Я вздохнула.

— Бейлир, сколько времени ты сможешь удерживать их внимание? Сколько длится эта демонова ария?

— Недолго, но я спою несколько, а эту их “Лючию” в конце. Скажи, сколько времени тебе нужно.

— Около четверти часа. Но, Бейлир, никто не должен заметить, что меня нет!

— Гарни… — укоризненно посмотрел на меня напарник, а Лавронсо картинно схватилось за голову.

Хитра не поняла этой сцены, и Аларик поспешил ей объяснить:

— Если эльфы, одаренные искусством, хотят, чтобы при их пении прочие существа забыли обо всем, то поверь мне, они забудут обо всем. Бейлир, неужели вы ни разу не пользовались этой способностью на заданиях?

— Мы не хотели, чтоб кто-то знал о двойном даре Бейлира, — пояснила я. — Сейчас ищут эльфа-боевика, и никто не заподозрит в одаренной искусствами Берлиэль морду со столба, даже если Бейлир будет стоять рядом с объявлением о поимке. Когда Бейлир пел и играл в тавернах, он не использовал дар полностью и обязательно носил с собой меч. Думали, что он боевик, который умеет неплохо петь, что по всеобщему мнению вполне обычно для эльфов.

Аларик одобрительно кивнул такой предусмотрительности, а Лавронсо, посмотрев на часы, разогнало нас по кроватям, не удержавшись от ехидства, что сегодня мне и правда стоит выспаться одной, за что едва не получило по шее. Довольно хохотнув, дварфо вернулось к серьезному виду и тронуло меня за плечо:

— Гарни, я тебе сейчас успокоительных травок заварю.

— Мне не нужно.

— Нужно. Ты как дергаться начинаешь, сразу травок попей. Не то и сама изведешься, и все вокруг будут как тетива натянутая. А там либо щелкнет невовремя, либо лопнет.

Вот же… мудроумное.

Уже лежа в постели, я перебрала в памяти, все ли взяла с собой из Стрекозы. Набор отмычек, несколько артефактов… кажется, всё.

* * *

Девушки оделись в приличные для города штаны, рубахи и жилеты, и пошли гулять по Иркатуну. Я попробовала попереживать, но Бейлир напомнил, что Секирд большая девочка, даже очень большая, а Хитра в их совместной поездке доказала, что вполне может быть благоразумной.

И правда, в этом деле я волнуюсь сильней, чем обычно. Может, потому что теперь рядом со мной много других существ, а не только резвый эльф-боевик. А может быть… да, стоит быть честной с собой: я боюсь разочаровать Аларика. Ерунда какая-то…

Я заняла себя чтением свежих газет, Бейлир — репетицией, Аларик ненавязчиво составил мне компанию, предупредительно поднося отвары и вовремя заказав обед. Я готова съесть любимую шляпку, если это не было ухаживанием.

Лавронсо с утра куда-то пропало и вернулось после обеда с огромной коробкой, из которой вынуло многослойный голубой наряд, сочетающий в себе платье, тунику и плащ одновременно.

— Что это? — с подозрением спросил Бейлир.

— Шелк из ваших Лесов, выделка в наших Синих горах. Контрабанда! — довольно задрало палец дварфо. — Прочное очень. Пригодится.

Мы с Бейлиром пожали плечами. Платье и правда выглядело необычным и очень эльфийским. Впрочем, на дварфе оно тоже смотрелось бы хорошо. Удивительно.

— Лавронсо, о контрабанде… Ты не узнало еще ничего?

— Вот как раз сегодня и узнало. Есть у них свой банк. Иркатунское Златохранилище принадлежит кузену графа Мерката. Банк маленький, но имеет дело с магистратом.

— Еще бы.

— А полковник гарнизона на его дочери женат.

— Спасибо. Ох и кубло мы нашли…

Больше в этот день мы ничего не обсуждали. Я прятала в подвязках артефакты, а в нижней юбке отмычки. Лавронсо с Бейлиром к восторгу девушек снова омолодили меня на дюжину лет. Когда я оделась полностью, девушки хохотали так, что едва не обидели наших художников. Бейлир и Лавронсо надулись, но приняли заверения, что выгляжу я вполне похоже на восемнадцать лет, особенно когда стараюсь смотреть глупо и хлопать глазками.

— Мужикам только не попадайся, — напутствовало меня Лавронсо. — Раскусят. Мужики в кварталах вроде Алого заката и не такое видали. Тридцатилетних перестарков, изображающих невинность, там пруд пруди.

Я даже не обиделась на перестарка, но Аларик недовольно глянул на дварфо.

Пока “эльфийка” одевалась, а я пыталась удержаться от того, чтобы кусать опухшие (стараниями Лавронсо) губы, дварфо отвело меня в сторону.

— Гарни, вы сколько с Бейлиром вместе работаете?

— Два года.

— Он тебя хоть раз подвел?

— Нет, но…

— Без “но”. Он берется за то, что может выполнить. Если он сказал, что удержит их глаза на месте, пока ты не вернешься, значит, удержит. Не теребись, поняла? Не то отправим в Стрекозу сидеть.

Я фыркнула, но напряжение чуть спало. И правда, Бейлир не брал на себя невыполнимых задач.

Глава 37

Как и было задумано, мы приехали с опозданием, заранее предупредив леди Эливан запиской. На этом вечере будут мужчины, а с ними мне хотелось сталкиваться поменьше. Мужчины могут раскусить мой возраст. Женщины, найдя некий недостаток, лишь порадуются и придумают ему объяснение. Мужчины же, как верно заметило Лавронсо, могут припомнить, где они видели подобные ухищрения, и что за ними крылось. Или же, напротив, сочтя, что эльфийка мечтает выдать воспитанницу замуж, предложить себя в качестве приличной партии. Соберется элита Иркатуна, и если мы отмахнемся от подобных предложений, не рассматривая кандидатов, это покажется подозрительным. Предваряющее вечер время для разговоров и обмена приветствиями мы предпочли пропустить, как и половину выступлений.

Я несла мандолину и список арий с нотами. Бейлир нёс самое себя как необычайную драгоценность, которую прочим повезло увидеть лишь по странной прихоти судьбы.

Дождавшись перерыва между песнями, дворецкий объявил наш приход. Гости оживились. Леди Нахалка пошла к нам навстречу с протянутыми руками. “Берлиэль” пришлось вложить в ее ладони пальцы и закрепить этим объявление дружбы. Я изображала здоровое детское любопытство, разглядывая зал.

— Ах, леди Берлиэль, как это мило, что вы нашли возможность заглянуть! О, Китти, вы выглядите прелестно, просто прелестно!

Я скромно опустила глазки и сделала глубокий реверанс, уходя от руки Эливан, которая норовила потрепать меня по щеке. Не то, чтобы я не доверяла краскам Бейлира, но такой слой лучше не трогать. Леди мгновенно нашлась и хозяйским жестом поправила цветок у меня в прическе.

Я подала “Берлиэль” лист с витиевато выписанными строчками, который “эльфийка” вручила хозяйке.

— Дорогая моя, я решила в знак извинений за опоздание исполнить несколько номеров, если вы, конечно, не возражаете.

— О… о… — леди Эливан захлебнулась восторгом и обвела победным взглядом зал. — Это великолепно! Я немедленно распоряжусь…

— Нет-нет, прошу продолжать вечер. Я выступлю в конце.

Нас усадили в первом ряду, но Бейлир, согласно нашим планам, попросил устроить стулья поближе к краю, чтобы “не удручать сидящих сзади дам, высоким ростом лишив их возможности наблюдать за действом” — и махнул рукой в ту сторону, что была ближе к лестнице. Деревянные ступени, покрытые ковром с модным нынче узором Леса Белой Долины, вели на галерею, опоясывающую зал на втором этаже. Я понадеялась, что могу добраться по ней в кабинет. Но… демоны. В зале мало мужчин. Значит, они собрались в курительной комнате, в библиотеке или там, куда я надеялась попасть.

Я тронула Бейлира за локоть:

— Мужчины…

Он предупреждающе коснулся моей руки и сказал нежным шепотом, которым старшая дама могла обращаться к юной волнующейся барышне:

— Все хорошо, дорогая, положись на меня.

Я постаралась придать лицу безмятежное выражение, но как же это было непросто!

Наконец, пришел черед особой гостьи салона. Со слезами на глазах и придыханием хозяйка объявила “несравненную Берлиэль”.

Я быстро скользнула к роялю и подала пожилой леди со скучающим лицом листы с нотами.

Владеть залом Бейлир умел. Едва он вышел, как все взгляды устремились на его высокую фигуру в голубом одеянии. “Берлиэль” изящным жестом дала знак даме за роялем, и будто оглаживая слушателей грудным голосом, запела: