– Мама говорит, что вы взорвёте наш дом, это так?

Он выглядел крайне озадаченным, не понимая, зачем взрывать, ведь после взрыва он больше не сможет жить там.

Ван Ян кивнул:

– Да, но не беспокойся, вы будете жить в доме получше.

Чтобы ускорить процесс съёмок, съёмочная группа решила не возводить свои бараки, а непосредственно использовать жилища местных жителей. Для Саеда и других детей стало неожиданностью, что их дома совсем скоро взорвут. Разумеется, Стивен МакКорми уже договорился с их родителями: денежной компенсации хватит, чтобы построить небольшой одноэтажный кирпичный дом. Жильцы уже забрали с собой всю домашнюю утварь из бараков и пока переселились к родственникам в окрестностях.

К примеру, несколько дней назад, в связи со съёмками эпизода по выселению пришельцев, крупногабаритный бульдозер превратил всмятку один барак, другой барак, где незаконно хранились инопланетные эмбрионы, был подожжён и так далее. Съёмочная группа разрушила множество жилищ, но местные жители не отнеслись к этому враждебно, наоборот, горячо предлагали свои дома в надежде получить щедрую компенсацию.

– Саед!

В это время из промежутка между бараками неподалёку вышла темнокожая женщина и, завидев, что дети стоят возле Ван Яна, торопливо подбежала. Саед при виде мамы, радостно помчался к ней и, показывая на Ван Яна, произнёс:

– Мама, он дал нам столько конфет!

Мать Саеда, заметив в руках детей конфеты и игрушки, тотчас расплылась в благодарственной улыбке:

– Спасибо, сэр! Спасибо за вещи, что вы им дали, извините, что потревожили вас.

– Пустяки, они милые, – улыбнулся Ван Ян, пошаркал рукой в холщовой сумке и, достав оттуда одну ириску, обратился к детям: – Eish! Оказывается, у меня осталась ещё одна конфета, оставлю-ка я её себе.

Алия, Саед и другие захохотали. Неоднократно поблагодарив Ван Яна, мать Саеда повела детей прочь. Наблюдая за отошедшими на несколько шагов детьми и слушая, как Саед говорит: «Мама, кто такой режиссёр? Снимает кино?», Ван Ян внезапно о чём-то подумал и крикнул им вслед:

– Эй, ребята, хотите посмотреть, как режиссёр снимает кино?

Дети молниеносно обернулись и воодушевлённо запрыгали, галдя: «Да!», «Хочу посмотреть!» Ван Ян не удержался от смеха и поманил рукой, говоря:

– Тогда подходите, но ведите себя послушно!

Дети в сопровождении двух охранников и матери Саеда встали позади съёмочной группы и с любопытством наблюдали за людьми и вещами вокруг: вот грозные, рослые мужчины в военной форме, вот огромный толстяк, шагающий туда-сюда с чёрным устройством на плече, вот странный человек с зелёным лицом… А ещё подошёл мужчина, чья левая рука была обвязана кровавым полотном, и с широкой улыбкой промолвил:

– Привет, детишки, зовите меня дядей. У дяди есть для вас конфеты… Эй, а куда делись конфеты в моей сумке?!

На пустыре перед бараками более двадцати человек, исполнявших роли военных MNU, либо лежали, либо стояли, а кто-то прятался за хламом и растительностью вокруг. Услышав донёсшуюся из мегафона команду “мотор”, они немедленно нажали на курки своих огнестрельных оружий. Из дул возникли огненные вспышки, послышался плотный звук выстрелов, глинистую землю засыпали гильзы патронов.

Это были реквизитные автоматы, стреляющие холостыми патронами. Естественно, они не обладали никакой убойной силой, зато отлично имитировали настоящее оружие, из-за чего наблюдавшие издалека дети даже немного вспугнулись, лишь Саед и Алия испытывали огромный восторг. Тем временем одни военные резко прекратили свои действия, другие, катаясь по земле, издавали мучительные вопли. Из раскадровки, которая имелась на руках у команды по спецэффектам, следовало, что в этой сцене экзоскелет одних солдат сразу убивает, превращая их в кучи мяса, других калечит, отчего те трепыхаются из последних сил.

Это была необычайно жестокая и кровавая сцена, но на съёмочной площадке дети увлечённо смотрели и весело улыбались. Увидев, что представление завершилось, Ван Ян взял мегафон и сказал:

– Снято! Всё хорошо, зачёт.

Саед следом со смехом крикнул:

– Снято!

Алия тоже крикнула:

– Снято!

Ван Ян обернулся и показал им большой палец.

Когда закончили снимать эту сцену, настал черёд важнейшей за сегодня сцены со взрывами. Пиротехническая команда уже произвела подготовку, заминировав ряд бараков, а позади них разместила трубопроводное оборудование, способное вырабатывать огромное количество серого дама.

– Всем занять свои места, пожалуйста, покиньте местность за пределы линии безопасности, будьте осторожны! – без конца говорил Ван Ян в мегафон и следил за сотрудниками вокруг.

Убедившись, что все находятся в безопасной зоне, и удостоверившись, что Уолли, Гарри и ещё три оператора готовы, он кивнул и с улыбкой сказал:

– Ладно, сейчас сильно бабахнет, лучше прикройте свои уши. Мотор! Даю обратный отсчёт: десять, девять…

Не считая занятых сотрудников, остальные, включая Роберта, других актёров и детей, закрыли уши и впились глазами в бараки впереди. Слыша, что обратный отсчёт почти закончился, Саед напрягся. Интересно, как же сейчас бабахнет…

Бум~ Бум~

Ракеты экзоскелеты зафиксировались на военных, прятавшихся возле бараков, и выстрелили в них. Огромный взрыв произошёл моментально, железные листы, из которых состояли бараки, разлетелись во все стороны, крыши отлетели вверх, вспыхнул яростный огонь, руины накрыл серый дым.

– Снято! Превосходно! – крикнул Ван Ян, сжав кулаки.

Роберт, Гордон Сим и остальные члены съёмочной группы захлопали в ладоши. Если бы пришлось переснимать данную сцену, ушло бы очень много времени и сил.

Несмотря на то, что дети закрыли уши, сильный грохот и увиденные собственными глазами разрушения, похоже, не на шутку испугали их. Саед вдруг заплакал, вцепившись в одежду матери:

– Мама, это наш дом!

– Ничего страшного, у нас есть новый дом, папа уже строит его, – успокаивала его мама.

Но Саед не переставал плакать, его настроение передалось Алии, Сау и другим детям, они следом захныкали.

– О боже! – услышав рыдания, Ван Ян тотчас обернулся. Правильно ли он поступил, дав детям увидеть это зрелище? Вероятно, они не имели представления, что такое новый дом. В их сердцах домом до сих пор оставались те уничтоженные бараки… Он, насупившись, жестом показал съёмочной группе работать дальше и произнёс:

– Готовимся к следующей сцене.

Договорив, он подошёл к детям и с улыбкой промолвил:

– Эй, вака-вака! Ребята, чего плачете?

Саед, уставившись на него, всхлипывающим голоском сказал:

– Этим режиссёр занимается? Это и есть кино?

Его взгляд был полон разочарования и негодования. Весь трясясь, он собрался ударить Ван Яна:

– Гад, ты взорвал мой дом, взорвал мой дом…

Мать с силой потянула сына назад, ругаясь:

– Саед, я тебе говорила, этот мистер – хороший человек, не капризничай, а не то накажу тебя.

– Да, мы хорошие люди, – с серьёзным видом кивнул Роберт и убеждал: – Поверьте мне, детишки, мы не хотим вам навредить! Гады так не поступают…

Глядя на нежные лица детей, на которых читались недоверие и гнев, и вспомнив фразу «Это и есть кино?», Ван Ян вздохнул и покачал головой:

– Нет, нет! Это не кино, и режиссёр не приезжает, чтобы специально взорвать чужие дома.

У него неожиданно возникла одна идея, он развёл руками, сказав:

– Почему бы не посмотреть кино? Посмотрите – и всё поймёте. Давайте через несколько дней я вас возьму в город, посмотрим кино?

– Правда?! – тут же воодушевлённо вытаращила глаза Алия. Можно будет увидеть, что такое кино? Узнать, чем занимаются все эти люди?

Саед тоже прекратил плакать и радостно вымолвил:

– Посмотрим кино в городе?

Сау и остальные дети изумились и вместе с тем обрадовались. Они давно знали, что в городе условия намного лучше, чем здесь, а это означало, что там будет весело и интересно!

– Ага, да! – захохотал Ван Ян, активно кивая головой.