Увы, и на этот раз русским не повезло: удача явно отвернулась от них. Но не потому, что оба воеводы оказались бесталанными. Нет, в ход событий властно вмешался уже упоминавшийся мор. Как сообщал неизвестный информатор поручника, Никифор
«с тым людом тогды тягнул до Улы и вернулся от Полоцка недалеко для поветрея».
Кстати, отметим, раз уж зашёл разговор о море: в декабре 1568 года великий гетман литовский Григорий Ходкевич писал киевскому каштеляну Павлу Сапеге, что
«тою Улою, з Божьего допущенья, на многих местцах, от поветрея в людех великий упад стал, яко в Витебску, в Чашниках, в Могилеве, в Воронычу и на инших местцах».
Мор, передавшийся литовцам от взятых в Уле пленников, утих только к началу декабря.
Мор на русском Северо-Западе. Миниатюра из Лицевого летописного свода
Конец — делу венец
Итак, чума властно вмешалась в большую политику и предопределила исход борьбы за Улу. Русские воеводы отказались на время — а как оказалось, навсегда — от попыток вернуть потерянную крепость. Однако литовцам от этого сильно легче не стало. Покинуть замок (вернее то, что осталось от него после штурма и пожара) было нельзя — и по чисто военным соображениям, и по идеологическим: война и без того развивалась совсем не так, так представлялось и Сигизмунду, и его панам-раде, и шляхте. Оставление Улы стало бы серьёзным ударом по моральному духу литовского «рыцерства», и без того не слишком высокому. Привести же Улу в порядок было той ещё проблемой, учитывая ставшую притчей во языцех традиционную пустоту в королевской казне и не менее традиционную неповоротливость бюрократии Великого княжества. Великий гетман жаловался в письме князю Роману,
«што так Ваша Милость, милостивый княже, рачиш писати до мене около потреб вшеляких, до будованья замку, на оном же копцу Ульском, спешного и прудкого поратованья, яко людми, жолнери, посохи для роботы, живности, пенезей потребуючи, около того сезде уставичне без перестаня и ден и ночи не всипаючи, пильность и старане працовитое чиню, яковых мог што наборздей подлуг наболшого преможенья и усилованя тыми таковыми потребами Вашу Милость подпереть и посилить».
Сангушко, отчаявшись получить необходимые для восстановления укреплений Улы средства, а также людей и наряд для неё, писал королю, что, быть может, стоит отправить в Москву гонца, чтобы якобы возобновить переговоры о заключении перемирия с московитами, а на самом деле «для того, абы потужнейший способ войны за часом быти мог» — в общем, попробовать выиграть время, чтобы довести до конца работы по восстановлению Улы. В самом деле, в распоряжении исполняющего обязанности польного гетмана было не больше 2000 «пенеязных людей» (наёмников), его собственный почт и немного казаков. В самой Уле сидел ротмистр Тарновский с полутора сотнями «коней» (это по списку, а сколько их было в реальности, знали только Господь и сам пан ротмистр) да ещё несколько сот посошных мужиков, ни шатко ни валко работавших над восстановлением ульских укреплений.
К счастью для князя Романа и для великого гетмана, в Москве в 1569 году уже и не помышляли о возвращении Улы. После того, как спала первая горячка, вызванная известием о её утрате, и сам царь, и думные бояре, и разрядные дьяки с подьячими вздохнули с облегчением. Удержание крепости в глубине неприятельской территории в условиях, когда приграничные уезды были изрядно опустошены и войной, и мором, и голодом, превращалось в замысловатый квест, а тут ещё и резкое обострение отношений с Крымским ханством и стоявшим за его спиной Стамбулом! Внимание Москвы всё больше переключалось на южный «фронт», что нетрудно заметить при анализе разрядных записей: события на «крымской украйне» явно выходят в них на первый план. Вряд ли была случайной растущая пассивность русских воевод на литовском «фронтире». В Москве явно решили сконцентрировать силы и средства на разрешении крымского вопроса, а на литовском «фронте» согласиться на перемирие на условиях uti possidetis (поскольку владеете).
Судьба Улы была предопределена. По условиям перемирия Москва молчаливо согласилась с тем, что крепость остаётся под властью Вильно. Позже события развивались таким образом, что ей и подавно стало не до этой пограничной крепости. С утратой Полоцка в ходе Баториевой войны Ула окончательно отошла Речи Посполитой и оставалась на её территории до конца XVIII века.
Литература и источники
Акты, относящиеся до истории Западной России, собранные и изданные Археографическою Коммиссиею. — Т. II. — СПб., 1848.
Еремеев, И.И. Древности Полоцкой земли в историческом изучении Восточно-Балтийского региона (очерки средневековой археологии и истории псковско-белорусского Подвинья). — СПб., 2015.
Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью // ПСРЛ. — Т. XIII. — М., 2000.
Любавский, М.К. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. — СПб., 2004.
Любавский, М.К. Литовско-русский сейм. Опыт по истории учреждения в связи с внутренним строем и внешнею жизнью государства. — М., 1900.
Милюков, П.Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции (по 1565 г.). — М., 1901.
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством. Т. III (1560–1571) // СбРИО. — Вып. 71. — СПб., 1892.
Разрядная книга 1475–1598. — М., 1966.Разрядная книга 1475–1605. — Т. I. Ч. III. — М., 1978.
Разрядная книга 1475–1605. — Т. II. Ч. I. — М., 1981.
Разрядная книга 1550–1636. — Т. I. — М., 1975.
Устинович, Ю.Ф. Система укреплений Великого княжества Литовского и Московского государства во время Ливонской войны на территории Полоцкого воеводства и Витебского повета (1558–1570) // Балтийский вопрос в конце XV–XVI вв. Сборник научных статей. — М., 2010.
Филюшкин А.И., Кузьмин А.В. Когда Полоцк был российским. Полоцкая кампания Ивана Грозного 1563–1579 гг. — М., 2017.
Янушкевич, А.Н. Ливонская война. Вильно против Москвы: 1558–1570. — М., 2013.
Брэжго, Б. Замки Вiцебшчыны. — Вiлня, 1933.Archiwum ksiąźąt Lubartowiczów Sanguszków w Slawucie. — T. VII. 1554–1572. — Łwów, 1910.
Gwagnin, A. Kronika Sármácyey Europskiey. — Krakow, 1611.
Kronika Marcina Bielskiego. — T. II. — Sanok, 1856.
Paprocki, B. Herby rycerstwa polskiego. — Kraków, 1858.
Plewczyński M. Wojny I wojskowość polska w XVI wieku. — T. II. Lata 1548–1575. — Zabrze, 2012.
Relacye nuncyuszów apostolskich i innych osób o Polsce od roku 1548 do 1690. — T. I. — Berlin — Poznań, 1864.
Stryjkowski, M. Kronika Polska, Litewska, Zmodzka i wszystkiej Rusi. — T. II. — Warszawa, 1846.
