Мама задирала свое красное платье перед двумя мужчинами которые сидели на стульях и почесывали бороды. С каждым маминым движением их положение менялось с состояния покоя, на состояние явной возбужденности. Она сняла и бросила свое красное платье в сторону двери, и я с грустью посмотрел на него. Это было то самое платье, которое мы с мамой сшили из материала, купленного в одном магазинчике тканей. Я помню на нем каждую деталь, каждую пуговку, которую мама пришивала с улыбкой, поглядывая на меня. Я помню этот белый поясок, лежащий на полу. Помню, как мама дала мне целую охапку разноцветных поясков и спросила, какой я хочу на ней видеть. Я, недолго думая вытянул белый и сказал: «Этот мамочка». А сейчас она уже не кажется моей мамой. Она больше похожа на грязную, развратную женщину с улицы, про которых мне рассказывал Эндрю, мой сосед по парте. Он говорил, что такие продажные женщины продают свое тело богатым дяденькам. Мне было просто противно видеть, как Мама ласкала себя, трогала свою грудь и стонала, не громко, но я улавливал эти звуки своими чуткими ушками. Она выгибала спину, трепала свои волосы, прыгала на кровать, совала подушку между ног, делала все, чтобы получить столько сколько она просила за свой ужасный труд. Минуту спустя, один из сидящих мужчин встал и подошёл к ней. Моя мама соскочила с кровати и подбежала к нему. Она стянула с него галстук, ловкими руками расстегнула все пуговицы рубашки и медленно, смотря в глаза этому мужчине, ласкала его через ткань брюк. Не менее ловко она расстегнула ширинку, и вот оказавшись голым, этот мужик набросился на мою маму. Я хотел было войти, но вдруг услышал, что мама засмеялась, смехом милым и довольно нежным. Именно по нему в тот день я и определил, что это профессия стала излюбленным занятием мамы, доставлявшим ей не только деньги, но и удовольствие. Было ощущение, что ей это нравится, и я решил подождать подходящего момента, чтобы зайти в комнату и разоблачить их. На самом деле я не хотел заходить, я был просто в ужасе от этой картины. Тело меня не слушало, я не мог говорить. Мои ноги замерли на одном месте, и почему-то это чувство внизу живота еще более ослабило мое тело. Я стоял и смотрел, как этот мужчина пыхтел над телом моей матери, смотрел на то, как она извивалась под ним. Я не мог поверить, что эта развратная, ужасная женщина моя мать. Мама целовала его, брала накрашенными красными губами его пенис себе в рот, что-то ласково говорила ему на ухо, а я смотрел. Далее, непонятно зачем, но второй мужчина вдруг тоже начал раздеваться. Он подошёл к маме, и пока тот мужчина совал ей пенис в промежность, другой сунул его ей в рот. Я был шокирован происходящим, вдруг я заплакал. Мама всегда говорила, что работает только ради меня, она говорила, что работа у нее не очень хорошая, но прибыльная, но я и не знал, что работа эта уж настолько отвратительна. В глубине себя я слышал, как кричал:

– Мама, мамочка, прошу, хватит, остановись…

От увиденного у меня по ногам потекла моча. Я даже не заметил, как описался. Вдруг все резко переменилось. Один дяденька толкнул другого, завязалась драка. Не понимаю что произошло, но я решил, что они не поделили маму. Мама пыталась их остановить, но вдруг удар…

Я слышал, как маму ударил один из мужчин. Она с грохотом упала и ударилась об угол кровати. На минуту все стихло. Я не мог больше сдерживаться, я взял себя в руки и крича сквозь слезы Мама, ворвался в комнату, уронив на пол подсвечник. Я подбежал к ней и положил ее голову себе на колени, продолжая повторять ее имя. Она не просыпалась, лишь через пару минут я увидел кровь. Она была на моих руках и на мамином виске. Тем временем эти двое сделали ноги, и я остался с мамой наедине. Я был очень напуган. Кровь, слабо освещенная комната, обнаженное тело мамы и полная тишина вокруг. Мое сердце сжалось еще больше. Положив на пол голову мамы, я с криком выбежал из комнаты. Я решил позвать тетушку Якубу. Пробегая босиком по двору, силы меня в конец покинули. Я рухнул на землю, и воткнулся лицом в душистую июльскую траву. Я не оставлял попыток встать, но это было бесполезно. Ноги словно парализовало. Тогда я решил позвать соседку, крича во все горло:

– Тетушка Якуба!

Через какое-то время это дало результат. Я видел, как тетушка взволнованно выбежала из дома, наспех надевая халат, и увидела меня на земле. Между нашими домами уже давно отсутствовал деревянный забор, мы сожгли его в дни холодных зим, поэтому Якубе не пришлось хлопать своей и нашей калиткой. Она просто перепрыгнула клумбу, посаженную мамой прямо на том месте, где раньше был забор. Теперь только она отгораживала наши дома. Якуба подбежала ко мне, но я смог сказать только мама, показать пальцем на дом и отключиться.

Я проснулся рано утром в доме тетушки Якубы, но понял это только потом. Она жила со своей внучкой Юки, которой на тот момент было столько же сколько и мне. Я огляделся вокруг, и подумал что сон, который мне приснился, был очень страшным. Еще лежа в кровати, я потер лицо руками и вдруг ощутил на них странный запах. Я взглянул на них и понял, что это запах высохшей на руках маминой крови. Я заплакал, огляделся, понял что комната, в которой я спал не моя и то, что, я посчитал сном, было горькой правдой. Я вскочил, выбежал из комнаты, но никого не увидел. В моей маленькой голове творилось что-то страшное и незнакомое мне раньше. Там была злость и страх и боль, и любовь и весь этот хаос вокруг. Я выбежал во двор и аккуратно пересек линию клумбы, что бы снова попасть домой. Тетушка Якуба протирала тело матери, которая лежала в середине гостиной на белом одеяле, а Юки выбирала чистую одежду для мамы. Я забежал в гостиную с криками мама, но тетушка Якуба остановила меня и присев на колени напротив меня посмотрела в мои глаза, полные слез. Тетя Якуба, спросил тогда я, а когда мама проснется, она ведь не сильно ушиблась? На что Якуба ответила:

–Рио, все люди, когда-то переживают этот период в жизни. Период сложный и порою кажется, что судьба несправедлива, но Рио, прошу, пойми, если это вдруг произошло, значит так надо. Значит, настал его день, когда человек переходит в другой мир.

–Тетушка, что вы хотите сказать этим, к чему столько загадок, что случилось? Я просто спросил, когда мама проснется.

– Бабушка хотела сказать, что твоя мама умерла, – пробормотала Юки, вытирая слезы.

–Рио, продолжала Якуба – мы не знаем, что произошло вчера ночью, и почему Рика была раздета, да и, наверное, знать нам не обязательно. Когда я забежала в дом, она лежала вся в крови на полу рядом с кроватью. Я подошла к ней и осмотрела ее рану. Она открыла глаза и ничего не объяснив, сказала: «Прошу, позаботься о моем сыне, я была плохой матерью. Прошу попроси у него прощенье за меня, раз я уже не смогу этого сделать». Она произнесла твое имя и покинула нас. Я пересказала тебе все дословно, все, как и было сказано.

Я не мог поверить в сказанное, тетушка Якуба не смогла меня удержать, я вырвался и побежал по пыльной улице, босиком, в ночной рубашке, которая была в крови мамы. Я бежал, не оглядываясь, спотыкался о камни, которые мешали бежать, слезы струились из моих опухших глаз. Я говорил себе, не может быть, такого просто не бывает, я все время произносил губами, мама, мама, мамочка…

– Риото, – окликали меня знакомые, но я не оборачивался, я просто бежал.

В этот день я нашел покой на холме, в центре которого росло огромное дерево. Я сидел там, под деревом и вспоминал слова Тетушки Якубы. С каждым разом мысленно повторяя ее слова, как в перемотке я все больше и больше осознавал смысл ее слов, весь ужас того, что теперь будет со мной, от чего грудь наливалась свинцом. Огромный подкативший ком к горлу стало уже больше невозможно сдерживать, и я снова заплакал. Порой жизнь бывает, несправедлива, лишая жизни тех, кого мы так любим, кто нам так дорог.

Я вернулся домой вечером и еще долго стоял на пороге, боясь войти в дом. Прошло около часа, прежде я все-таки решился это сделать. Я медленно прошел в гостиную. Мама по-прежнему лежала в середине, а тетя Якуба сидя рядом с мамой, читала какие-то молитвы. Слез у меня больше не было, и поэтому я тихо подошел к телу матери и лег рядом. Незаметно для себя я уснул.