Толик был взволнован, но всё же собравшись с мыслями, ответил мне:

— Нет его больше. «Сорвало резьбу» у мужика.

— Какую «резьбу», что с ним? — спросил я ещё раз, постепенно понимая, что же всё — таки произошло.

Толя рассеянно глядел вокруг. Стало понятно, что он сам ещё не до конца поверил в случившееся.

Я решил не «наседать». Через пару минут, напарник рассказал всё, что знал.

Вчера «Мореман», после новости о закрытии предприятия, здорово напился и естественно разругался со своей неуравновешенной женой. Денег и так не хватало, а тут вообще полный «каюк». Дети учатся, кредиты и прочие бытовые проблемы, вот и сдали нервишки. Понесли его черти в гараж, где ещё «накатил» и там же, оказывается, стояла отцовская «Гнива», которую он уже обварил железом, укрепил и заправил. Еще и оружие было. Как я понял, человек уже готовился заранее, захотел красиво покинуть наш грешный мир, послав всё и всех к «лешему». Ночью Серёга оказался здесь, побушевал на стоянке и снёс ворота КПП, а там видимо ему прострелили колёса ВОХР — овцы. Толян сам не видел, но ему сказали, что машина не далеко уехала от будки охраны, врезалась в угол здания цеха и заглохла. Скорее — всего, он вылез и начал палить, вот его и «приговорили», с испугу. Как обычно и бывает. Я стоял, слушал и пребывал в небольшом шоке. Пока мы собираемся, кого — то уже «понесло по непаханой».

«Хороший ведь мужик был, зачем он так и на хрена сюда приехал?!» — этот вопрос не давал мне покоя.

Толя сказал, что с утра уже здесь. В обед сообщили, чтобы денег не ждали, всё будет по итогу банкротства завода. Вроде, как после полудня должны были запустить за вещами, но пока тишина. Может быть, тянут и из-за происшествия со Скрепцовым. После новости об отсутствии оплаты труда, начал организовываться стихийный митинг. Люди требовали свои кровные и обвиняли в смерти Серёги руководство предприятия. Мы с Толей посмотрели в сторону правоохранительных органов. Сотрудники этих самых «органов» изрядно напряглись, овчарки жандармов неистово лаяли и готовы были сорваться с поводка в любой момент. Обстановка начала накаляться и я тоже. Захотелось «побузить», но всё же мне подумалось, что сейчас не время и не место, надо сохранять хладнокровие. Я отвёл напарника в сторону и сказал, что пора валить отсюда. Он начал сопротивляться, но я напомнил ему о нашем задании. Только после этого человек взял себя в руки. Сев на маршрутку, мы отправились в парк. Всю дорогу из головы не выходил «Мореман» и наша с ним последняя встреча. Уже сидя на лавочке в сквере, спросил его о самочувствии.

Толя поник и думал, о чём — то своем, но видимо слышал меня, ответив, что всё хорошо.

Я сказал ему, что вечером дам знать, если всё «срастётся» и пускай приготовит «шмотки» на один выход. Он кивнул головой в ответ, и мы разошлись.

«Лишь бы не расклеился» — думал я, неспешно идя по парку. На улице похолодало, листва давно облетела и шуршала под ногами. Погуляв немного и приведя нервную систему в более — менее ровное состояние, я поехал домой. Надо было поспать и приготовиться.

…………

Готовились и наши оппоненты. В кабинете было тихо, лишь едва слышные звуки уличной суеты, пытались пробиться через окна. На столе стояла чашка кофе, Иван Васильевич, что — то писал. Голова сегодня была ватная, плохо спал. Накануне с ним встречался Дэвид Аронович, сказал, что специальная группа готова и на этой неделе они начнут действовать. Так же, они берут на себя диверсии за пределами анклавов, и напомнил, что пора уже разобраться с сумасбродным чиновником, слишком он опасен со своим компроматом.

«Чувствую, скоро будет «жарко» и я ни чего не могу с этим поделать, выбор обозначен. Может действительно так и есть, что ту темноту, которую видел в Моргенштерне, открыла и темноту внутри меня?» — спрашивал себя генерал, и от этого начинала ещё больше болеть голова. Помассировав виски, Дырко набрал номер на телефоне. После коротких гудков, ему ответил начальник отряда особого назначения, подполковник Палашин. Он дал указания командиру спецназа, по поводу предстоящего «задержания» гражданина Жирова, план и все сопутствующие документы направлены в подразделение. Заканчивая разговор, Иван Васильевич напомнил подполковнику, что ни какого задержания не должно быть. Чиновник отправится оттуда, только на «труповозке» и Палашин волен действовать по обстоятельствам. Все полномочия ему для этого даны.

Повесив трубку и допив кофе, генерал встал и подошёл к окну.

«Надеюсь уже скоро» — думал он, глядя на «муравьиную возню» людей на улице.

………….

На часах было 20.00, на улице темно, как я люблю. Мрак скроет всё, что таится в наших сердцах и хочет вырваться наружу, обжигающим пламенем, извергающим из себя обломки моих грёз.

«Рыба» написал, что «тачка» готова и «зажигалки» тоже. Машина будет ждать нас в центре города в условленном месте, это как раз не далеко от дома Толика. Покидав подменные вещи в рюкзак, беру ещё фонарик, перчатки и нож. Подумав немного, достал и пистолет. Возможности проверить не было, но так спокойнее. Осмотрев патронник, ставлю на предохранитель и убираю «ствол» во внутренний карман куртки. Звоню «подельнику», говорю ему о некой детали, которую он заказывал и, что курьер приедет через сорок минут. Надо будет выйти встретить его. Он меня понял. Список объектов держу в голове, свой гаджет оставлю дома, с собой беру пару «левых» телефонов. Надо посидеть на дорожку. Есть небольшой мандраж. Адреналин начинает наполнять мои вены и от этого становится жарко, слегка закружилась голова. Выйдя на улицу и приняв порцию свежего морозного воздуха, я почувствовал себя легче. Уже доехав до места и подходя к дому напарника, стал ощущать, какую — то не понятную эйфорию. Мне было по — кайфу всё происходящее и это было хорошо, настрой верный.

Толян стоял возле соседнего подъезда. Шарф наполовину закрывал лицо, и одежда была другая, поэтому я не сразу его узнал.

— И снова здравствуйте! — сказал он, увидев меня. Голос у него теперь звучал увереннее и жизнерадостнее.

— Вам тоже не хворать. Машина в квартале от нас, улица имени героя народов федерации Камаса огры Отстоева, дом 14. Ты здесь местный, показывай, — сказал я ему, дружески похлопав по плечу.

Минут через пятнадцать мы были на месте. Взору предстал, повидавший жизнь автомобиль, в кузове «универсал».

— Иисусе, она хоть заводится? — машинально вырвалось у «компаньона». В моей голове промелькнула та же мысль. Еще и не ездил за рулём давненько.

Ключи лежали на внутреннем ободе диска, кое — как открыв дверь и сев в салон, я произнёс:

— Зато без «понтов».

На удивление, двигатель запустился сразу. «Тарантас» заправлен «под завязку», сзади лежит дорожная сумка, с содержимым «несущим свет и тепло». Произнеся молитву создателю и немного повозившись с коробкой передач, я всё же тронулся с места. Чадя «умотанным движком» и брякая изношенным железом, мы понеслись по городу, по дороге заехав перекусить и потянув время. На часах была полночь, когда мы подъехали к первому офису, одной из обнаглевших управляющих компаний, начать решили с них. Натянув перчатки и закрыв лица, мы приступили к делу. Толик бил стекла, я закидывал бутылки с зажигательной смесью. Времени на всё было мало, срабатывала сигнализация, и здесь было главным «не затупить». Стараясь передвигаться по дворам, дабы не выезжать на центральные улицы, мы аккуратно двигались от объекта к объекту. Навстречу попадались пожарные машины, и пару раз пришлось «тихориться» в кустах, пока мимо проезжал полицейский патруль. Хорошо ещё, что «ведро с гайками» нас так же не подводило. На «адреналине» не заметили, как прошло несколько часов. Уже на последнем месте, засмотревшись на языки пламени, пожирающих имущество «ростовщиков», Толя сказал:

— Кое — что мне особо понравилось в этом деле, это искры. В тот момент, когда они вспыхивают и разлетаются, кажется, что это сверкает моя жизнь.