— Времени-то сколько?? — Вздыхаю я, отключая подачу воды на мойке.
— Шестой час. Без двадцати шесть. Что-то тебя уж больно выбила из колеи общение с красавицей Никой.
Шмыгаю носом…
— И неудивительно — говорю я. — Грудь больше на ощупь даже, чем у той же тёти. Целуется правда не очень. Опыта нет. В этом плане тётушка вне конкуренции — натужно улыбаюсь. Ведь чувствую, как устал сильно за этот вечер и ночь, ведь реально утро на дворе, светло совсем уже. — А задница какая? Ух!!!
— Ты ещё про основное девичье место не обмолвился и словом — подкалывает меня Искин, пытаясь смутить.
Но явно, после сегодняшних ночных приключений, меня мало, что сможет смутить, в особенности, когда пойдёт разговор про женские прелести.
Шлёп… слышу, как хлопнула калитка.
Не понял, кого ещё в такую рань притащило, да ещё на задний двор, аккурат на стоянку для машин, где я мойкой француза и занимался.
— Костя! — Тут же докладывает Искин. — Что-то я отвлёкся и по сторонам не смотрел. Ты смотри, а по ходу, без приключений и у него тоже в эту ночь не обошлось. Ты глянь, какой он взъерошенный!!!
И правда, Костик меня уже увидел, но как-то даже и не удивился. Глаза на выкате, изумление на лице, и глаза какими-то чумными выглядят.
— Что с тобой? — вырвалось у меня.
А братец даже не поинтересовался, чего это я так рано машину его намываю.
Взбудоражен братец очень, и явно ему выговориться требуется…
— Это было что-то… — выдаёт он и плюхается на скамейку, что стояла недалеко от помытого «Ракса».
— Ты с чего такой возбуждённый? — Не удерживаюсь я от вопроса. — Сам не свой…
Костик наводит на меня взгляд своих безумных глаз…
— Ага... тебя бы на бабе, во время нужного действия, муженёк её, чуть не спалил. Вернулся, сука, с командировки, да так не вовремя. Благо у нас перерывчик был, а тут она шум в коридоре услышала и спихнула меня с кровати, а сама, накинув халатик на голое тело, метнулась к дверям. Успела. Муженёк её как раз разувался.
— А ты?? — Спрашиваю я.
Меня аж захватила эта история любовного приключения брата.
— А я что… под кровать шмыг — испуганным голосом выдаёт братец подробности своих приключений — причём голый, а в голове мысль одежду бы прихватить. Да куда там, ей богу испугался. А тут слышу в коридоре какая-то возня и обрывки фраз. Такое ощущение было, словно там кто-то борется. Потом дошло, а я прикинулся ветошью под кроватью. Дышать боюсь. И тут слышу… тяжкий такой протяжный вздох, причём до боли знакомый, а потом постанывания начались. И тут до меня доходит, да они там трахаются, гады!!!
Мой младший брат в штанах тут же делает стойку…
— И как ты до дома-то добрался? Зная нашего соседа, без скандала бы ты оттуда не вырвался.
— Как, как?? Молча… — потом хватает бутылку минералки, что мной была поставлена вначале мытья машины на скамейку — глык, глык, глык…
Опустошил её полностью. Потом перевёл дух и продолжил изливать свою боль и пережитый страх.
— Я, наверное, с полчаса изображал из себя молчаливый коврик под кроватью под их сопение и стоны. А затем…
Вздыхает…
Меня же прёт от его рассказа, как представлю себе, что Кости пришлось пережить, и смех, и грех…
— Я ведь сперва и дыхнуть боялся, а тут полчаса, а он всё с неё не слазит. А температура их общения всё нарастает и нарастает и показатель этого, её страстные крики. Знаешь, я считал себя до этого времени очень, очень хорошим любовником. Я считал, что любую даму до экстаза в лёгкую доведу. А тут… по моему самолюбию нанесён сокрушительный удар. Он её драл и не думал останавливаться. Если со мной совсем ещё недавно она так постанывала, да во время оргазма вытягивалась и изгибалась очень страстно, то вот в тот момент в коридоре это была ненасытная тигрица. И рычала, и рыдала, а орала то, как… благо детей она, на сегодняшний вечер, свекрови своей отвела. Я был уязвлён и очень обиделся, и рассердился. Ну, и вылез из-под кровати. Нашёл свои вещи и под их крики и стоны спокойно оделся. Честно говорю, хотелось устроить, вернее, спровоцировать скандал.
— И что было дальше? — а сам думаю, раз ещё деревню соседи на уши не поставили, то не получилось у Костика спровоцировать боевые действия в отдельно взятой семье…
— Ну, взглянул в коридор, а там такое… Муженёк мою любовницу прямо у двери нагнул раком, даже халат с неё не снял. Завязки только внизу болтались. И знаешь, что меня вывело из себя??
Я с выпученными и полными любопытства глазами помотал головой.
Ну, откуда мне что знать. Я тут из-за своих детских обид переживал, всё машину намываю, а вот у братца и вовсе всё эпически получается…
— Я ведь с ней сколько раз был за последнее время, думал, что любовник я лучший, так она повизгивала… А тут… Ну, прямо серпом по яйцам от мысли, что я не лучший.Она с муженьком своим такое выдавала. А ещё вывело из себя, знаешь что??
Я лишь плечами пожал не в силах даже слово сказать…
— Этот гад…, голодный был, козёл. Он учуял видно запах рыбы, что в кульке я в коридоре оставил.
— Вы её не ели?? — Удивился я.
— А когда? Я на порог, а меня хвать за грудки и в койку. Свёрток у порога упал, а потом не до него нам было. А тут, представляешь... он свёрток на спине жены разложил, развернул и хавает. Запах... божественный. Ладно бы сам, сука, жрал, так ещё кусочками и жёнушку свою подкармливает и порет не останавливаясь, всё больше и больше набирая обороты. Я ещё минут десять наблюдал за этим беспределом. Они рыбу дожрали и вообще обороты порева взвинтили. Там в доме такой ор стоял, что я едва не оглох. А потом осознание пришло, что потерял я свою любовницу. Кто же после такого даже на молодых засматриваться будет, когда такой ёбарь-жеребец у тебя в стойле есть. В общем, рассердился я, ведь всё это время думал, как из их дома свинтить. Ничего умного придумать не мог, а потом обратил внимание, что ребятки, словно под кайфом. В смысле, одурманенные какие-то. Ну, я нагло мимо них и прошёл на выход к входной двери. Даже по плечу соседа похлопал, а он мне… Костя, привет! Ты, мол, если что заходи. И продолжает, как ни чём небывало, свою жёнушку наяривать. Вот уверен, и не вспомнит потом, в итоге, ничего.
— Так там сейчас…?? — Я киваю в сторону усадьбы, откуда пришёл наш ночной шалунишка…
— Порево… и это здорево!! — смеётся братец. — Он, не вынимая, её почти час жарит. Как так можно в командировке оголодать???
А у меня в голове раздаётся…
— Вот, же… — голос Искина — Серж, а нашу рыбу кто ел??
Я понять не могу, про что он спрашивает.
— Ты о чём??? — мысленно спрашиваю…
— Тебе же тоже дед с бабушкой Людой свёрток дали, в котором куски осетрины жареной были. Кто их съел??
Я напряг память.
— Я, точно, даже кусочка не увидел. — говорю я. — А вот…
— Юрка с Нинкой — вспоминает уже Искин. — А после того жора их и накрыло. Вытворяли на берегу и в воде вскоре всякое, сам же видел. И это непотребство началось, аккурат после того, как они всю рыбу вдвоем схавали. Вот же… ах нет, кусочек твоей Вероники достался. А вот потом она и разрешила тебе в её трусах руками поковыряться. И ведь заведена была не на шутку. Однако…
— Ты про что, вообще? — Не понимаю, про что говорит Искин.
— Не понял?? — Уточняет он.
— Нет. — честно говорю я.
— Рыба… магически изменённая. Я тебе про это ещё на речке говорил и похоже на то, что на простых людей она действует, как сильнейший возбудитель. Так же, возможно, вызывает приступы любовной магии. Сам посуди... ведь до того, как свёрток в машине распаковали, эти двое себя вели очень пристойно, а Нинка, так вообще, стеснялась всего. Ника и то более раскрепощена была. При этом вина уже тогда все трое прилично выпили, да ты про закуску вспомнил. Но тебя не кормили, как сам сказал, что руки пачкать не можешь, жирная рыба была, не хотел руль пачкать. А потом было уже поздно, они всё схавали, и началось. Ника впереди рядом с тобой сидела, а свёрток у ребят сзади был на сидениях. И они-то всё разом и приговорили. Ника тогда только кусочек последний у Нины из-за рта едва ли не вырвала. Чтобы хоть попробовать рыбку, что так нахваливали Юрка с Ниной. Потом было предложение ехать на речку, а по приезду, мы получили то, что получили. Юрка с Нинкой рыбы обожрались, и их накрыло не хуже, чем любовницу Кости и её вернувшегося так вовремя, муженька.
