. Сегодня вот, кажется, он у меня так и остался лежать в саквояже.
Иволгин проверил свой неизменный саквояж. И действительно, мощный револьвер лежал поверх папок с бумагами, матово поблескивая в рассеянном свете питерского солнца.
– А вы знаете, Никита, – обратился ко мне Иволгин, пока мы шагали мимо здания Третьего отделения. – Я тут подумал, наша служба, наверное, самая маленькая во всей империи. Штат всего два человека. Вы да я. Должен был еще князь Амилахвари быть, царствие ему небесное.
При упоминании имени князя я почти рефлекторно остановился. Сняв шляпу, быстро перекрестился, помянув Аркадия Гивича добрым словом.
– И это при условии, что нас официально вообще не существует, – продолжал Иволгин, казалось, не обративший на мои действия никакого внимания. – Вы числитесь надзирателем за исправившимися каторжанами где-то в Усть-Куте, кажется. – Я кивнул. – А я так и вовсе в легендарной Кандалакше.
В то мрачное утром мой начальник был отчего-то весел. Я пока не понимал причину его веселости. Но спрашивать не стал. За эти несколько дней я успел кое-что понять о Сергее Иволгине. Он всегда и все объясняет сам. Иногда даже раньше, чем его о чем бы то ни было спрашивают. А потому мне надо было только набраться терпения и ждать.
Мы остановились у какого-то небольшого ресторанчика. Конечно же, расположенного достаточно далеко от здания Третьего отделения. У многих, наверное, напрочь пропадал аппетит, стоило только увидеть его хотя бы краем глаза.
– Мой номер, – походя бросил метрдотелю Иволгин.
– Свободен-с, – заверил тот. – Как всегда-с.
Иволгин кинул метрдотелю мелкую купюру – на чай. И мы вместе с ним прошли в полумрак общей залы ресторана. Нас встретил расторопный официант. Как и положено: в жилетке, при бабочке. С подносом в одной руке и перекинутым через другую руку белоснежным полотенцем.
– Как обычно, – тон Иволгина с каждым произнесенным словом становился все более меланхоличным. Этакий скучающий чин – при деньгах и барским гонором. Таких, как правило, терпеть не могут разного рода метрдотели и официанты с половыми[1], но чаевые у них берут охотно. – На две персоны.
Официант тут же умчался выполнять заказ. Мы же прошли через залу к дверям отдельных кабинетов.
– Устроить что ли скандал, – задумчиво, даже без вопросительной интонации, произнес Иволгин. – Сделать вид, что перепутал свой номер с чьим-то занятым… Да нет. Пускай живут себе сегодня спокойно.
Он открыл кабинет, первым вошел внутрь. Жестом пригласил меня располагаться.
Кабинет был самый обыкновенный. Стол. Четыре стула. Репродукция чего-то модного на стене. Плотно зашторенное окошко.
Мы уселись друг напротив друга. Начинать какие-то дела до того, как принесут заказ, Иволгин решил излишним. Прерываться он не любил. Но и молчать долго – тоже.
– Я тут создал себе репутацию скандалиста. Но весьма денежного скандалиста. Вот они и бегают, как тараканы, стоит мне только появиться у них на пороге. К тому же подозревают, что я имею какое-то отношение к Третьему отделению. Не прямое, так косвенное. И бегают еще быстрее.
Тут открылась дверь, и пара официантов внесли в номер еду. Наверное, это было лучшее, что мог предложить ресторан. Номер тут же наполнился весьма приятными ароматами – и я напрочь забыл о довольно плотном завтраке. Да и о том, что до обеда еще уйма времени.
– Да вы не стесняйтесь, Никита, – усмехнулся Иволгин, – после еды поговорим. Я тоже всякий раз обещаю себе крепиться, но не удерживаюсь. Наверное, встречи тут назначаю как раз потому, что здесь очень уж хорошо готовят.
Когда мы расправились с большей частью еды, Иволгин снял салфетку и аккуратно положил на стол перед собой. Я поступил так же. Вскоре вернулись официанты. Убрали блюда. Оставили только графин с подогретым вином и бокалы. Самое то по нынешней погоде.
– Вот теперь поговорим, Никита. – Он нырнул под стол. Принялся рыться в своем саквояже. – Налейте мне пока вина, – раздалось снизу.
Пока я разливал вино по бокалам, Иволгин одну за другой выгрузил на стол несколько не особенно толстых папок. Я успел прочесть название на каждой из них. Первой возникла картонка с надписью чернилами «Левантийский уголь». Ниже было уже карандашом приписано «Месджеде-Солейман». Хорошо знакомое мне название было перечеркнуто и еще ниже красовалось не слишком понятное «De Beers» и вовсе уже странное «Большая дыра». Три следующие папки назывались по главным странам юга Африки. А именно «Капская колония», «Трансвааль» и «Оранжевая республика». Их никто не черкал. И никаких дописок на них не делал.
– После нашей большой удачи в Леванте, – принялся объяснять Иволгин, отпивая глоток вина, – Британская империя решила обратить все свои усилия в Африку. А именно на юг Африки. Ведь там в последние годы началась самая настоящая алмазная лихорадка. Что-то вроде золотой, которая поразила Калифорнию, а потом Аляску. Но теперь все сильно осложнилось. Ведь уголь и алмаз – это, как говорят, ученые суть одно и то же. Я, когда читал материалы по левантийскому углю, понял, что это нечто среднее между углем обычным и именно алмазом. Следовательно, искать его и надо в тех местах, где имеются крупные залежи алмазов. А это – Южная Африка.
