Пашка так и стоял, не шелохнувшись. Не сказать, что ему было жалко этих выродков, но он представлял всё как — то иначе.

Уже на выходе, Фёдор, обернувшись к нему, произнёс:

— Не вникай в это друг. Ты, наверно подумал, что же тогда отличает нас от них? Мы творим добро и оно должно быть с кулаками. Сказав это, он вышел из кабинета.

Положив ноутбук в рюкзак, и собрав все документы в коробки, Денис со словами: — «Вот и начинается огненное шоу», поджёг одну из бутылок с «Молотов — коктейлем» и разбил её об стену. Горючая жидкость, воспламенившись, быстро растеклась по грязным обоям. Огонь начал пожирать всё, что находилось в помещении. «Тролль», выйдя из ступора, проделал ту же операцию. Вдвоём они простояли так пару минут, пока от дыма не начали слезиться глаза.

— Бери бумаги и пошли отсюда, — сказал Ден. Взяв пару коробок, он направился к выходу.

«О чём размышлял человек в этот момент?» — думал Паша о напарнике, идя следом.

Внизу «нарколовы», расплёскивали бензин с канистр, найденных в цеху. Вдоль стены, стояли человек десять «рабочих». Это были местные. Беднота и наркоманы, работали здесь за дозу. Они испуганно смотрели на «штурмовиков» и на трупы «работодателей».

— Что с этими делать будем? — спросил Фёдор, указывая пистолетом в сторону бедолаг.

— Ни чего, пускай идут. Они и так жизнью обижены. Какой с них спрос, — ответил ему Ярослав. Он сидел на ящике и заклеивал пластырем рану на щеке.

— Валите отсюда и ведите себя хорошо! — крикнул Федя, выстрелив в потолок. Весь «обслуживающий персонал», буквально за пару секунд «растворился в воздухе», как будто их тут и не было.

— Заканчивай со стрельбой брат и так в голове гудит всё ещё, — произнёс Ярик, разделавшись с раной.

— По-моему, пора и нам валить из этой помойки, — это Денис намекал на время, прошло явно больше тридцати минут.

В принципе со всем разделались, и дальше оставаться здесь было нельзя. Трошев одним из последних выходил со здания, напоследок он бросил ещё одну «зажигалку». Пожар уже охватил большую часть помещения, когда фургоны с «войнами света и добра» покинули территорию фабрики. На горизонте было чисто, полиционеры не появились. На выезде с площадки, в свете фар фургона, Ярославу показался силуэт автомобиля, стоящего дальше по улице. Но они уже повернули и гнали на полной скорости. Да и усталость давала о себе знать, и он не стал придавать этому значение.

Это была машина Сиплакова. На душе было не спокойно, «сподручные» на звонки не отвечали. Он подъехал к тому моменту, когда всё уже было кончено. Идти туда смысла не было, чем мог помочь своим подчинённым инвалид в годах? Просто сидел и наблюдал. Страха не было и злости тоже, скорее чувствовалось облегчение.

— Может оно и к лучшему, — сказал Ефим Львович сам себе. Запив таблетку водкой, он запустил двигатель и поехал, куда глаза глядят. Это был конец.

Сидя в фургоне и подпрыгивая на колдобинах, видимо водитель решил выжать все «соки» из двигателя, «Тролль» обдумывал свой первый боевой опыт. Мягко говоря, человек пребывал под впечатлением. Дрожь давно прошла, наступило умиротворение, даже безразличие. Он держал в руках автомат и только сейчас заметил, что с самого начала захвата лаборатории, так и не снял оружие с предохранителя.

Глава 16

В суете невзгод и разочарований душа густеет

Дмитрий кое — как открыл глаза. В комнате было уже светло, телевизор так и работал с вечера. Голова раскалывалась, болела рука, и хотелось пить.

«Я опять здесь, в этой ненавистной квартире, где всё напоминает о ней. За что ты так со мной Господи? Сначала друг и напарник, теперь любимая жена с нашей народившейся доченькой» — думал он, лежа на скомканной простыне.

По небритым щекам текли слезы. Мужчины тоже плачут, когда из их жизни, судьба вырывает родных и близких людей, как куски мяса из тела. Эта боль, которую невозможно заглушить.

Орлов попробовал встать, но смог только сесть. Пытаясь вспомнить события вчерашнего дня, он обратил внимание на стену, там была надпись, сделанная кровью:

«Что вершит людскую судьбу на земле? Некое незримое провидение или закон мироздания? Может быть, что — то подобное божественной птицы, парящей над всеми живыми существами. Ясно только то, что люди не властны, даже над своею волей и это правда».

После он посмотрел на свою порезанную руку и запёкшуюся кровь. Кругом были осколки битого стекла, пустые бутылки и грязная посуда.

«Недавно мы вместе делали здесь ремонт, а теперь я начинаю сходить с ума, от тоски и одиночества» — думал Дмитрий, смотря на новые обои с кровавыми строчками. Сделав усилие над собой, он всё — таки сходил на кухню. В холодильнике нашлось пиво и немного еды. Хотелось выть и лезть на стену, от осознания случившегося. Этот человек не находил себе места и искал виноватого в произошедшей трагедии. Добравшись до комнаты, он сел обратно на диван. Просмотрев бутылки, нашел в одной немного водки. Налив полную рюмку, и открыв пиво, взглянул на фотографию жены с траурной ленточкой, стоящую на комоде.

«Зачем ты тогда поехала, почему не остановил тебя? Чувствовал ведь, что беда случится» — говорил он сам себе.

Лежащий на полу телефон, вдруг зазвонил. Выпив спиртного и поморщившись, Дмитрий глянул на пропущенный вызов.

Беспокоили со службы. После похорон, он взял отпуск за свой счёт. И вернётся ли, неизвестно. Надоело всё и жизнь тоже.

По телевизору показывали репортаж с кадрами уличных беспорядков, потом губернатора и глав силовых ведомств. Они говорили о том, что ситуация под контролем, что расследование в связи с терактами в анклавах, ведётся всеми силами и средствами. Так же руководитель области объявил о том, что в ближайшее время соберёт пресс — конференцию, где более подробно обо всём расскажет.

«Сволочь, это твоя вина. Какой же ты губернатор, если не можешь оградить жителей региона от опасности?!» — думал Дмитрий, желваки на измученном лице стали поддёргиваться. Огонь ненависти начинал разгораться в его израненной душе, из тлеющего до сего момента уголька обиды, боли и разочарования.

«Я потерял тебя любимая моя девочка, но теперь мне ясно, кто за это ответит» — мысль, зародившаяся после гибели Володи, превратилась в бомбу с потерей жены. Репортаж стал детонатором. Фрагменты мечты и разбитой жизни, как осколки этой бомбы, должны были поразить всех виновных в этом.

Он выпил ещё и ещё, но злость не затухала, и забыться не получалось. И сейчас, в этот самый момент, ему окончательно стало понятно, что его месть, это дорога в один конец.

…………

В столице, обстановка накалялась куда сильнее, чем в других регионах страны. Правительство под руководством Неродного, сделало из города большую мультикультурную «помойку». Симбиоз из народностей, стал давать свои горькие «плоды». Национальные меньшинства, почуяв «ветер перемен» вышли из-под контроля. В этой ситуации, действия «Джокера» на опережение, как никогда оказались кстати. Коренное население было объединено в «отряды самообороны», ещё до начала волнений народных масс по всей «федерации». Не которые из них, действовали уже несколько месяцев. Это были так называемые «санитары общества».

Премьер — министр Шиллер просматривал бумаги. Большую часть он бросал в шрёдер, нужные документы убирал в папки. На столе находилось несколько мониторов, на них выводились данные о шифровании информации, обработанной процессорами «Квантодрона 19/84». Позже ему надо было проследить за тем, чтобы часть особо секретных сведений, ушла по каналам защищённой линии за рубеж. Времени было не так уж много. Перед ним был расположен плазменный экран во всю стену, на него транслировалось видео с «дронов контроля общественной безопасности». Можно было наблюдать в прямом эфире, всё происходящее в разных частях столицы. Строчки расплывались перед глазами, мучила «мигрень». Пётр Абрамович решил сделать небольшую паузу. Несмотря на наличие видеоизображения в кабинете, он всё же подошёл к окну. Багровый горизонт от зарева пожарищ в городе, вызывал тревожные мысли в голове высокопоставленного чиновника. Только высотные здания делового центра, ещё не тронули массовые беспорядки. Но насколько ему было известно, там имелся свой периметр безопасности. Агенты докладывают о мародёрстве и зверствах, творящихся на городских улицах. Сарацинские знамёна всё чаще мелькают среди мятежников. Силы правопорядка не справляются, банально не хватает людей. Иноверцы, из числа жителей города, будто бы «с цепи сорвались». Летальные средства поражения ещё не применялись, но как только вся эта разъярённая людская масса прорвётся к комплексу правительственных зданий, прольются реки крови. Бойцы «Золотой гвардии» уже наготове. В первой линии обороны, всю эту неуправляемую толпу, ждут армейские подразделения, верные правительству.