— Как бы оно там не было, из этого можно извлечь выгоду. Данные варианты только лишь ускорят развитие событий. Этот человек всю систему под себя построил, ну или заинтересованные круги сделали это для него. Не станет его, весь этот «стержень власти» превратится в труху, начнётся развал всех систем государственных институтов, — проговорила она и потушила сигарету.

— Тоже об этом подумал, — ответил я, уловив её взгляд на себе.

— По нашим данным, усилился отток капитала из страны. На рынке недвижимости переизбыток дорогого жилья, ожидается очередное закрытие крупных предприятий. Последние остатки «среднего класса» перестанут существовать. Есть сведения об активизации преступных сообществ, в том числе этнических и их сотрудничестве в некоторых регионах, с сепаратистки настроенными кругами правительств этих самых регионов, — сказала София, все так же рассматривая меня.

— Ну всё, сейчас пойдёт «дербан» планетарного масштаба, — озвучил я мысли вслух.

— Не то слово, — произнесла она и посмотрела на часы.

— Хотел ещё тогда сказать, да народу много было, — начал я было, но запнулся на полуслове.

— У тебя красивые глаза и взгляд твой обжигает, — всё — таки выдавил из себя слова, которые приберёг для этой девушки. Снова взглянув на меня и ни капли не смутившись, София сказала, всё тем же спокойным и размеренным тоном:

— Ни чего себе поворот. Долго собирался то? Так — себе «подкат» с комплиментом. Она рассмеялась. Я немного покраснел и пожалел, что ляпнул сие фразу. Как — то не к месту и не ко времени получилось.

— Да ладно, расслабься. Ты парень хороший, мне интересен. Но сейчас, не до фамильярностей, да и тяжело со мной. Мы просто трудимся, ради общего блага, а своё — это потом, — произнесла София, видимо желая смягчить мою «неуклюжесть».

— Нет никакого напряжения, — пробубнил я, чувствуя, как кожный покров лица приходит в норму.

— Всё «ровно». Просто хотел сказать приятное красивой девушке. Женщина ведь, остаётся женщиной в любой ситуации, — продолжил я, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Возможно…Мне пора мой ловелас — подпольщик — сердцеед, — сказала она и протянула руку на прощанье.

«Целовать не буду, а то опять оконфузюсь» — подумал я и крепко пожал её тёплую ладонь. В ответ, София так же крепко сжав мою руку, одарила меня уже, каким — то родным и тёплым взглядом.

— Кстати, что там с твоим информатором? — спросила она.

«Точно, чуть не забыл под воздействием её чар» — мелькнуло у меня в голове.

— Да — да, сегодня ему весточку отослал. Будем ждать, — ответил я.

Выходя из автомобиля, заметил, что на улице стало прохладнее. Поёжившись, я посмотрел в след уезжавшей машине, но вдруг она остановилась, и из приоткрытого окна показалось милое личико, ещё вчера незнакомой мне девушки. София, сверкая своей белозубой улыбкой, крикнула мне:

— Но всё же, не теряй надежды, я девушка переменчивая!

Сказав это, она умчалась в темноту. А я ещё долго стоял и обдумывал сказанное. И не ветер, не вечерняя прохлада, меня уже не беспокоили.

………….

На другом конце города, тем временем, в своей машине сидел и обдумывал всё происходящее с ним, глава регионального МГБ генерал Дырко Иван Васильевич. Он встал на выезде из города, в лесу. Таковы были указания графа фон Моргенштерна. Слышно было, как ветер шумит в кронах деревьев, понемногу начинал накрапывать дождь. Двигатель он не глушил, по стеклу, туда — сюда двигались поводки стеклоочистителей, смахивая капельки воды, которые ни как не хотели сдаваться и появлялись вновь и вновь. Генерал сидел и смотрел на эту борьбу результата дел рук человеческих с природой. Впереди показался силуэт незнакомого автомобиля, свет его фар становился всё ярче и ярче, вот и граф пожаловал. Подняв воротник куртки, Дырко нехотя вылез из тёплого салона своего авто. Подойдя к большому чёрному автомобилю представительского класса, он растерялся, но быстро взял себя в руки. Стекло задней пассажирской двери немного опустилось, и из салона раздался знакомый голос:

— Ну что же вы Иван Васильевич, присаживайтесь быстрее к нам, так ведь и заболеть не долго.

Сзади сидел сам граф, впереди рядом с водителем, находился неизвестный генералу субъект. Ему сразу пришло на ум, что этот человек иностранец. Это был мужчина лет сорока, среднего телосложения, брюнет с курчавыми волосами и крючковатым носом. Выглядел он солидно, одет был богато. Дырко прикинул навскидку, что часы на руке незнакомца стоят, наверное, как его внедорожник. Не по погоде, на нём так же были дорогие солнцезащитные очки.

Фон Моргенштерн, сняв перчатки из тонкой телячьей кожи, потер запястье левой руки. Поморщившись, он сказал:

— Старость — не в радость, так у вас ведь говорят. Радикулит замучил.

После граф продолжил:

— Вскоре я покидаю вас, дела дома не требуют отлагательств. Ну, а пока решим оставшиеся вопросы. На днях имел разговор с Неродным, у вас в этом году выдалось засушливое лето, возможны проблемы с хлебом.

— Да, не задалось нынче, но есть же резерв, — попытался возразить Иван Васильевич.

Фон Моргенштерн, улыбнувшись в ответ, сказал:

— Скоро не будет, всё будет продано и вывезено. Я обязал его изыскать, как можно больше денежных средств и ресурсов для нашей подрывной деятельности. Вы же понимаете, что реализация нашего плана требует огромных финансовых вливаний. После фиаско с продажей углеводородов, кои сейчас мало востребованы, ваша экономика еле жива. На дне вы могли оказаться гораздо раньше, но тогда мы ещё были не готовы. Проблему представлял континент по ту сторону Атлантики. Сейчас, когда с ними покончено, всё наше внимание было обращено на вас. Конечно, при этом мы не смогли в полной мере контролировать рост мощи вашего восточноазиатского соседа. В войне, распыление ресурсов не самый лучший способ победить противника, но мы исправим, сей недочёт при помощи местных активов. Когда всё начнётся, пускай население думает, что они борются за правду и своё выживание, всё должно выглядеть именно так. Действия анклавов и групп сопротивления, как раз будут кстати. Тем более, что они будут вынуждены принять помощь с Востока в этом вопросе. Других вариантов у этих людей нет, на голом энтузиазме долго не продержишься.

Пока граф говорил, незнакомец, сидящий впереди, не произнёс ни слова, молчал и Иван Васильевич.

— Но до конца года «система» должна выстоять. Ваше правительство заберёт всё, что ещё осталось у населения, в этом мне не дал усомниться ваш правитель. Люди у вас долго могут терпеть, но всему есть предел. Кролик может кусаться, если его загнать в угол, чего мы и добиваемся в принципе, — договорил фон Моргенштерн.

Генерал сидел не шелохнувшись. Но всё же спросил его:

— Надеюсь, что нам и нашим семьям будет обеспечена безопасность и хорошие условия на новом месте жительства?

— Да, конечно. В ближайшее время, вы можете перевезти своих близких нашей авиакомпанией, в то место на карте мира, куда пожелаете. По поводу вознаграждения, так же можете не переживать, хватит и вам и вашим потомкам и их потомкам и потомкам их потомков. Вишенкой на торте будет ваше повышение в иерархии нашей организации, с присвоением более высокой степени и других регалий, — ответил ему граф.

— Хотелось бы, чтобы это было так. Я всё на карту поставил, можно сказать предал многое, во что до этого верил, — произнёс Иван Васильевич и потёр подбородок.

Фон Моргенштерн, посмотрев на него, сказал:

— Не корите себя мой друг, ни чего вы не предали. Просто теперь вы переходите на новую веху развития. Вам уготована честь, как и многим, кто нам верно служит, стать строителями нового мироустройства. Вы станете другим человеком.

Дырко, смотря впереди себя, смог только ответить:

— Уже стал.

После непродолжительной паузы, граф вдруг произнёс:

— Кстати, наша группа уже прибыла. Пока разместилась в предоставленной Батраковским базе отдыха. В скором времени они приступят к выполнению поставленной задачи, и вы уж проследите, чтобы ни кто и ни что им не помешало. Я оставлю человека за место себя, теперь он будет курировать здесь все вопросы, связанные с нашей деятельностью. Знакомьтесь, Дэвид Шелест, профессионал в своей сфере. Прекрасно говорит по-русски, его родители выходцы с ваших краёв.