— Детка, я хочу сделать тебя счастливой.

— Я счастлива, Том.

Она обвила руками его шею и притянула Тома к себе, чтобы поцеловать. Он перекатился на бок, не выпуская девушку во время поцелуя из своих объятий. Она провела рукой вдоль его спины. Дженюари чувствовала себя легко и раскованно, словно их тела всегда были рядом. Ей хотелось касаться Тома… принадлежать ему.

Вдруг она почувствовала его язык на своем теле… грудях… животе… сжала руками голову Тома… ощущения, которые она испытывала, были восхитительными. Но ей хотелось делать приятное ему… исполнять все его желания… язык Тома ласкал ее бедра… его палец проник внутрь Дженюари… каждый нерв ее тела отзывался на ласку… казалось, язык Тома был повсюду… и вдруг она испытала потрясающее ощущение… она не верила, что это происходит с ней… такого еще не было в ее жизни. Дженюари застонала. Тело растворялось, охваченное экстазом… она затрепетала, стиснув голову Тома… и наконец, обессилев, распласталась на кровати. Том лег рядом с ней, коснулся ее грудей.

— Я сделал тебя счастливой?

— Господи, Том… я никогда не испытывала ничего подобного… но… мы же не сделали этого… я имею в виду, ты…

— Я хотел сделать тебя счастливой, — сказал он.

— Силы возвращались к Дженюари. Сейчас он войдет в нее.

— А теперь мы просто полежим рядом, обнявшись. Она замерла. Что-то было не так. Он прижал ее к себе… но Дженюари охватил испуг. Она не возбуждала его. Девушка принялась целовать шею Тома… гладить его тело. Она не была уверена в том, что делает это правильно, но старалась подражать ему. Легла на Тома сверху и стала целовать его грудь. Затем спустилась ниже. Но не обнаружила большого пульсирующего члена, который вонзил в нее Дэвид… меж ног Тома покоилось нечто вялое, безжизненное, размером с большой палец. Она не верила своим глазам. Возможно ли, чтобы у такого крупного и мужественного человека, как Том Кольт, был столь маленький пенис? Она начала ласкать его, но реакции не последовало. Дженюари поднесла к нему свои губы. Ее охватила нежность к Тому, желание заботиться о нем, защищать. У Тома Кольта, чьи романы насыщены сексом… у этого любимца женщин… живого символа мужественности… был член, как у мальчика! Господи, как это, наверно, всегда омрачало его жизнь! Она сама волновалась в школе оттого, что ее груди росли недостаточно быстро… но все же что-то у нее была. Но для мужчины не иметь ничего… пенис — его единственный половой орган. Боже, вот в чем причина всех драк, в которые ввязывался Том… увлечения подводным плаванием со скубой… участия в теннисных турнирах и соревнованиях по гольфу. Она стала ласкать его с еще большей нежностью. Бедный, несчастный Том… вынужденный изливать свои сексуальные фантазии на бумагу, не имея возможности реализовать их в жизни. Он внезапно притянул ее к себе.

— Дженюари… не думай, что ты разочаровала меня. Я получаю удовольствие, делая тебя счастливой.

Она лежала, не двигаясь. Скольким женщинам он говорил то же самое? И вдруг она решила сделать так, чтобы он почувствовал себя мужчиной. Принялась ласкать его. Провела языком по руке… бедрам Тома… Дразня его, приблизилась к члену… коснувшись пениса, тотчас отстранилась… увидела, как его маленький орган начинает твердеть… продолжила игру… снова задела член губами… переключилась на другую часть тела… ее пальцы трогали его мошонку… внезапно он навалился на Дженюари… начал двигаться… увеличивая темп… она услышала его стон… тело Тома обмякло. Он несколько секунд полежал на девушке. Посмотрев ей в глаза, сказал:

— Спасибо, Дженюари.

— Спасибо, Том.

Он вытащил из девушки свой член и обнял ее.

— Я люблю тебя, Дженюари.

— И я люблю тебя, — прошептала она. Он погладил ее волосы.

— Знаешь, что ты для меня сделала? У меня это получилось впервые за десять лет.

— Я рада, Том.

Она поцеловала его в щеку, которая оказалась мокрой. Заметила слезы в глазах Тома.

— Что-то не так?

Он уткнулся лицом ей в шею; она прижала его к себе, успокаивая, как маленького ребенка. Через несколько минут Том встал с кровати и подошел к комоду. Отхлебнул бербон и, стоя спиной к Дженюари, произнес:

— Дженюари, извини, я…

Вскочив с кровати, она подбежала к нему.

— Том… я люблю тебя. Повернувшись, он поглядел на нее:

— Мне неловко, что я расслабился. Это первые слезы за последние двадцать лет.

— Я вызвала их?

Он погладил ее по голове.

— Нет, детка…

Том отвел девушку обратно к кровати, и они легли рядом. Обняв Дженюари, он сказал:

— Ты сделала меня очень счастливым. Наверно, эти слезы — по нам обоим. Я нашел чудесную девушку… а тебе достались руины Тома Кольта. Нет, мой аппарат всегда был такого размера… тут уж что бог дал… но раньше он функционировал. Последние десять лет я спал с проститутками, принимал возбуждающие средства — ничто не помогало. Только сегодня, с тобой…

— Но, Том… у тебя же есть ребенок.

— Я хочу, чтобы ты знала правду. Понимаешь, женщины всегда прощали мне мой недостаток… мирились с тем, что я отнюдь не половой гигант. Им нравилось появляться со мной в свете. И я, черт возьми, мог удовлетворить их другими способами. Но несколько лет назад я задумался… после стольких лет труда, кому я все оставлю? У меня никого не было. Два моих брата погибли на войне. У старшей сестры нет детей. Внезапно я понял, что хочу ребенка. И я решил усыновить какого-нибудь малыша. Но для этого нужно быть женатым человеком. Я стал присматриваться к знакомым женщинам, пытаясь определить, из кого получится наилучшая мать. Никто не подходил на эту роль. У одних уже были собственные дети, другие признавались, что ненавидят их. Я не видел приемлемой кандидатуры, пока полтора года тому назад не познакомился на вечеринке в Малибу со «звездочкой», которую звали Нина Лу Браун. Для начинающей актрисы она была старовата… ей тогда уже исполнилось двадцать семь… она почти потеряла надежду на настоящий успех. Снималась в рекламных клипах для ТВ. Я понравился ей, и мы разговорились. Нина Лу сказала мне, что она родом из Джорджии. У нее десять братьев и сестер. До двенадцати лет она бегала босиком. Нина Лу любила детей и подумывала о браке с одним оператором, потому что хотела родить — годы уходили. Все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой… но я понимал, что она не притворяется, — Нина Лу не знала о моем желании иметь ребенка. У хозяина дома, где мы встретились, было двое маленьких сыновей. Днем младшему в ногу попала заноза. Пятилетний мальчик не подпускал к себе мать, которая хотела вытащить занозу. За дело взялась Нина Лу. Она затеяла игру. Сказала мальчику, что он в силах помочь ей извлечь занозу. Попросила бокал виски. Дала ребенку самому окунуть иглу в спиртное. Сказала, что собирается напоить виски его ногу, чтобы она опьянела. И он, хочешь верь, хочешь нет, позволил ей вытащить занозу, сидевшую очень глубоко. Когда все было закончено, малыш поцеловал Нину Лу. И я тогда же решил, что она станет матерью моего ребенка.

Мы встречались в течение месяца. Я ни разу не переспал с ней. Я сделал Нине Лу предложение и объяснил, в чем состоит моя проблема. Она сама нашла решение. Искусственное осеменение. Мне это и в голову не приходило. Поженившись, мы отправились к врачу… она забеременела не сразу, лишь через шесть месяцев. И полгода тому назад родила мне сына.

Дженюари лежала, не шевелясь. Том прикурил сигарету и передал ее девушке.

— Теперь ты знаешь историю моей жизни.

— Да, — тихо промолвила Дженюари. — Ты, наверное, должен по-настоящему любить Нину Лу.

— Я ей благодарен. Я никогда не был влюблен в нее. Но я люблю Нину Лу за то, что она дала мне. В обмен я предоставил ей сексуальную свободу… она должна лишь соблюдать приличия. Иногда к ней приходит молодой актер и удовлетворяет ее потребность в сексе. Она — прекрасная мать для Тома-младшего. Ей нравится быть миссис Том Кольт — она ценит престиж, дом в Малибу, любит приемы. Так что наш брак функционирует, если его можно назвать таким словом. Я не вправе требовать от двадцатидевятилетней женщины, чтобы она до конца жизни отказалась от нормального секса. Она любит малыша и…