А потому я пустил, наконец, в ход стандартный пакет «для воскресших».

В первую очередь спроецировал на тело двигательные навыки высшего воина Моз — мои собственные, между прочим, развитые за десятилетия упорных тренировок в храме.

В первой жизни, о которой сохранился наибольший процент воспоминаний, слышал о мышечной памяти. Вот её-то я и собирался передать своему новому телу — примет, никуда не денется: магия принуждала и не к такому.

Внешность тоже решил изменить. С таким слоем подкожного жира точно останусь девственником до конца жизни. Да и умру от ожирения раньше, чем хотел бы. А в мои планы такое не входило.

Решил, что возьму за образец своё бывшее эльфийское тело.

Подогнал его параметры под нынешний рост. Подправил уши: у местных они поменьше. Замкнул процесс получения питательных веществ на использование внутренних резервов — вот и моим толстым бокам нашлось применение.

Ночью, когда я изображал спящую у костра простушку (разбойницы приняли меня за женщину!), вернулись приятельницы убитой вечером злодейки. Они тоже оказались плохими людьми — тоже попытались меня убить. Я в них и не сомневался — потому и пощадил в прошлый раз: оставил их жизни про запас.

Разбойницы помогли мне вновь пополнить резерв маной, подстегнуть менявшие тело процессы. А ещё обогатили на два плохоньких ножа, мешочек соли и горсть медных монет. Пара серебряных монет мне перепала лишь от стражницы.

Результаты первых дней в новом мире меня порадовали.

Я не нарушил клятву: не убил никого ради выгоды — только защищался.

Но сумел запустить в обретённом теле процессы изменений.

Подозревал, что когда окажусь в городе или посёлке, нападать на меня станут не так часто. Потому первые дни этой «новой жизни» я провел на берегу реки. Рыбачил, изредка прохаживался вдоль узкой просёлочной дороги — пополнял запас энергии за счёт тех, кого привлекал мой тяжёлый кошель.

* * *

Пытались меня убить далеко не все путницы. Часто я просто беседовал со свернувшими с дороги к реке женщинами — в основном крестьянками, тащившими на городской рынок свои товары. На ночёвке в городских тавернах те экономили. Предпочитали дожидаться рассвета на берегу, у костра. Сбивались в шумные ватаги, держали под рукой дреколья.

Они редко отказывались, когда я делился с ними свежей рыбой. За обе щёки уминали халявную еду. И в награду за угощение потчевали меня байками.

Путницы мне и рассказали легенду о Тёмных временах.

От них я узнал, что две тысячи лет назад этот мир мало отличался от тех, где мне довелось пожить. Мужчины и женщины жили вместе. Те и другие владели «женской энергией» — так здесь называли ману.

Но потом появились боги (какие именно, я выяснить не сумел: местные их имён не помнили — именовали просто Ушедшими богами). Потребовали от людей поклонения, соблазняли всяческими благами. Осыпали дарами и пытались отнять свободу.

Местные гордецы отринули соблазны. Оскорбили богов отказом. За что и поплатились.

Именно боги и отняли у мужчин «женскую энергию» — прокляли.

Боги ушли.

Но наступили Тёмные времена — полностью лишенные магической энергии мужчины стремительно вымирали, население мира сокращалось.

Всё это прекратилось, лишь когда люди научились жить по-новому: порознь. Мужчины спрятались в тесных анклавах. Женщины взвалили на себя заботу о них.

Не самое худшее объяснение тому, что я увидел в этом мире.

А ещё я выяснил, что очутился во вполне технически развитом обществе. Здесь не знали атомной энергетики и пороха. Но производили неплохое железо, колесили по морю на парусных судах, а главным средством передвижения по суше всё ещё считали лошадей.

Но что самое невероятное — женщины, с которыми я повстречался у реки, не использовали магическую энергию. Совсем! При этом все, как одна, были одарёнными.

Хотя крестьянки и знали о существовании магии: с их слов, «чудеса» умели творить только благородные — представительницы боярских родов.

Государство, где я очутился, называлось Кординией. Оно располагалось на одноимённом острове. Небольшом, отделённым от континента широким проливом. На острове находились около двух десятков прибрежных городов. Несколько сотен деревень. И столица — в центре острова, окружённая засеянными полями.

Правил Кординией Совет боярских родов — те самые благородные, что владели магией.

Боярыням на острове принадлежало всё: в том числе и земля.

Официально рабство в Кординии отменили лет двести назад. Этот день до сих пор считался на острове праздником. Отмечали его в основном простолюдинки. Крестьянки и горожанки гордо называли себя свободными людьми. Хотя… судя по их рассказам, с таким утверждением можно было и поспорить.

Я ещё в первые дни бродяжничества выяснил, что ближайший к местам моего обитания город назывался Оргона. Большой по местным меркам населённый пункт и крохотный по моим.

К нему я отправился лишь после того, как однажды всю ночь лил дождь. Ветви огромного дуба в тот раз не спасли меня от холодных капель. Я промок и замёрз — утром решил, что пора завязывать с жизнью дикаря и возвращаться в лоно цивилизации.

* * *

В провинциальной Оргоне я долго задерживаться не собирался.

Хотел там лишь завершить трансформацию тела. Для этого мне требовалось хорошее питание: собственный жир закончился. Из слабого толстяка я превратился в тощего юношу — длинного, костлявого, с тонкими, но уже сильными руками и ногами.

Хотя, по мнению местных женщин я выглядел долговязой плоскогрудой девицей. Не красавицей, но «миловидной». Женщинам и в голову не приходило, что рядом с ними может околачиваться осмелевший мужчина.

Да я и не спешил убеждать их в этом: с первых встреч сообразил, что какое-то время следует смириться с тем, что меня считают не Киром, а Кирой. В таком случае не придётся ничего объяснять и доказывать. Да и «слиться с толпой», когда тебя считают женщиной намного проще. Благо для этого не пришлось ни наряжаться в юбки, ни пользоваться косметикой: ни то, ни другое у женщин этого мира не в ходу.

Магия за прошедшие дни неплохо поработала над моей внешностью. Но мышцы всё ещё не обрели ни нужной мне силы, ни достаточной ловкости. Хотя в последних стычках с грабительницами я уже не пользовался магией — обошёлся вновь обретаемыми навыками воина Моз.

Глядя на своё отражение в реке, я понимал, что пока не походил на красавца эльфа. И всё же был доволен промежуточным итогом. Видел, что конечный результат преобразований выйдет очень даже недурственным — в прошлых жизнях та внешность производила на женщин нужное мне впечатление.

А ещё я хотел пожить в Оргоне, чтобы «притереться» в местном обществе. Пусть пока и не среди аристократок. На данном этапе компания простолюдинок меня вполне устроила.

Мне было важно почувствовать себя полноценным обитателем мира. Разобраться, каких шаблонов поведения стоит придерживаться. Ну и, конечно же, легализоваться — чтобы потом в столице, куда непременно отправлюсь, мог с лёгкостью выдавать себя за жителя Оргоны.

* * *

Своими целями в городе я избрал заведения общепита: пока не перестроится организм, хотел быть ближе к еде. Таких в Оргоне оказалось неожиданно много, пусть и выглядели они на одно лицо. Вспомнилась история, услышанная в детстве — в детстве, из первой жизни. Мужик в той истории, точно как я, хотел заполучить работу и крышу над головой. Он пришёл в кабак, вызвал на бой тамошнего «вышибалу». Победил — и занял его место.

«Что ж, — решил я. — Могу побыть и охранником. Пообщаюсь с женщинами, разведаю обстановку в государстве. Какой-никакой, но шаг вперёд».

В первый же день я победил четверых вышибал, двух разносчиц, что бросились одной из охранниц на помощь, и даже успокоил лёгким тычком хозяйку забегаловки.

Работу мне не предложили.

Это заставило задуматься.