— Боюсь, как бы и нам не пришлось стать перед выбором, против кого будем мы, — сказал Вова, вернувшись к прежней теме разговора.

На «волне» заиграла песня о дороге домой и Дмитрий, уже с уверенностью в голосе произнёс:

— Чему быть, того не миновать лейтенант. Поехали на «базу». Машина тронулась с места, освещая одиноких припозднившихся прохожих. Проезжая через дворы, Орлов заметил краем глаза надпись на стене дома. Опять в его сердце стало проникать то чувство тревоги, которое уже было ему знакомо.

«Когда ты стоишь на краю бездны, лучше окунуться в неё одному» — вывела красной краской, чья — то неведомая рука на обшарпанной стене.

…………..

Пока «рядовые» сотрудники правоохранительных органов честно делали свою работу, их начальство вело совсем нечестную игру. Это был район города, известный в народе, как «Камбоджа». Злачное место, заброшенные территории обанкротившихся предприятий, частные полуразвалившиеся дома, помойки с грязными улицами и праздно шатающимися объектами вида «гомосапиенс», глядя на которых, трудно сказать, человек ли это вообще? Проституция, наркомания, алкоголизм и высокий уровень преступности на фоне всего этого безобразия, дополняли общую картину упадка и деградации города. Как раз здесь, в цеху бывшей обувной фабрики и размещалась основная лаборатория по производству синтетического наркотика «Стрэнжер». Дело было к ночи, заступала новая смена. В воздухе присутствовал стойкий запах химикатов и пластика. Хаим Львович был уже на месте, в само помещение он не заходил, не переносил той едкой вони, что там была. На улице было хорошо и свежо, хоть и прохладно. Он курил и прогуливался вдоль здания, погрузившись в свои мысли, иногда посматривая на часы. Минут через десять, кто — то посигналил за забором, ворота открыли вооружённые охранники. На площадку заехала шикарная машина, стёкла тонированы «вкруг». Дзежинсикй ждал этого человека и хорошо знал его. Вот из салона показался владелец всего этого «предприятия». Это был Ефим Львович Сиплаков, он же «Сиплый». Мужчина среднего роста, на вид 55–60 лет. Седая шевелюра, развевалась на осеннем ветру, лицо его было наполовину обезображено шрамом. Двигаясь навстречу своему гостю, он прихрамывал, держа правую руку в кармане пальто. Хаим Львович стоял на месте, лишь немного отойдя в тень, скрываясь от света прожекторов, висящих на стене здания. Человек подошёл к Дзежинскому, сверкая искусственным глазом с изображением кошачьей морды. Напрашивалась аналогия с К.О.Т, при виде такого знака. У Хаима Львовича данный глазной протез, всегда вызывал некий дискомфорт. Только в последнее, он стал привыкать к этому атрибуту внешнего вида родного брата. Они пожали руки и обнялись.

— Ты опять «юморишь», протягивая мне протез? — спросил Дзежинский, улыбаясь.

— Всё забываю, что руки нет, Без прикола брат, — смеясь, ответил ему этот человек.

— Ну, здравствуй Фима, — произнёс Хаим Львович.

— Здравствуй Хаим. По каким вопросам ты оказался в этих проклятых местах? — спросил Ефим Львович у своего родственника.

— Заехал проконтролировать процесс, да тебя повидать, — ответил Дзежинский, доставая сигарету из портсигара.

— Ты же меня знаешь, я старый матёрый волк. Всё «тип — топ». Потребление растёт, соответственно и производство тоже. Были «заморочки» по «бафоадозолу». Но те специалисты, что ты «выписал» из столицы, решили эту проблему. Скоро наладим на месте синтез этого вещества и тогда выйдем на полный цикл. Единственное, бывает «покусывают» агенты — «нарколовы», но ты же решишь эту проблему? — снова спросил Сиплаков у Хаима Львовича.

— Решим. Дырко занимается этой ситуацией. Над нами стоят серьёзные люди, им «проволочки» не нужны. Сам не лезь, ты человек импульсивный. Бывает, рубишь сгоряча, а потом думаешь, — сказал Дзежинский, выпуская табачный дым из ноздрей.

— Не доверяю я этому «гэбэшнику». Были, времена «фартовые», «мутили» делишки, дышалось вольно даже «на лагере». Как только эти взяли всё под свой контроль, так начался «беспредел» у нас. Сколько «кентов» в землю закопал из-за «казённой движухи»? Одни «пиковые» только «в шоколаде». Сам знаешь, в п@длу было наркотой заниматься, пришлось. На хлеб с маслом надо было как — то «заколымить», — произнёс Ефим с досадой в голосе.

Хаим Львович, докурив и убрав портсигар в карман, сказал ему на это:

— Чужие грехи у нас на глазах, а свои за спиной. Ты у нас тоже не белый и пушистый. Вспомни времена, когда «смотрящим» был, сколько крови пролил? Государство должно иметь контроль во всём, для этого наши структуры работают. И я являюсь представителем одной из них. Скажи спасибо, что МВД присматривает за таким вот теневым «бизнесом» и ты возле «кормушки», а не червей кормишь. Без МГБ тоже никуда, во всём должен быть порядок. Я тебя постоянно прикрываю. На лечение, сколько денег «вбухал», а ты всё принюхиваешься, в надежде почуять запах свободы. Или тебе мало было?

Он пристально посмотрел на шрамы от ожогов на лице брата.

Ефим, ни чего не ответил на эти поучения, только повернулся лицом в сторону площадки и тяжело вздохнул.

— Надо избавляться от «жмуров». Дохнут, как мухи эти работяги. То с «концентратом» «перемудрят», то сами «обдолбаются», — сказал он, не оборачиваясь.

— Ну дак, не хрен набирать «по объявлению», — ответил ему Хаим Львович, с раздражением в голосе.

Достав очередную сигарету и закурив, спустя пять минут он сказал Ефиму:

— Хорошо. Подготовь тела к транспортировке, я пришлю машину. Надо будет ещё их добавить в базу, как «без вести пропавших».

Сиплаков, повернувшись к брату, сказал ему напоследок:

— Ты ведь у нас уже миллиардер. Помню, как тебе ещё в детстве хотелось стать большим начальником и богатым человеком. Руки свои пачкать, ты ни когда не любил.

— Готовь «груз», — сухо ответил ему Дзежинский. Быстрым шагом он направился в сторону своего автомобиля. Хотелось поскорее убраться из этого зловонного места и успокоить нервы, которые иногда любил потрепать родственничек.

………………

Добравшись до паба, я не ожидал увидеть там столько народа. В основном заведения, где можно было отдохнуть с друзьями, закрылись. Видимо, в связи с «эффективной» экономической политикой нашего государства и убыли населения. Но «Костёр грез», каким — то чудом ещё держался. Возле входа стояла миловидная блондинка, с красивыми глазами цвета неба. Как я понял, это и была Евгения Александровна. Витёк поцеловав её, представил нам свою подругу. Познакомившись, мы зашли внутрь, откуда уже раздавались звуки рок — музыки и шумели посетители. Я спросил его, про место для посиделок. Он ответил мне, чтобы не переживал, все уже забронировано. Устроившись и заказав пива с «закусью», мы решили послушать и музыкантов. Вживую, до сегодняшнего момента, не удавалось их увидеть ни разу, хотя команда местная. Текста у них на злободневную тематику, местами и «политику» затрагивают. Поэтому в основном гастролируют за границей, у нас таким группам не дают «раскрутится». Я был приятно удивлён этому концерту, и конечно хотелось их услышать в реале. Звуки гитар и разливающаяся в помещении мелодия, стали расслаблять меня. Песня была печальная, про человека с сильной волей и большой мечтой, ради которой, люди окружавшие его, не щадили своих жизней. Они жертвовали всем, ради цели этого человека. Понравился припев: «Я принесуууу их в жертву своей целииии!». Слушая и вникая в смысл текста песни, иногда смотрел на друзей. Витя обнимал свою девушку, они о чём — то говорили, и им было весело; Трошев подпевал и глаза его светились от счастья; Толик сидел в смартфоне, по нему было видно, что он к таким местам не привычен.

«Ради своей цели, не зажёг ли и я их, как далеко они могут зайти ради этого? Может быть, беспринципность и жестокость, это тоже про меня?» — эти мысли «долбили» мой разум, пока остальные радовались.

Песня закончилась, люди хлопали и «Рыба», видя не очень хорошее настроение у нас, вдруг предложил: