Громко зевнул — едва не вывихнул челюсть. Встряхнул головой. Проморгался — избавился от ярких светящихся точек перед глазами.

— Росля, чего ты от меня добиваешься? — спросил я. — Прости, я пока плохо соображаю. Объясни спокойно, что тебе нужно.

— Ну… я хочу знать, — сказала Рослевалда, — как тебе удалось… Даже не знаю, что именно ты сделала. Не представляю, каким… образом можно было за одну ночь захватить девятнадцать квадратов. Это… в такое сложно поверить. Как тебе удалось?

Я оживился.

— Значит, у нас получилось?

Спрашивал вполне искренне: фокус с кровью заставлял меня сомневаться в конечном результате.

— А то ты не знаешь?!

— Откуда?

Росля сощурила глаза.

— Хочешь сказать… это сделала не ты?

— Я?

Изобразил на лице удивление.

Спросил:

— Ты просила своих предков о помощи?

— При чём здесь это? — спросила Рослевалда.

— Квадраты Сомовых и тех, прочих, перешли к твоему роду, — сказал я. — Ведь я правильно понимаю? Если это провернула не твоя семья, не ваши союзники, тогда кто? Я? Или помогли ваши предки? Выбирай вариант, который тебе больше нравится.

Боярышня повела бровями.

— Предки? — сказала она. — Кира, ты… смеёшься надо мной?

— Похоже, что я смеюсь?

Я старался говорить серьёзно. Смотрел на боярышню снизу вверх. С интересом следил за тем, как на её лице, словно в калейдоскопе, отражались, сменяя одна другую, эмоции.

Рослевалда покачала головой, сказала:

— Нет, но… Предки? Кира, это похоже на сказку.

— А захват девятнадцати квадратов за ночь — на что похоже?

— Ну… не знаю, — сказала Росля. — Но… в помощь предков никто ведь не поверит.

— А в то, что захват квадратов — моя работа, поверят? — спросил я. — Обычному человеку такое не по силам. Разве не так? Пусть каждый верит, во что захочет. Это их проблема. Нам-то какое до них дело?

Пожал плечами.

Сказал:

— У нас своих дел хватает. Тем более, сегодня.

— Каких дел? — спросила Росля.

— Ну, к примеру…

Я поднял с пола Мышкин рюкзак, протянул Рослевалде.

— Держи. Там внутри лежат склянки. Грязные помой. Что делать с пузырьками потом — ты знаешь. Вечером принесёшь мне их полными — с кровью Силаевых.

— Кира!?

— Что Кира? — сказал я. — Для большинства в Совете вам понадобится ещё двадцать пять голосов. Понимаешь? К утру у вашего рода должно быть в столице пятьдесят квадратов. Кто их вам добудет — предки или Ушедшие боги — совершенно неважно. Или считаешь, что предки обойдутся без вашей крови? Подумай, Росля: они же мёртвые! Своей крови у них нет. Так что… не задавай вопросов. Хочешь, чтобы ваша мама вернулась завтра домой? Отвечай!

— К…конечно.

— Тогда добудь мне к вечеру кровь. И… поменьше болтай, Росля. Ты меня понимаешь?

Боярышня шагнула к кровати, вцепилась в моё плечо.

Сильные у неё пальцы — останутся следы на коже.

— Ты уверена?.. Ещё двадцать пять квадратов? Думаешь… получится?

— Если ты раздобудешь кровь, — сказал я.

Боярышня заглянула мне в глаза.

Давно на меня так не смотрели. Вдруг захотел выпрямить спину, расправить плечи, гордо приподнять подбородок, подобно великому герою. Ребячество — не иначе как проделки юного тела. Я сдержал нахлынувшие желания. Позволил себе лишь нахмурить брови и сжать губы.

Не знаю, что Рослевалда разглядела на моём лице.

Она вдруг нерешительно попятилась, точно вспомнила о важном деле, но стеснялась вот так сразу уйти. Стиснула в объятиях рюкзак, прижала его к груди. Словно испугалась, что кто-то его отберёт.

Тряхнула головой.

— Хорошо, Кира, — сказала она. — Я… поняла. Можешь не сомневаться: я всё сделаю.

* * *

Росля не подвела: принесла мне склянки с кровью ещё до ужина.

* * *

А ночью я вновь отправился рубить меллорны.

* * *

Второй тираж листовок с «вызовами» от Росли их адресаты не проигнорировали. В родовых квадратах меня сегодня ждал густой частокол стражниц на стенах, частые патрули на фамильных участках, а свои деревья предков боярыни прятали внутри плотных каре воительниц. Неужели считали, что я стану с ними воевать?

Действовал по той же схеме, что и вчера.

Без особого труда отыскивал лазейки между постами на стенах. «Отвод глаз» ночью прекрасно укрывал меня от чужих взглядов — ни разу не попался на глаза защитницам квадратов. И с работой лесоруба тоже справился без проблем: плотные воинские построения вокруг меллорнов не мешали «лезвию тьмы» рассекать стволы деревьев поверх голов охранниц.

В квартал Силаевых вернулся перед самым рассветом. Уставший и голодный. Пусть я сегодня и не встретил серьёзных преград, но двадцать пять квадратов — не девятнадцать. Обойти их все — дело не быстрое. Этой ночью пришлось побегать больше, чем предыдущей.

* * *

Утро прошло в суете.

Поспать до завтрака мне не удалось.

Но я вздремнул до обеда.

А после полудня ко мне в комнату ворвалась светящаяся от счастья Росля. Она сообщила о том, что её мама вернулась домой. Почти не делая пауз между словами, боярышня рассказала: Совет боярских родов признал, что Варлая Силаева победила соперницу в честном бою, что поединок прошёл в полном соответствии с пунктами Правил.

— Ну ещё бы… — пробормотал я.

— Кира, — добавила Рослевалда, смахнув с глаз слёзы радости. — Мама хочет с тобой поговорить. Прямо сейчас. Она ждёт тебя в своём кабинете.

* * *

Варлаю я увидел сидящей в кресле.

На её коленях расположилась Мышка с куклой Кошмарей в руках.

Мать и дочь тихо беседовали, улыбались. Я отметил, что младшая боярышня внешне всё же больше, чем Росля, походила на Варлаю. Зато Рослевалда напоминала мать покладистым характером.

Обменялся с боярыней приветствиями. Выслушал благодарность за то, что в отсутствии Варлаи не покинул дом Силаевых, составил боярышням компанию, поддержал тех в трудную минуту. Усмехнулся словам Мышки о том, что именно благодаря мне боярыня смогла вернуться домой — одна только Росля не улыбнулась в ответ на это детское заявление.

— Кира, — сказала Варлая Силаева. — Слышала от своих дочек, что ты желаешь перебраться жить в город. Я… знаю: ты девочка самостоятельная, смелая. И прекрасно понимаю причину твоего желания: ты пытаешься отыскать родственников — прости, что не смогла тебе в этом помочь. Обещаю, что продолжу попытки узнать, кто ты и где твоя мама. Уверена, что твоя мама тоже ищет тебя и скучает по тебе не меньше, чем я скучала по своим малышкам.

Она погладила младшую дочь по голове.

— Но… понимаешь… тут вот какое дело, — продолжила она. — Я пока не разобралась во всём, что произошло в моё отсутствие. Сестру похоронили… Меркула не успела обзавестись детьми. Придется мне вникать во все дела, что она вела. Да ещё от этого известия о свалившихся на нашу голову новых сорока четырёх городских квадратах голова идёт кругом — думаю, ты уже слышала эту новость.

Я кивнул.

— Так вот. Прости, что жалуюсь тебе. Это из-за усталости. В последние дни, как ты знаешь, мне пришлось нелегко. Да ещё и мысли о том, что меня, возможно…

Она не договорила. Посмотрела на Алаину. Поцеловала ту в лоб.

— В общем, Кишине одной пришлось бы тяжело. Но я обрадовалась, когда узнала, что ты присматриваешь за моими девочками. Вот… понимаю: ты очень молода, одногодка Росли. Но… есть в тебе… как бы это сказать. Я видела, как ты защищала Алаину от меня и моих слуг там, в той забегаловке, где вы с ней жили. И чувствовала, что ты не обманула тогда, когда сказала, что из того кафе я могу не уйти. Ты была готова сражаться за мою дочь. Ведь так?

Я промолчал.

— Ты боец, Кира, — сказала Варлая. — С очень сильным родовым Даром. Мне и моим телохранительницам посчастливилось испытать его на себе — тебе по наследству досталось мощное умение. И ты уже к пятнадцати годам научилась им пользоваться. Молодец, Кира. Твоя мама может тобой гордиться.