– Хорошо, Шиза. Но имя у тебя есть? Настоящее женское имя.

– Скажи, Ева, что ты чувствуешь, когда к тебе обращаются, называя Дианой или Аней?

– Дискомфорт.

– А если я сейчас придумаю тебе прозвище и начну называть тебя «пташкой»? Что ты почувствуешь?

– Я поняла, о чём ты. Ты сама отказалась, когда тебе пытались его придумать. Ведь неприятно откликаться на чужое имя. И да, я сделала домашнее задание и расспросила о тебе Марию Николаевну. Тему имени мы тоже поднимали.

– Вот же, Мария… болтун – находка для шпиона. А что она ещё тебе рассказывала? Наверняка, она не забыла тебя предостеречь на мой счёт.

– Предупреждала, что ты психически нестабильная, но очень мудрая старая женщина. Всё делаешь для того, чтобы защитить главную личность. По сути, её слова были инструкцией, чего нельзя делать. Скажи, Шиза, ты, правда, настолько агрессивная?

– Хм… Лучше пролистай свой блокнот и начни задавать правильные вопросы.

– Я настаиваю. Прошу, ответь.

– Отвечу, если ты скажешь честно. Как много твоих телохранителей скрывается в соседних помещениях? Помимо той парочки, что подпирают стену возле кабинета. Ты так сильно меня боишься?

Ева прикусила нижнюю губу и поднялась со своего кресла. Подойдя к двери, она резко распахнула её и начала орать на мужчин:

– Вы что тут встали? Свалили отсюда.

– Но…

– Молчать. Кругом и шагом марш к лифту. Чего вылупились? Выполнять.

Девушка хлопнула дверью и вернулась на место. Она глубоко дышала и демонстрировала своё негодование. Сейчас начнёт оправдываться, что это была не её идея. Станет уверять меня, что в телохранителях она не видит смысла. Что она в состоянии сама себя защитить.

Типичный синдром принцессы. Пытается отвернуться от любой опеки. Трудится и старается чего-то добиться своими силами, чтобы о ней судили по её делам, а не деньгам папочки.

Как я только могла бояться этой глупой девчонки?!

Хм. Нет. Не глупой. Она не стала комментировать случившееся, а просто уткнулась в свой блокнот. Читает записи, как ни в чём не бывало.

– Шиза, подскажи. Какие препараты ты сейчас принимаешь? Что пропивала раньше? Странно, но я не могу найти упоминания об этом в своих записях.

– Ничего не принимала. Ни сейчас, ни ранее.

Девушка подняла на меня удивлённый взгляд.

– Почему Мария Николаевна, диагностировав данное заболевание, не занялась его лечением?

– А ты бы стала своего ребёнка пичкать психотропными веществами?

Я заметила, как на мгновение у Евы изменился взгляд. Что это было? Печаль? Ненависть? Нужно будет потом ещё раз поднять тему маленьких детей. Неужто передо мной сидит мамочка?!

– Да, ты права. Некоторые психологические расстройства не мешают повседневной жизни. Мария Николаевна рассказывала на лекциях: если пациенту можно помочь без вмешательства препаратов, то их не стоит использовать. А для лечения расстройства личности требуется найти триггер и проработать болезненные воспоминания, чтобы человек снова стал целостным. Скажи, Шиза, ты пыталась стать с Виктором единым целым?

– Я говорила. Наш случай другой. Данная методика не сработает. Если захочу, я могу уснуть вечным сном. Запереть себя в подсознании Виктора. Думаю, в таком случае он станет относительно здоровым человеком.

– Почему ты не сделала этого до сих пор? Боишься умереть?

– Нет, не боюсь. Я давно решила исчезнуть. Когда закончу с одним делом.

– Интересно. А что это за дело, которое тебя останавливает?

– Хм. Ева, мне показалось, что ты особенная. Но, похоже, что ты такая же, как и другие девушки. Не можешь контролировать свой носик, который так и норовит залезть не в своё дело.

Девушка не обиделась на мою издёвку. Даже, наоборот, она ей понравилась. Ева улыбнулась и посмотрела на меня нежным взглядом.

– Скажи, как часто ты ссоришься со своим вторым я?

– Постоянно. Но не так часто, как другие люди. К примеру, я помню общежитие из студенческой жизни. Робин Гуд, наш сосед по комнате, каждое утро устраивал войну с самим собой. Использовал все методы, от уговоров до угроз. Но он всего лишь пытался проснуться по будильнику.

– Ха, понимаю, о чём ты говоришь. Я каждый день воюю сама с собой, решая, что надеть, но это другое. Это синдром отложенного решения и иллюзия принятия решения. Это не ссора с самим собой. Кстати, а почему Робин Гуд?

– Он часто собирал конспекты у старших курсов, чтобы потом ими делиться с простыми смертными. А когда кого-то собирались отчислить за неуспеваемость, он помогал отстающим закрыть хвосты. Суетной был парнишка, вот только вместо лука со стрелами у него было шило в одном месте.

– Звучит интересно, но давай вернёмся к нашей теме. Расскажи о ваших домашних ссорах. Я хочу понять, каково это – жить с кем-то вместе, без возможности уйти в другую комнату.

– Всё намного эгоистичнее. Когда ты заботишься о другом, ты тратишь на него свои ресурсы. Без разницы кто это – брат, друг или любовница. Ты делишься с ними деньгами и драгоценным временем. Но в нашем с Виктором случае, забота не является тратой ресурсов. Мы связаны. Если один потратит деньги на хорошую одежду, она появится и у другого.

– А как у вас обстоят дела с личной жизнью?

– У меня, как у субличности, либидо на нуле. А вот Виктор несколько раз пробовал, но стеснялся признаться о своём диагнозе, из-за чего появлялась проблема недопонимания. Думаю, когда я закончу со своими делами и уйду в закат, он найдёт себе даму сердца с таким же лёгким шлейфом невменяемости.

Девушка закрыла блокнот и положила его на письменный стол. Она снова застыла, как статуя, а её зрачки забегали, словно она читает письмо, парящее в воздухе перед её лицом. Вскоре она вышла из этого странного состояния и продолжила задавать вопросы:

– Сколько тебе было лет, когда простые симптомы превратились в полноценную личность?

– В дошкольном возрасте.

– Что ты ощутила, когда осознала себя?

– Мне казалось, что я старая бабка, которую запихнули в тело ребёнка.

– Старая? Как ты определила свой возраст?

– У меня наблюдались все симптомы диссоциативной фуги.

– Хочешь сказать, что ты в трёхлетнем возрасте уже знала, откуда берутся дети?

– И не только… Однажды Мария увидела, как я играла с апельсином и яблоком. Пыталась объяснить Виктору, что угол отклонения оси вращения Земли от перпендикуляра к плоскости орбиты составляет двадцать три процента. На следующий день мы уже сидели в больнице и просвечивали голову Виктора. После нескольких…

– Невероятно.

Ева резко вскочила на ноги и возбуждённо вскрикнула, перебив меня. Подскочив очень близко ко мне и схватив за руку, девушка вытянула меня с кресла, начав тараторить:

– В прилегающем здании есть компьютерный томограф и несколько хороших врачей. Если ты разрешишь сделать пару снимков, я заплачу тебе ещё столько же наличными.

Ева на голову ниже меня. Тот факт, что она в данный момент прижимается своей грудью ко мне, пугал меня. Со своего ракурса я отчётливо видела всю её внушительную прелесть. Поймала себя на мысли, что слишком долго смотрю, куда не стоит, и очень быстро столкнулась с последствиями.

Я потеряла контроль над телом.

Виктор беспардонно схватил девушку за талию и прошептал ей на ушко:

– Свидание.

– Свидание с шизанутым красавчиком? Договорились, – усмехнулась она.

Вернув обратно контроль над телом, я отпустила девушку и, указав пальцем ей на грудь, проговорила:

– Наличные, свидание и твой кулон. На этих условиях мы согласны на сканирование мозга.

Ева опустила глаза и достала из-под блузки кулон, и я увидела огромного серебряного демона, обнимающего младенца.

Во взгляде демона читалась несвойственная для такого страшного монстра нежность. Его сильные руки обнимали малютку в защитных объятиях. Несмотря на свой устрашающий вид, демон смотрел на ребёнка с любовью, которую невозможно выразить словами.

Девушка очень нежно погладила кулон и спросила тихим голосом: