— Тоже едите раскапывать клад?
— Что, простите? — вежливо переспросила девушка, стянув наушники. Сразу стало заметно, что она стесняется посмотреть на собеседника.
— Тоже едете раскапывать клад? — повторил Виктор. Но он пока не злился.
Девушка скромно засмеялась, и, не переставая улыбаться, сказала:
— Нет, к сожалению. Я еду к папе, буду помогать ему выкапывать не клад, а картошку. У него очень болит спина, а его старая лопата слишком тяжёлая, поэтому я купила новую. Суперсовременную. Только что-то она слишком похожа на старую.
Девушка вновь мило рассмеялась. Ей понравилось внимание мужчины в стильном костюме, который нелепо смотрелся в интерьере старой электрички, рядом с одетыми в практичные одежды дачниками.
— Картошку копать слишком скучно, лучше копать клад. Главное, знать, где он лежит, — серьёзно сказал Виктор.
Ему было важно не выпустить из внимания своё озарение по поводу клада. Вроде оно было где-то рядом, а теперь растворилось, ослабив напряжение эмоций.
— А вы знаете? — с интересом спросила девушка.
— Единственное, что я сейчас точно знаю, так это то, что меня зовут Виктор, — сказал Баюнов.
— А меня зовут Лера, приятно познакомиться.
— Скажите, вы это сказали из вежливости, или вам действительно приятно? — спокойно поинтересовался Виктор. Но внутри него почему-то возник гнев, хотя злиться ему вовсе не хотелось.
— Если бы мне было неприятно, я бы продолжила слушать «Европу плюс» и попыталась сделать вид, что мне крайне не хочется с вами общаться, — сказала Лера.
Ей стало немного не по себе, первостепенный позитив разговора куда-то улетучился, она не знала на чём сконцентрировать свой взгляд, не задерживая надолго своего внимания на собеседнике.
— «Европа плюс» это злая музыка? — спросил Виктор. Разговор с Лерой как-то начал цеплять его внимание, у него в разуме появлялось много вопросов, которые он спешил озвучить.
— Нет, скорее просто развлекательная. Музыка, которую слушаешь, чтобы скоротать время и придать себе немного позитива.
— А как вы думаете, чем тогда может быть злая музыка? — Виктор был заинтересован своими мыслями и ответами девушки.
— У меня был друг, он слушал очень тяжёлую музыку. Временами, злую. Но это была злость отчаяния. Такое слушать нельзя. Папа мой слушает рок. Старых исполнителей. Они не злые, но какие-то глупые. Пытаются казаться умными философами, а поют глупые вещи. Очевидные, напыщенные, пафосные. Но не злые. Так можно много направлений перебирать, но никто не покажется злым. Вы что-то конкретное имеете в виду?
— Хорошо, что спросили. Мне кажется, злая не сама музыка. А тот момент был злой, когда я её услышал. Было много злости. Зубов оскал, удар, — сказал Витя, аккуратно сделав жест рукой, изображая удар. Он не хотел никого задеть.
— Что ж, с музыкой мы немного разобрались, и, слава богу, — Лере стало неуютно.
Они ненадолго замолчали.
— Вы верите в бога? — спросил Виктор.
— Да. А вы?
— Не верю. Больше хочется верить не в то, что есть какое-то всевышнее существо, а в то, что есть справедливость. Настоящая высшая справедливость, позволяющая сохранить баланс, равновесие мира.
— Про высшее существо мне тоже думать как-то не уместно. Просто я верю, что есть божественное. Всё хорошее есть от бога, а остальное придумали люди. И мне тоже хочется верить в справедливость. Точнее, не верить, а знать, что она на самом деле есть…
— Знать, а не утешать себя тем, что всё получаешь по заслугам. Даже если заслуг никаких нет, — перебил девушку Виктор. Ему понравились эти мысли. Жаль, что он вскоре всё забудет.
— Да, вы правы, — согласилась Лера. Она немного боялась бесед на религиозную тему. Для неё религия всегда была слишком личной темой.
Они поболтали ещё обо всём и ни о чём. Успели затронуть философские темы, а так же обсудили погоду. В середине их разговора в вагон зашли контролёры, проверили у молодых людей билеты, и неспешно удалились. Несмотря на содержательную беседу, для Леры время шло медленно, она немного нервничала. Для Виктора понятия времени не существовало.
— А куда вы едите? — спросил Виктор.
— В смысле, до какой станции? До конечной еду. Я сама родом из той деревни. В городе приходилось квартиру снимать. А вы откуда родом?
— Я родился в городе, — с лёгкостью вспомнил Виктор. — Тоже еду до конечной.
— В гости?
— Нет, — честно ответил Витя. Но дальше замешкался с ответом, забыв о цели своей поездки.
— Простите, я лезу не в своё дело! Можете не отвечать, я просто так спросила, — извинилась Лера.
— Всё нормально, — сегодня Витя был в хорошем расположении духа. По крайней мере, в эти мгновения.
Наступила неловкая пауза. Мужчина впал в некое подобие транса, глядя перед собой. Его мозг вновь начал совершать некую перезагрузку, стирая информацию, добытую за последние минуты.
— Я должен сказать, что у меня серьёзные проблемы с психикой. Точнее, что-то не так с памятью. Я не знаю. Извините.
— Но по разговору вы не производите такого впечатления, — сказала Лера. Хотя она успела заметить, что иногда её собеседник задавал повторяющиеся вопросы, правда, в другой формулировке.
— С подросткового возраста я стал немного замкнутым. Точнее, не немного, а много. Мне не нравилось общаться с людьми. Я тогда думал, что я сумасшедший. Но я взрослел, социализироваться стало просто жизненно необходимо, надо было начать общаться с людьми, хотелось мне этого или нет. И чем больше я общался с людьми, тем больше понимал. Понимал, что сумасшедший не я.
— Хорошо, что к вам приходит понимание этого. У вас всё в порядке с самооценкой. А у меня наоборот. Я понимаю, что люди могут вести себя не правильно, но всегда нахожу оправдание их поведению. Для себя же я оправдания не нахожу, и это тревожит меня, — сказала Лера.
Странный получался для неё разговор. Она была слишком болтлива, несмотря на некоторый дискомфорт. Но девушка списала это на то, что у неё был серьёзный стресс в последнее время, и эта общительность не более чем необходимость в том, чтобы высказаться. Быть услышанной тоже важно, но не так уж и обязательно.
— Вы совершаете неправильные поступки? — поинтересовался Виктор. Девушка ему казалась ангелом.
— Все их совершают. Вот, например, после школы я поступила в техникум. Получила диплом. Потом собралась поступать в институт на бюджет. Но провалила экзамены. Отец меня чуть не убил. Что ж, попытаю счастья в следующем году, — рассказала Лера про основную причину своих переживаний.
— Но это ж не проступок! Этим вы никому не причинили зла. Разве только себе, и своему будущему. И то, про будущее вопрос очень спорный. У меня есть диплом, но в жизни мне больше понадобилось умение не бросать начатое дело, трудолюбие и внимание к деталям.
— По крайней мере, мой отец считает, что это большая трагедия…
— И вы начали считать так же? — перебил Витя.
— Для меня это тоже трагедия. Но, помимо своих переживаний, для меня ещё и не приятны периодические упрёки от отца. Моя неприятность стала неприятнее в два раза, когда я не получила поддержки от близкого человека.
— У меня нет родителей. Но когда они были, я прекрасно справлялся и без их поддержки. Ждать от кого-то поддержки очень ненадёжное мероприятие. И не нужное.
— Да, но многим людям важна моральная сторона вопроса. Доброе слово лечит, даёт сил.
— Со временем вы поймёте, что в жизни важнее материальная составляющая, а не моральная. Вкладывать в чувства невозможно. Это ненадёжный депозит. Это лишние расходы, не всегда приносящие доходы. Поэтому, лучше копить деньги, чем чувства.
В вагон снова вошли контролёры. Проверив билет у Леры, грузная женщина отказалась принимать билет от Виктора.
— Вы проехали свою остановку!
— Этого не может быть! — возразил Баюнов.
— У вас билет до пятой зоны, вы давно проехали свою остановку!
— Я еду до конечной!
— Конечная — это десятая зона! Платите штраф, или сейчас высадим!
