Пока развивались все эти закулисные интриги, срок перемирия, которое Иван Грозный дал по совету Адашева «маистру» и «арцыбискупу», подходил к концу. Время переговоров и дипломатии неумолимо истекало. Вот-вот снова должны были заговорить пушки.

Литература и источники

Вебер, Д. И. «От ордена осталось только имя…». Судьба и смерть немецких рыцарей в Прибалтике / Д. И. Вебер, А. И. Филюшкин. — СПб., 2018.

Книга посольская метрики Великого княжества Литовского. — Т. I. (с 1545 по 1572 год). — СПб., 1845.

Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством. — Т. II // Сборник Императорского Русского Исторического общества. — Т. 59. — СПб. 1887.

Памятники дипломатических сношений Московского государства с Шведским государством. — Т. I. 1556–1586 гг. // Сборник Императорского Русского Исторического общества. — Т. 129. — СПб., 1910.

Послания Ивана Грозного. — СПб., 2005.

Форстен, Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544–1648) / Г. В. Форстен. — Т. I. Борьба за Ливонию. — СПб., 1893.

Форстен, Г. В. Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI и XVII столетиях / Г. В. Форстен. — Вып. 1. — СПб., 1889.

Хорошкевич, А. Л. Россия в системе международных отношений середины XVI века / А. Л. Хорошкевич. — М., 2003.

Щербачев, Ю. Н. Датский архив. Материалы по истории древней России, хранящиеся в Копенгагене. 1326–1690 / Ю. Н. Щербачев. — М., 1893.

Щербачев, Ю. Н. Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории / Ю. Н. Щербачев. — Вып. 1. 1326–1569 гг. // ЧОИДР. — 1915. — Кн. 4. М. II. Материалы иностранные.

Янушкевич, А. Н. Ливонская война. Вильно против Москвы 1558–1570 \ А. Н. Янушкевич. — М., 2013.

Archiv fur die Geschichte Liv-, Est- und Curlands. Neue Folge. — Bd. III. — Reval, 1863; Bd. X. — Reval, 1884.

Briefe und Urkunden zur Geschichte Livlands in den Jahren 1558–1562. — Bd. II. 1557–1559. — Riga, 1867.

Henning, S. Lifflendische Churlendische Chronica von 1554 bis 1590 / S. Henning. — Riga, 1857.

Hiärn, T. Ehst-, Lyf- und Lettlaendische Geschihte / Т. Hiärn // Monumenta Livoniae Antiquae. — Bd. I. — Riga, Dorpat und Leipzig, 1835.

Nyenstädt, F. Livländische Chronik / F. Nyenstädt // Monumenta Livoniae Antiquae. — Bd. II. — Riga und Leipzig, 1839

Renner, J. Livländische Historien / J. Renner. — Göttingen, 1876.

Год упущенных возможностей

Осенью 1559 года открылась великая распродажа ливонского наследства. Однако торговля торговлей, интриги интригами, а война все равно должна идти по расписанию, составленному еще весной, когда Иван Грозный пожаловал «маистра» и «арцыбискупа» полугодовым перемирием. Очевидно, он хотел высвободить руки для продолжающейся войны с Крымом. А вот позиция ливонских ландсгерров представляется загадочной. С одной стороны, и магистр, и его коадъютор (этот в особенности), и рижский архиепископ, и епископ Эзель-Викский, и добропорядочные бюргеры — все они начали потихоньку приторговывать своей долей «ливонского наследства»: кто в расчете на помощь в борьбе с Московитом, а кто преследуя свой маленький корыстный интерес. С другой стороны, главные действующие лица драмы с ливонской стороны: магистр, рижский архиепископ и ревельцы — пока что не собирались складывать оружие. Осенью 1559 года они попробовали взять реванш за поражения и унижения предыдущих месяцев войны.

Магистр в поход собрался

Одной рукой готовя «приватизацию» орденских земель по прусскому сценарию, другой рукой новый магистр Ордена Готхард Кеттлер собрался нанести по московитам неожиданный удар, стукнув закованным в латную перчатку кулаком по столу. Зачем ему потребовалось это действо? Потому ли, что он хотел усилить свои позиции в ходе предстоящих переговоров с Сигизмундом II о порядке «инкорпорации» Ливонии в состав Великого княжества Литовского? Или же он был вынужден действовать так, уступая нажиму со стороны «староливонской партии», отказавшей в поддержке Фюрстенбергу из-за его пассивности в ходе боевых действий?

^{Допрос немецких языков в Юрьеве. Миниатюра из Лицевого летописного свода}

Складывается впечатление, что возобновление войны Кеттлеру нужно было постольку-поскольку. Оно не входило в его планы, но не попробовать выступить он не мог по политическим соображениям. Одним словом, решив разыграть эту карту, Кеттлер, еще будучи коадъютором, стал собирать необходимые финансовые и материальные ресурсы (провиант, фураж, порох, пушки и прочее) и вербовать наемников, чтобы перейти к боевым действиям, как только истечет срок перемирия. На эту работу у него ушло все лето и начало осени, но к октябрю приготовления в общем и в целом были завершены. Новоиспеченный магистр покинул Венден и отправился в Ревель, чтобы оттуда выступить, как и годом раньше, на Дерпт.

Считая себя не связанными никакими соглашениями с Московитом, Кеттлер и руководители Ордена решили не дожидаться, пока истечет срок перемирия, и перешли к активным действиям раньше. 14 октября 1559 года орденский ландмаршал Ф. Шалль фон Белль (похоже, что он был одним из вождей «староливонской партии») с четырьмя ротами-фенлейнами ландскнехтов, несколькими пушками (etlich geschutte) и, видимо, со своими вассалами-ландзассами (по росписи 1555–1556 годов — 190 «коней», хотя, конечно, на второй год войны их было уже меньше) «пришел в государеву землю в Юрьевской уезд в Сангацкую (Zangnitz) мызу воиною». Разбив лагерь в примерно 30 верстах (32 км) от Юрьева, ландмаршал стал ожидать подкреплений.

Новость о том, что ливонское войско объявилось на дальних подступах к столице русской Ливонии, вызвала среди местных воевод переполох. Они немедля снарядили гонца в Москву, а сами в ожидании приказаний начали готовиться к осадному сидению, приводить в порядок укрепления и артиллерию и свозить в города и замки припасы.

Естественно, в Москве всерьез забеспокоились: как-никак, ситуация до боли напоминала ту, что имела место в минувшем году. Снова неожиданное выступление ливонцев застало русские власти в Ливонии врасплох. Потому на заседании Боярской думы царь решил, а бояре приговорили послать в Псков с ратными людьми боярина воеводу А. Д. Басманова, а из Пскова тамошнему воеводе Ю. И. Темкину-Ростовскому предписывалось «отпустити изо Пскова воевод Захарью Плещеев, Григория Нагово, а с Красного городка и с Вышегорода Замятню Сабурова да Алексея Скрябина» с наказом «быти под людми и приходити на загонщиков и доволна проведывати, коим обычаем маистр изменил и перемирия не дождався воиною пришел».

^{Поражение воеводы Алексея Скрябина. Миниатюра из Лицевого летописного свода}

Сбор малой трехполковой рати, которую должен был возглавить псковский воевода, был назначен в Изборске, откуда ей надлежало идти к Юрьеву на «маистра». Однако вдали от грозного царева глаза воеводы, как полагается, разместничались. Второй воевода Сторожевого полка А. Скрябин бил челом, что, мол, ему «невместно» ходить под первым воеводой Захарией Плещеевым. Разрядную роспись пришлось переделывать и переменять командный состав войска. Темкин-Ростовский, как не справившийся со своими военачальниками и явно не пользовавшийся среди них должным авторитетом, был отправлен обратно воеводствовать в Псков, а его сменил боярин И. П. Яковлев.