- Рак, четвертая стадия. Стало хуже. Врачи дали пару дней… Это пздц!

- Господи, - зажимаю рот рукой, слезы снова пробиваются наружу. – Почему ты не сказал? На черта ты вообще сюда тогда поехал?

Его тело напрягается, словно металлическая струна, затруднённое дыхание утяжеляется. Мне точно передается его состояние, потому что я не чувствую ног.

- К тебе хотел, - выдыхает.

Вжимаюсь в мощный торс еще сильнее, еще ближе, как в каменную скалу, чтобы не сигануть с высокого обрыва.

- Я с тобой, - шепчу, зацеловывая колючие щеки, влажные глаза, выступающие скулы - всё, до чего успеваю дотянуться. На моих потрескавшихся от солнца губах соль, его или моя, не знаю. Мне хочется соединиться с ним эмоционально, стать с ним одним целым.

Матвей погружается лицом в мои волосы, каменное тело наконец-то дёргается, вздрагивая от рыданий.

- Шшш, - шепчу ему приговаривая. – Мой хороший. Сильный. Самый лучший. Я с тобой.

Позднее зажмуриваю глаза и выпаливаю:

- Я тебя люблю. Я так тебя люблю.

Он на секунду стихает и расслабляется. Отклоняет лицо, чтобы в следующий момент захватить мои губы в плен. В этом поцелуе смесь бездонного отчаяния и боли. Матвею словно смертельно необходимы силы, и я их предоставляю.

- Я… все выдержу, - говорит он сбивчиво. – Только будь рядом.

- Я всегда рядом, - глажу непокорные короткие волосы чуть ниже его затылка. – Поспи.

Глава 29. Виктория.

Почему у меня никогда не получается вернуться из отпуска с легкой душой? Всегда, уже в самолете начинают захватывать мысли о работе, быте или просто насущных делах, которые не успела закончить до отпуска.

Попрощавшись с Матвеем, последующие два дня показались реальным отбыванием наказания. Я также поднималась с утра, будила Марка, мы завтракали, ходили на пляж, по вечерам бродили на территории отеля вдвоем, потому что Маша всё же продолжила общение со своим немцем.

Без Матвея нахождение здесь будто потеряло смысл, турецкие краски вокруг потускнели. Сердце за него болит и мается невыносимо.

Он каждый день звонил, конечно. Совсем ненадолго, просто спросить, как дела и сообщить, что любит.

Это неправильно. Немудро. Нечестно по отношению к моему всё ещё законному супругу.

Но я тоже действительно люблю Матвея. Я не соврала.

Мне кажется, с того момента, как заметила его глаза на ресепшене в танцевальной студии, мой мир навсегда поменялся. Это было будто в прошлой жизни, но я помню все до мельчайших деталей.

Новая точка отсчета для новой Вики.

В самолете, поглядывая на спящего сына, гоняю тяжелые мысли. Что теперь будет? Как поговорить с Лёшей?

Обманывать и обвинять только лишь его в развале нашего брака я не стану. Хотя могла бы.

Я и сама виновата. Дело даже не в Андрееве.

Сейчас, испытывая высокий градус близких отношений с другим мужчиной, я могу точно сказать, что настолько сильно и беззаветно я Лёшу никогда не любила. Он просто стал моим первым мужчиной. Первым во всём.

Те чувства, которые я к нему испытывала… Мне даже не с чем было сравнить.

Девочки обычно сравнивают первую любовь с отношениями собственных родителей. С самыми близкими и дорогими людьми. Учитывая жертвенность моей мамы и холодность отца, конечно, наши отношения с мужем представлялись мне запредельно близкими и чувственными.

Но Матвей…

Он вышиб из меня всё прошлое представление о чувственности и наполнил каждую клеточку собой. Настоящим, живым, родным.

Я длительное время рассуждала внутри себя на тему измены и пришла к выводу, что измена начинается не в тот момент, когда ты позволил себе с кем-то переспать. Дело не в сексе. Измена возникает, когда ты живешь рядом с нелюбимым человеком…

Это самая горькое предательство. Потому что это измена самой себе.

И я предавала в первую очередь своего самого близкого человека – себя. Год за годом. Наверное, пришло время остановиться?

В зоне прилёта шумно и душно. Долго стоим в очереди на таможне. Затем без конца следим за ленточным конвейером, разыскивая свои чемоданы. В зал ожидания выходим спустя час. Уставшие и замученные.

Вокруг полно людей, но первым я нахожу глазами именно Матвея. Он стоит у большой стойки с расписанием. Немного бледный, небритый, в своих обычных идеальных джинсах и лёгкой черной футболке. В руках небольшой букет ромашек, очень симпатичный. Завидев меня, лицо Андреева освещается широченной улыбкой и мир вокруг вдруг становится чуточку ярче.

Приближаюсь к нему и одним махом дотрагиваюсь щекой до колючего лица, пытаясь прихватить в этом целомудренном жесте побольше его, больше Матвея для себя. Марк радостно прыгает к нему на руки, и я впервые переживаю чувство зависти к собственному ребенку.

Тепло прощаемся с Машей и идем втроем в сторону стоянки. Мужчину шагают впереди, я с букетом в руках чуть дальше.

- Я с другом, - предупреждает Матвей, когда мы достигаем небольшого черного трехдверного джипа. Машина явно не из последних моделей, но добротная и ухоженная.

- А что с твоим цыплячьим Вранглером? – хмурюсь.

- На техобслуживание отдал, - пожимает плечами, загружая наши чемоданы в багажник.

- Привет, - улыбаюсь парню за рулем. Вцепившись в сумочку, втискиваюсь на заднее сидение. Марк устраивается вместе со мной.

- Привет.

- Это Кирилл Мавроди, - представляет нас Матвей, располагаясь в переднем кресле. – А это моя Вика.

- Твоя Ви-ка, - проговаривает Кирилл с улыбкой и оборачивается к моему сыну. – А тебя, как зовут, парень?

- Я Марк и мне семь лет.

- Целых семь?! Совсем взрослый.

- А ты думал, - тянет Матвей, заинтересованно поглядывая на меня. – Вика, вы домой?

В машине повисает странная тишина.

- Нет, - мотаю головой. – Мы к маме моей поедем.

Матвей облегченно вздыхает. Быстро называю адрес, и Кирилл перестраивается в нужный ряд.

-Как отдохнули? – спрашивает Андреев, повернувшись к нам.

- Хорошо, - отзывается за меня Марк. – Вчера мы с дядей Петей ходили в аквапарк.

Закатываю глаза. С моим ребенком утаить что-то точно не получится.

- Что еще за дядя Петя? – становится мрачным Матвей.

- Да, - машу рукой. – Это Пьетр, новый Машин знакомый из Германии.

- Ааа, ну ладно, - кивает Матвей и ещё раз улыбается, а меня топит такое безграничное чувство нежности к нему, что я практически колочу себя по рукам, чтобы не дотронуться до теплой кожи на мускулистом плече.

- Какие планы? – спрашивает низко. В его глазах тот же пожар, что и в моих, словно отражение.

- Разобрать чемоданы и замочить этого парня в ванной, - пожимаю плечами, выглядывая на дорогу. – Там заправка, заедем купить водички?

- От чего же не заехать? - говорит молчащий до этого Кирилл и включает поворотник.

- Марк, обожди в машине, я скоро. Возьму тебе сок, - быстро произношу, выскакивая на асфальт.

Матвей хапает меня за руку и бежит в сторону небольшого павильона. Вместо того чтобы зайти внутрь, тянет за угол и намертво обнимает.

Вжимаюсь в его сильное тело и наталкиваюсь на горячие губы. Господи, как же я тосковала по ним! Разве можно так быстро привыкнуть к человеку и его телу? У меня нереальная зависимость от Андреева. Эти два дня была практически физическая ломка.

- Люблю тебя, - шепчет Матвей, вжимая мое тело в холодную облицовку павильона. – Скучаю, как же я по тебе скучаю!

- Я тоже соскучилась, думала о тебе.

- Я вас себе заберу. Сейчас только решу куда именно и сразу заберу. Подожди чуть-чуть. Пздц, как все не вовремя.

- Я подожду, - улыбаюсь, пряча подбородок в воротнике его футболки.

- Я волнуюсь. Волнуюсь, что ты не справишься. Соскочишь. И я тебя потеряю.

- Дурачок, - целую кончик носа и чуть прикусываю.

- Если я тебя потеряю, я сдохну.

Волна мурашек пробегает по телу от его страшных слов.

- Как мама? – спрашиваю, анализируя эмоции на его лице.

Матвей утомлённо вздыхает и отклоняет взгляд в сторону.