— О! — воскликнул Тим. — Обожаю этот мультик! А ты?!

Перевёл взгляд на телевизор.

— Если честно, впервые вижу.

— Тогда давай смотреть! Тебе понравится.

— Давай.

Минут через двадцать вернулась Тина, а Тимур сразу переключился на неё. И так удачно, ведь звонил Гартман, но разговаривать при ребёнке не хотелось.

— Да, Филипп Абрамович, — ответил, как только вышел из палаты.

— Как тебе запах свободы? — он по-доброму смеётся.

— Не спрашивайте… до сих пор не верится, что всё разрешилось так быстро… Спасибо вам.

— Да перестань, сочтёмся, не чужие люди ведь. Слушай, я что звоню: завтра придётся наведаться к следователю.

— Не проблема. Съезжу.

— Шалюкова задержали. Видел новости?

— Видел, конечно… По всем каналам крутят. Такой скандал раздули. Вы глубоко копнули.

— Я только рад избавиться от очередной мрази. Немало людей от него пострадало. Наконец, получит по заслугам. Но ещё хочу спросить о другом…

— О чём же?

— О ком, о мальчике. Вы точно решили забрать его в семью? — с утра моя девочка обсуждала с Гартманом вопрос опеки, чтобы ускорить процесс и  во избежание сложностей.

— Тина вам этого не говорила... Он мой сын, поэтому, да — мы уверены.

— Ты меня удивил, однако… Но если учесть, что ребёнку десять лет — это было до жены.

— Так и есть. При встрече расскажу всю историю.

— Ладно. Тогда созвонимся. А Тине передай: сделаю всё в кратчайшие сроки. Ну и… С прибавлением вас!

— Спасибо.

Самому до конца не верится. Столько детей… Всё, как мы мечтали. Осталось дождаться рождения пузожителя. И будет нам безграничное счастье!

2.57

«Папа…».

Тимур назвал меня папой, когда обнял его на прощание, а он прижался доверчиво и прошептал еле слышно на ухо «папа». В тот момент растерялся от этого тихого слова, не стал переспрашивать, у нас будет время сблизиться. Хотя не могу не думать об этом сейчас...

— Тина?

Моя девочка тоже погрузилась глубоко в раздумья. Дома предстоит важный непростой разговор. И пока едем, есть возможность обсудить всё, подготовиться...

— М-м? — она обернулась.

— Тим сказал мне «папа»… — бегло взглянул на неё.

— Он знает.

— Не понял… Ты успела ему рассказать? Почему не предупредила?

— Нет. Сначала я от доктора услышала интересную информацию: Тимур просил его найти папу, которого зовут Ян. А поскольку всем было известно, что родителей ребёнок потерял, то решили, будто таким образом мальчик пытается справиться с потерей — придумал несуществующего отца для душевного успокоения. Потом, когда я вернулась в палату, а ты, наоборот, вышел ответить на звонок, твой сын сам уточнил: папа ты ему или нет? Немало удивилась подобному заявлению.

— Откуда он узнал?

«Значит, мне не показалось, внутренние ощущения не обманули — Тим смотрел на меня и не сомневался, что перед ним родной отец… а на том рисунке изображён я…».

— С его слов: случайно подслушал разговор родителей. Алексей требовал от Полины правду, несмотря на то, что знал о своём бесплодии и то, что сын ему не родной. Эта история с болезнью внесла коррективы... и заставила переосмыслить многое, позаботиться о будущем… Возможно, они оба хотели подстраховаться, понимая, насколько жизнь хрупка, поэтому вовремя завещание составили. А ещё Тима мама предупредила заранее: если их не станет, то я обязательно заберу его… Он ждал меня всё это время со дня аварии, надеялся, что приеду и одиночество не грозит, ведь близких родственников не осталось.

— Ясно… Видимо, только благодаря этим знаниям Тим держался, и психика не пострадала. Всё случилось, как ему обещали.

— Да... Полина не сомневалась, что я никогда не откажусь от твоего ребёнка. Ещё при знакомстве спрашивала об этом, словно готовилась. Правда говорила она тогда о суррогатном материнстве... Впрочем, уже неважно. Сейчас эта фраза звучит, как пророчество… Ян, мне так тошно от собственных мыслей, ведь её больше нет… — Тина заплакала.

— Ты о чём?

«Что за раскаяния гложут мою девочку?».

— Когда я узнала о существовании Тима, то сразу захотела, чтобы он жил с нами, но сказать такое никому не могла… даже думать стыдно было, при живой матери — мечтала забрать её сына… А тут трагический случай, который исполнил моё потаённое желание. И теперь чувствую себя виноватой. Понимаешь?

— Перестань. Ты не виновата, — хотя не могу не согласиться с ней, тоже ощущаю вину за то, что мечтал, чтобы Полина навсегда исчезла из нашей жизни.

— Не виновата… но всё равно тяжело… — вздохнула Тина.

— Пожалуйста, не плачь, — дотягиваюсь до её щеки, стирая слёзы. Не хватало только переживаний на эту тему. — Давай лучше подумаем, как преподнесём историю.

— Рассказать как есть, здесь нечего скрывать. Ты был свободным мужчиной, а Полину не нам осуждать, у неё были свои мотивы так поступить... Тимур — вот, о ком мы должны позаботиться.

«Восхищаюсь её всепоглощающей абсолютной любовью к детям».

— Справимся, — я взял руку любимой, поднёс к губам и поцеловал тонкие пальцы.

— Хотелось бы, чтобы нашего внимания хватило на всех детей… Если честно, переживаю, как Тима примут… — она чуть развернулась в мою сторону.

— Ты о Максе? — без труда догадался, где кроются причины тревог. Он, действительно, может отвергнуть нового члена семьи. И дело не во мне, а в Тине, которую сын обожает настолько, что едва ли захочет делиться мамочкой с внезапно свалившимся братом. Ревность неизменно возникнет. С младшими детьми немного проще будет.

— Да… поймёт ли он... Я всё-таки считаю, ему необходимо знать правду, так наш мальчик быстрее свыкнется с мыслью о ещё одном брате, да и Тим скорее освоится.

— Ты права, конечно… Но ведь знаешь: если Макс чего-то не хочет, то бесполезно заставлять, сделает по-своему.

— Попробую. Должен послушать. Поговорю с ним сама… — моя девочка задумалась, как будто готовит план по захвату мира.

— Как ты это делаешь? — поражаюсь её уникальным способностям.

— Делаю — что? — она искренне удивилась.

— Расположила к себе Тима, а с детьми всегда сложнее найти точки соприкосновения. Меня тоже убедила, не оставляя места сомнениям… У тебя какое-то магнетическое влияние на окружающих.

— От Лары нахватался, что ли? — тихо смеётся.

— Почему от неё? — будто собственного мнения не имею. Хотя в адрес моей жены слышал более откровенные вещи.

— Она говорила то же самое, почти слово в слово.

— Это лишь подтверждает общее мнение. Неужели, до сих пор домогается тебя? Замужем и никак не успокоится.

— Нет, не домогается… Ты не хочешь свернуть в лесок, а?

— У-у-у… — сжимаю её бедро. — Как любой, попавший в твои сети, не могу сопротивляться желанию, не в состоянии отказать тебе.

— Ян, зачем столько пафоса… Не преувеличивай.

— Я ещё преуменьшаю.

Сворачиваю с дороги, нахожу симпатичную полянку, где мы задерживаемся ненадолго…

Дома новость произвела фурор. Семья была шокирована. Вопросы сыпались нескончаемым потоком, больше всего возмущалась моя мама. Но при Максе не хотелось дальше говорить на данную тему, он узнал главное — этого пока хватит. На удивление сын понял это и, молча, ушёл. А вслед за ним убежала Тина, оставив меня на растерзание.

— Боже… это не может быть правдой… десять лет… — продолжала моя родительница.

— То есть, если бы не смерть родителей мальчика, вы никогда не рассказали бы нам? — присоединилась Лидия Николаевна. — А моя дочь вовсе рисковала собой, когда согласилась стать донором.

— Я же объяснил… — устало вздохнул, не знаю, какие слова ещё подобрать. Довольно много рассказал.

— Оставлю вас. Лично я, всё поняла, — Ксюша похлопала меня по плечу и сочувственно посмотрела. — Проверю, как Марк с Мией.

— Спасибо, — взглянул на сестру с благодарностью, отметив про себя, как мило она выглядит с животиком.