Изучение бреда, наблюдавшегося у Богданова, представляет значительный интерес. Оно показывает, что представление об особых существах, обладающих властью над человеком, – эти личные боги Богданова – родилось из чувства страха, бессилия, беспомощности, подобно тому, как возникли боги и в истории всего человечества.
Психоз Богданова был своеобразным и сложным не только по своим проявлениям: в его происхождении участвовало несколько причин. Наряду с алкоголизмом у него был установлен скрытый сифилис, которым он заразился, видимо, от своей жены. Хроническое алкогольное отравление повреждённого и ослабленного мозга привело к тому, что сознание Богданова как бы распалось на ряд самостоятельных частей (сам Богданов, «я», кошечка-«хозяйка»…). Этому способствовало ещё одно обстоятельство: вследствие раздражения низких отделов головного мозга у больного появились подражательные, автоматические движения. Для сознания Богданова они были чужими, насильственными: они ещё больше должны были усилить чувство беспомощности, ощущение зависимости от чужой воли.
Таким образом, весь бред Богданова оказывается попыткой разобраться в новых нахлынувших на него ощущениях и переживаниях. Ещё старый психиатр Гризингер говорил, что «при душевных заболеваниях бывают случаи, когда телесное общее чувство быстро и значительно меняется: этим изменяется чувственная основа старого «я», тогда наступает разрыв со старой личностью».
Последняя из больных, о которых нужно рассказать, также находилась в клинике акад. Павлова в 1934 г. Кавашевой было 48 лет. Это была чрезвычайно истощённая женщина с бледным, до зелёного цвета, лицом. По профессии она была портнихой. В двадцатисемилетнем возрасте она вышла замуж, но прожила с мужем всего восемь лет и разошлась с ним из-за его измены. Тем не менее с мужем у неё продолжали сохраняться не только хорошие отношения, но даже и половая близость. Эти переживания не прошли для больной даром. Раньше она была спокойным, общительным человеком; после развода она стала очень раздражительной, у неё появилась подозрительность. Она стала заявлять, что её «колдуют»: в этом она обвиняла новую жену своего бывшего мужа, а также Виктора, мужа своей племянницы. Они напускали на неё слабость, сонливость. Виктор насыпал в уборной песочек, а неё появлялась боль в половых органах. Ей специально посылали эротические сновидения: во сне мужчины дразнили и возбуждали её…
Больная решила искать помощи и обратилась к «оккультисту» по имени Осип Осипович, а также к какой-то бабке Агафье. О том, что она узнала от бабки, больная не рассказывала, заявляя, что это тайна. Оккультист же научил её защищаться посредством магии. Он дал ей куколку из белого воска и вилку. Она протыкала куколку вилкой или перебрасывала через неё сожжённые записки с особыми заклинаниями. В Средние века такие способы магической расправы были в большом ходу. Для того чтобы кому-нибудь навредить, вызвать у кого-нибудь болезнь, брали его изображение – куклу, его изображавшую, – и наносили её повреждения. В этом проявлялась одна из характерных особенностей первобытного мышления: различным частям человеческого тела (волосы, пот, ногти, кровь…), а также изображению, тени приписывалась особая таинственная связь с тем человеком, кому они принадлежали. Из этого первобытного представления можно вывести большую часть колдовских процедур. Кавашева жила не в Средние века, а в 1934 г. в Ленинграде. Следовательно, и в её магических приёмах мы видим снова любопытное воскрешение старых, первобытных воззрений.
Все приведенные нами случаи служат достаточно яркими примерами архаического бреда, но все они остаются редкими исключениями чисто болезненного порядка. Интерес же, ими представляемый, заключается, как мы говорили, в том, что когда-то подобных воззрений придерживалось всё человечество.
В самом деле, психиатрические заболевания были известны ещё в глубокой древности. Об этом свидетельствуют все литературные памятники старины, сохранившиеся до нашего времени. Знакомство с жизнью и бытом дикарей в различных частях Света показало даже, что психические расстройства у дикарей развиваются как будто даже чаще, чем у народов высокой современной культуры. Правда, среди причин, вызывающих душевные заболевания, у примитивных народов значительно большую роль играют чувства. Психика их менее устойчива: чувства, эмоции имеют над ними б; льшую власть. Поэтому сильный испуг, страх, горе, тоска и другие душевные волнения и потрясения оказываются часто непосильными, приводят к психозу.
Но различие имеется не только в причинах психических нарушений. По-иному выглядят и их проявления. По наблюдениям, собранным в разных концах Земного шара, получены одни и те же данные. У отсталых племён нашего Севера сказанное относится к прошлому времени, у негров Центральной Африки и у жителей Полинезии психозы протекают почти всегда с картиной «одержимости». Больные ощущают вселившихся в них духов, говорят от их имени и ведут себя соответственным образом. Незадолго до Великой Отечественной войны была опубликована интересная работа одного французского психиатра, описывавшего психозы у стрелков цветных войск французской армии. Сенегальцы, которых он наблюдал, чувствовали себя одержимыми, заколдованными, рассказывали о вселившихся злых духах. В этом нет ничего удивительного: иначе и быть не может. В переживаниях душевнобольных, в тех объяснениях, которые они дают своей болезни, неизбежно отражаются взгляды соплеменников, взгляды данной эпохи. Потому-то и случаи, описанные в начале этого очерка, названы бредом примитивным или архаическим, так как то, что они выпадают из воззрений современной им среды, свидетельствует об известном упрощении в психике больных.
Бред одержимости дикарей, наоборот, вполне соответствует взглядам их окружения. Мы говорили уже, что для дикаря весь мир выглядит иначе, чем для нас. Вся природа представляется ему одухотворённой, населённой бесчисленными духами. За всеми природными явлениями, причины которых он не понимает, примитивный человек видит действия невидимых живых существ. Посредством тех же духов объясняет человек и ряд проявлений своей собственной природы: сон, смерть, безумие. Он считает, что его собственный дух покидает его тело: временно – при наступлении сна и окончательно – в момент смерти. Безумие, психическое расстройство дикарь может объяснить только одним способом, а именно, что телом овладевает какой-то чужой дух. Таких воззрений придерживаются современные нам примитивные люди. Это же объяснение давали психическим расстройствам наши предки на протяжении многих тысячелетий. С течением времени менялось лишь отношение к вселившимся духам, а вместе с тем – и к лицам, ими одержимыми. У многих отсталых племён и сейчас душевнобольные окружаются благоговейным почётом, их боятся и стараются умилостивить могущественного духа, который овладел телом больного. Ряд данных свидетельствует о том, что так обстояло дело в древности и у наших далёких предков. До нас дошло латинское название болезни эпилепсии: благодаря её судорожным припадкам и приступам временного психического расстройства она должна была производить особое впечатление на первобытное сознание. Эпилепсию называли «священной болезнью».
Богданов в своих бредовых воззрениях близок к самому древнему дикарскому анимистическому взгляду на психическое расстройство: и «я», и «хозяйка» представляются ему высшими существами, добрыми и злыми одновременно, которым он беспрекословно подчиняется.
В дальнейшей истории человечества причиной безумия стали считаться бесы, то есть злые духи: об изгнании бесов из одержимых говорится в священной книге христианства – в Евангелии. В нём повествуется о том, как изгнанные бесы вселились в стадо свиней, которые бросились в озеро и потонули. Особенно широко распространилось объяснение психозов одержимостью в Средние века. Хотя ещё при императоре Карле Великом было издано запрещение сжигать ведьм, и хотя отдельные врачи уже в то время понимали, что «одержимые» на самом деле – больные люди, костёр несколько столетий оставался главным средством борьбы с душевными болезнями. Те из несчастных, которым удавалось избежать сожжения, «изолировались» в специальных ящиках, которые устраивались для них в городских стенах.
