— Мадам наверху. Кажется, она отдыхает.

Кивнув, Майк направился к широкой лестнице. Посмотрев на ступени, повернулся и спустился на лифте в винный погреб. Выбрал бутылку шампанского, отнес ее на кухню, подождал, пока прислуга даст ему бокалы и положит икру на охлажденное блюдо.

Когда Майк вошел в комнату с подносом в руках, Ди лежала в шезлонге. На коленях у Ди была телефонная книга. Он понял, что жена назначает время приемов на следующую неделю. Он приблизился к ней с подносом и поставил его на столик.

— У нас какое-то событие? — спросила Ди.

— Да… мы остались одни… и я люблю тебя.

Он убрал справочник с ее коленей. Сел на край кресла.

— Сегодня мы никуда не идем, да?

— Если хочешь, мы можем пойти на одну из нескольких вечеринок. Вера сейчас в городе, и Арденсы устраивают прием в ее честь. Еще…

Наклонившись, он поцеловал Ди.

— Предлагаю послать всех к черту…

Он запустил руку под платье жены. Она убрала ее.

— Майк, еще только шесть часов. Он засмеялся:

— Разве есть закон, разрешающий заниматься сексом только в определенные часы? Давай немного выпьем… и предадимся любви на этой большой кровати, откуда виден океан. Если нам повезет, мы увидим луну. Трахаться в сумерках — это восхитительно, Ди.

— Майк!

Она вскочила с кресла и зашагала по комнате.

— С кем, по-твоему, ты разговариваешь… с одной из статисток, с которыми ты встречался?

— О, Ди… это часть любовной прелюдии. Я не хотел тебя обидеть.

— Это вульгарно. Он усмехнулся.

— Послушай. Я же произносил это слово, когда мы были в постели.

— Это другое дело. Я хочу сказать, когда мы этим занимаемся, я не могу запретить тебе выражаться подобным образом… но мне это не нравится. О, я знаю, что некоторые мужчины получают удовольствие от использования такого лексикона… но почему? Он возбуждает их, позволяет им почувствовать себя более мужественными? У одного из моих мужей эрекция происходила лишь после того, как он заставлял меня произнести это слово, сказать, что я хочу, чтобы он меня… ты понимаешь.

Майк заставил себя улыбнуться.

— Хорошо. Я постараюсь следить за своим языком в постели…

Он подошел к ней, но она отвернулась.

— Теперь, может быть, мы…

— О, Майк, ты меня удивляешь. Сейчас не время для…

Он взял шампанское и направился к двери.

— Майк… не сердись. Просто я не в настроении.

— О'кей. Я понимаю. Он поднял бутылку.

— Я выпью шампанское один. Потому что это действительно особый случай. Впервые я получил отказ. Все когда-то происходит в первый раз…

Он закрыл за собой дверь.

Когда Майк покинул комнату, Ди замерла. Она совершила ошибку. Ей следовало уступить ему… но она не смогла. Она обессилела. Устала от необходимости улыбаться, спешить с одной вечеринки на другую, играть роль невозмутимой красавицы Ди Милфорд Грейнджер Уэйн. Везучей Ди Милфорд Грейнджер Уэйн, жены такого привлекательного мужчины. Несчастной Ди Милфорд Грейнджер Уэйн, страдающей из-за того, что эта необязательная полька так и не прилетела в Палм-Бич. Карла почти обещала погостить тут. О боже, как она мечтала о том, чтобы Карла появилась здесь! Особенно Ди хотела, чтобы Карла увидела Дженюари и Дэвида вместе. Танцующими вдвоем, плавающими, играющими в теннис… увидела и поняла, что они, молодые, принадлежат и подходят друг другу. Разговаривая с Ди во вторник, Карла сказала: «Возможно». Она даже обещала, что если решит полететь, то прибудет в аэропорт к четырем. Ди велела пилоту ждать до половины пятого.

Ди скрыла свое разочарование, когда Дженюари и Дэвид появились одни. Она была довольна, что они прекрасно ладят. Лишь это обстоятельство порадовало ее за уик-энд. Дэвиду, похоже, Дженюари действительно нравилась. Если бы только это увидела Карла! Почему она не прилетела? Верно, из упрямства. В конце концов, все покинули на эти дни Нью-Йорк. Что она делает в этот длинный уик-энд?

Дэвид тоже думал о Карле. Весь уик-энд. И сейчас, сидя в самолете, приближающемся к «Батлеру», частному летному полю аэропорта «Ла Гуардия». Внезапно он понял, что в течение всего полета почти не говорил с Дженюари. Но она читала какую-то верстку. Потом смотрела в окно. О чем она думала? Но Дэвида на самом деле это не очень-то интересовало.

А Дженюари думала о Дэвиде. Она дочитала роман и решила послать Тому Кольту письмо. Представиться помощницей главного редактора «Блеска». Она не станет объяснять Линде, что Майк не способен помочь им. Дженюари увидела загорелое лицо Дэвида. Он смотрел в окно на яркие огни города. Он был так мил и внимателен весь уик-энд. Всегда проявлял готовность поплавать с ней или сыграть в теннис. Та ужасная ночь убила зародыш ее чувства к нему. Возможно, оно еще возродится. Вероятно, после принятия спиртного и неторопливой беседы они смогли бы снова заняться любовью. И на этот раз все, возможно, все было бы хорошо. Но она не сможет переступить порог его кошмарной красной спальни… никогда.

Дэвид заказал автомобиль. Машина уже ждала их в аэропорту. Они уложили чемоданы в багажник и поехали к дому, где жила Дженюари. Дэвид помог шоферу передать ее вещи консьержу. Девушка улыбнулась.

— Я получила удовольствие от наших четырех дней, — сказала она.

— Я тоже…

Дженюари посмотрела на часы.

— Еще только девять. Хочешь подняться ко мне и выпить? Ты еще не видел мои роскошные апартаменты. Он улыбнулся:

— Обещаешь пригласить меня в следующий раз, когда будешь свободна? Я должен сделать ряд деловых звонков из дома… я знаю, что меня ждет куча сообщений. Позвоню тебе завтра. Как только проснусь.

Она проводила его взглядом. Он сел в машину. Да! Теперь она знала, какие чувства испытывала Линда… вот что такое отказ.

Дэвид и не подозревал, что только что отказал Дженюари. Он счел ее приглашение проявлением вежливости. И не хотел тратить час на пустую болтовню за бокалом спиртного. Возле своего дома он отпустил машину и немедленно справился насчет сообщений. Их оказалось несколько. Ким отправилась на вечеринку к Монике — пожалуйста, приезжай. Звонила принцесса Дельманио — у нее собирались любители триктрака. Горничная предупредила, что вместо понедельника придет во вторник… она оставила номер своего телефона. Еще несколько сообщений показались ему не стоящими внимания. Ни слова от Карлы. Почему она должна была позвонить? Она знала, что он возвратится лишь сегодня вечером. Она позвонит ему завтра на работу.

Почему-то он ударил ногой корзину для мусора. Какая нелепость. Часы показывали лишь половину десятого. Карла — та женщина, которую он любит. Он располагает целым свободным вечером. Они могли провести его вдвоем. Однако он не может связаться с ней. Он больше не в силах терпеть это. Сидеть, точно девушка, в ожидании звонка. Он схватил пальто, выбежал из дома и остановил такси. Он отправится к ней… будет колотить кулаками в ее дверь. Потребует, чтобы она дала ему номер своего телефона. Плевать, если она сейчас спит. Он должен проявить характер. Если он хочет, чтобы она относилась к нему, как к мужчине, то ему следует вести себя соответствующим образом. Сегодня он добьется своего. Пусть даже ценой их первой ссоры. Но больше всего на свете ему хотелось обнять Карлу… посмотреть ей в глаза… почувствовать прикосновение ее сильных рук… услышать хрипловатый смех.

Такси остановилось. Расплатившись с водителем, Дэвид выскочил из машины. Эрнест, приветливый и вежливый консьерж, стоял на своем посту. Он, как всегда, по-дружески кивнул Дэвиду, но вместо обычного «Добрый вечер, мистер Милфорд» спросил его: «Куда вы идете, мистер Милфорд?»

— К мисс Карле.

— Но она уехала в пятницу утром.

— Уехала.

— Да… с двумя чемоданами.

— Куда? В другой дом? Или… Консьерж заметил испуг на лице Дэвида.

— Послушайте… не волнуйтесь. Нет, не в другой дом. Вы знаете мисс Карлу. Она иногда внезапно исчезает. Никто из нас до последнего момента не знал, что она куда-то собирается. В пятницу в девять утра она спустилась вниз. На ней была меховая шуба и темные очки. Но только вместо обычной прогулки до балетной студии она попросила найти такси. Как я уже сказал, при ней были чемоданы. Она сказала мне, что просит забирать ее почту и приостановить доставку «Уолл-стрит джорнэл». Это единственная газета, которую она читает… Затем попросила водителя отвезти ее в аэропорт «Кеннеди». Вот все, что мне известно.