Главный нервный узел располагался примерно в четырёх метрах под поверхностью кожи и был огромным, как и всё у страйдера. Они с Найтом по сути дела стояли на нём.

Страйдер замер.

Сандра пару мгновений прислушивалась, а потом они с Найтом бросились в разные стороны – рубить.

Найт остался наверху, где были самые опасные щупальца и хвостовой отросток, Сандра съехала по щупальцу вниз – ей надо было заняться «ножками», чтобы не дать страйдеру двигаться.

А что потом цикл поглотил её сознание окончательно.

***

Сандра с трудом открыла глаза. Тело сковывала такая слабость, что даже веки не желали подниматься. Она попробовала пошевелиться, и поняла только, что у неё болят мышцы на руках и почему-то между лопатками, да и вообще все болят, но в этих местах особенно сильно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В голове была пустота. Она помнила, как застыл страйдер под ногами, как отлетали безвольные, мягкие щупальца, а потом…

Найт был без меча, а она… Она хотела убить его?

Об этом было страшно даже думать. Два «клинка» в цикле… Как они вышли? Остановили друг друга?

Сандра хотела поднять руку, чтобы снять с лица кислородную маску, но даже этого не смогла.

Где-то в ладони должна была быть кнопка. Сандра не успела нащупать её и опять отключилась.

Когда она пришла в сознание повторно, то чувствовала себя уже гораздо лучше. Мышцы по-прежнему болели, но теперь она хотя бы могла поднять руку или повернуть голову. Маски на лице не было.

Найт лежал на больничной койке слева от неё. Белая перегородка была сдвинута совсем чуть-чуть, и Сандра видела его лишь от середины груди до кончика подбородка, но всё равно узнала.

Он был жив. Здесь, рядом, а больше ничего не имело значения.

К Сандре подошёл врач, проверил показания на мониторе, посветил в глаза фонариком, а потом ввёл в систему желтоватое лекарство из шприца, и Сандра снова уснула.

Перед тем, как всё померкло, Сандра вспомнила, как разрывала чёрную ткань, затягивавшую лицо Найта, как Найт хватал её за плечи сильно, до хруста, а потом, как они целовались. Нет, это нельзя было назвать поцелуями. Они терзали рты друг друга в болезненном, яростном безумии.

На третий раз она пришла в себя от голосов. Они звучали искажённо и гулко, и Сандра не сразу поняла, что это были Найт и Флеминг.

– …как будто считаешь себя неуязвимым, – Флеминг говорил спокойно, как будто даже уговаривая, но в его голосе всё равно чувствовалась угроза. – Мне ещё раз напомнить, что она дезертировала, и у меня есть все основания отдать её под трибунал?

Сандра задержала дыхание.

– Даже если она свернёт Хофтейзеру голову, ей всё равно ничего за это не будет, – насмешливо ответил Найт. – Потому что больше таких у вас нет.

– И ты думаешь, что теперь тебе позволят ставить свои условия? Ты помнишь, что присягу приносил?

– Я не отказываюсь выполнять свою работу. А вот вы хотите разрушить то, что работает.

– Ваша парочка слишком хорошо спелась. Это и раньше не всем нравилось, а теперь вы ещё и условия ставить надумали. И, кстати, почему это ты говоришь от её лица? Ривера ещё не пришла в себя и неизвестно, что она скажет.

– Я точно знаю, что она предпочтёт остаться со мной, – заявил Найт.

– Забавная уверенность, учитывая, что она сбежала…

– Она бы осталась, если бы не начали говорить о китайском сценарии.

Сандра давно хотела позвать Найта, но не могла. Губы открывалось, но из пересохшего горла не доносилось ни звука, но вот сейчас она наконец смогла сглотнуть и выговорить: «Я вас слышу».

Перегородка с грохотом отъехала в сторону и Сандра скосив глаза, увидела Флеминга.

– О, наконец-то! – довольно улыбнулся он. – Как себя чувствуешь после первого сражения?

– Я не… – Сандра снова сглотнула.

Флеминг подкатился к ней, взял со столика бутылку с длинной силиконовой трубкой и поднёс к губам Сандры.

Сандра обхватила трубочку губами и немного отпила. В эти несколько секунд она глядела не на Флеминга, а высматривала за его широкими плечами Найта. Тот встретился с ней глазами и молча кивнул.

Один кивок.

Один простой кивок, а у Сандры уже царапало и ныло под сердцем от чувства вины и одновременно от желания прикоснуться. Она ведь не видела его вчера. То есть, видела, но не его…

И вчера ли это было?

– Сколько времени прошло? – спросила она, закончив пить.

Флеминг вернул бутылку на место и ответил:

– Сейчас вечер воскресенья.

Сражение было ранним утром субботы. Значит, действительно вчера.

– Мы добили его? – у Сандры крутился на языке следующий вопрос.

– Да. Вы и потом ещё один боец после того, как вы… – Флемиг поморщился. – Ну, вышли из цикла.

Сандра отвела глаза. Наверняка это было что-то ужасное. В два раза хуже, чем обычно. Чудо, что они не разорвали друг друга.

Сандра внимательно разглядывала Найта. Он осунулся, как всегда бывало после сражения, на губах запеклась тёмная корка, на скуле краснела широкая ссадина. Это всё Сандра уже видала раньше, но было и кое-что особенное. Левая половина туловища Найта была закрыта , помещена в непрозрачный серебристый короб с рядом зелёных огоньков по верху.

Сандра помнила про рану, про щупальце, полоснувшее Найта по плечу, и про лиловый след, проступивший на её собственном плече после этого.

– Что с плечом? – спросила она.

Она заговаривала с Найтом в первый раз с того момента, как сбежала. И не удивилась бы, если бы он отвернулся и сделал вид, что Сандры Риверы просто не существует.

Но он ответил.

– Это какая-то штука для обеспечения стазиса. Нужна операция, а делать её нельзя из-за общего истощения, и оно что-то там поддерживает.

– Глубокая рана?

– Да. Но завтра утром меня уже подлатают.

– У меня появился парный след, – произнесла Сандра, кусая губы.

– Мне сказали.

Сандра опустила глаза. Смотреть на Найта почему-то было мучительно. Она предала его, а он… Он смотрел так, как будто рад её видеть и тех трёх месяцев вообще не было.

– А что это было? С мечами? Как такое возможно? – спросила Сандра, переводя глаза на Флеминга.

– Это вы мне скажите, Ривера, – строго начал Флеминг. – С синхронизацией мечей относительно понятно, очевидно, что это частное проявление парадокса Харди, хотя детали неясны. А вот как такое возможно, что «клинок» активирует оружие в момент сражения другого «клинка», – это уже более интересный вопрос. Вы что, не знали? О чём вы думали?!

– Я не думала, – честно призналась Сандра. – Я увидела, что страйдер собирает пластину, поняла, что Найт не может этого заметить с той позиции, в которой он находился, и… Это было на уровне рефлексов.

Флеминг покачал головой:

– Это чистой воды самоубийство…

– Но мы оба живы.

– Один шанс на миллион. И имейте в виду, что вам запрещено это повторять!

– Что?!! – не поверила своим ушам Сандра.

– Именно так, – жёстко подтвердил Флеминг. – Пока мы не изучим всё досконально, вам запрещается активировать оружие в присутствии другого «клинка». Надеюсь, вы меня услышите, Ривера, и нам не придётся снова блокировать ваш привод.

Сандра буквально онемела от абсурдности этих требований. Наконец-то появилась пара «клинков», которые могли сражаться вместе, и они собрались запретить им это?

– Я не понимаю, – произнесла она.

– Сначала нужно провести испытания, понять, работают ли ваши мечи так всегда, или же именно присутствие F24X на них повлияло. Поле каждого страйдера уника…

– И какие испытания вы собираетесь проводить? – перебила его Сандра.

– Это не я буду решать, а те, кто в этом разбирается. Они придумают, какие эксперименты помогут проверить наши гипотезы…

– Мне это не нравится, – сказала Сандра, опуская голову на подушку.

Перед глазами вдруг потемнело, и в память вторгся пугающий, жуткий образ: человек в чёрном приближается к ней, левая рука безвольно висит, но даже так он кажется опасным, и её разрывает между желанием бежать и активировать меч и разрубить это тёмное, двигающееся рывками существо на две половины.